Екатерина Дей - Амир. Часть III

Ани всё знает, понимает, принимает его сущность и любит. Она с такой болью в глазах смотрела на меня, что я не смогла говорить и лишь хрипло произнесла:

– Смогла.

Она решила, что я так свою боль вспомнила, сразу извинилась и вдруг порывисто обняла меня:

– Простить, Рина, простить, я …нельзя говорить, боль… твой… простить мой, ты страдать за Амир… спасать Амир… благодарна твой… за Амир… твоя жизнь… моя жизнь… моя жизнь тебя… тебе…

Я резко оттолкнула её от себя и громко сказала:

– Ани, никогда не говори так. Твоя жизнь… она твоя… и народа.

Она испуганно распахнула глаза и сжалась, от этого взгляда я пришла в себя:

– Ани, прости меня.

Теперь уже я обняла её и прошептала на ухо:

– Ты самая прекрасная девушка и у тебя будет счастливая жизнь. И жизнь только твоя, слышишь, она…

– Рина, что случилось?

Амир оказался рядом с нами и смотрел тёмным тревожным взглядом.

– Ничего. Амир, мне нужно с Ани ещё поговорить. Мы тут… мужчин обсуждаем, не подслушивай. Иди.

Ани растерянно смотрела то на меня, то на Амира, и ему ситуация совсем не нравилась. Я не знаю, каков был мой взгляд, но он опустил голову и, постояв секунду, исчез. Вот и хорошо, я вдруг совсем успокоилась, пусть потом послушает, или сейчас, его дело, а с девушкой я должна поговорить без него. Взяв Ани за руку, я спросила:

– А где можно посидеть?

– Сидеть?

– Скамейка какая-нибудь есть?

Я что-то изобразила рукой, и она догадалась, кивнула и повела меня к стене напротив.

Мы сидели на красивой резной скамеечке, а я никак не могла найти слова, чтобы объяснить этой девочке, что ей предстоит. Наконец я решилась:

– Ани, слушай меня внимательно.

Сложность состояла ещё в том, что язык она знала плохо, мне пришлось смотреть на неё, чтобы удостовериться, что она поняла меня. Ани кивнула, скорее догадавшись, чем поняв слова.

– Ани, жизнь можно отдать только любимому мужчине, тому, кто для тебя… сама жизнь.

– Любить?

– Да.

Ани быстро взглянула на меня и тем выдала себя с головой: она любит Амира, и уже готова отдать ему свою жизнь. Вот и хорошо.

– Амир настоящий вождь, он достоин того, чтобы за него отдать свою жизнь.

Она непроизвольно кивнула головой, когда поняла смысл моих слов, и так же непроизвольно спросила:

– Ты любить Амир?

– Нет. Я лишь передала ему свою энергию, ты знаешь, о чём я говорю.

Я ответила сразу, потому что сформулировала фразу заранее, пока молчала. И у меня хватило сил спокойно посмотреть Ани в глаза.

– Рина, мы едем домой.

Амир стоял перед нами грозной скалой, но всё уже сказано, и девочка меня правильно поняла. Не дав попрощаться с Ани, Амир подхватил меня на руки, и мы оказались в машине.

Я не сопротивлялась рукам Амира, когда он посадил меня на колени и обнял, сама прижалась к его груди.

– Рина…

– Всё хорошо.

Слёз не было, сердце билось спокойно, никаких чувств, в голове пустота. Амир поднял моё лицо и посмотрел тяжёлым тёмным взглядом. Я прошептала:

– Поцелуй меня.

Поцелуй прощания навсегда, когда огонь сжигает всё внутри, яростно полыхает безнадёжностью, потому что мечты уже нет, она исчезла в словах. Амир почувствовал моё состояние, но остановиться не смог, его губы горели страстью, которая только возродилась и требовала насладиться всеми ощущениями. Ещё немного и он опять меня сломает, но пусть лучше боль, а лучше смерть, чем этот огонь безнадёжности в крови.

– Амир!

Алекс оказался на страже, последнее, что я увидела, это его жёлтые глаза, они сверкнули в темноте боли, и я потеряла сознание.

Небо гремело и сверкало, море бушевало гигантскими волнами, а ветер кидался брызгами в окно, стараясь достать до меня. Фиса сидела у постели на пуфике и молчала. У меня не было ничего поломано, только синяки по всему телу, которые она залечила за ночь. Амир сидел с другой стороны постели и тоже молчал. Вчера говорить было невозможно, потому что Фиса запретила, а сегодня, потому что я отказалась говорить. Так и заявила, когда утром увидела Амира:

– Я не хочу ни с кем говорить.

– Рина…

– Амир, ты ни в чём не виноват. Я не хочу ни с кем говорить. Ни с кем.

Гроза прошла, появилось солнце, и я попросила:

– Пусть приедет Мари.

Амир обрадовался и сразу исчез, а Фиса подозрительно взглянула на меня и спросила:

– Что ты надумала?

– Ничего.

– Говори.

– Баба-Яга права, меня нельзя расколдовывать.

– Почему ты так решила?

Я не удивилась нормальной речи Фисы, явно с какой-то целью она говорила на этой странной смеси фольклорных слов.

– Каждый должен исполнить своё предначертание, выполнить свой долг.

Подчеркивая слово «свой», я надеялась, что она поймёт, но она сделала вид, что не поняла и спросила:

– Какой – свой?

– Амир вождь, он спасает свой народ, исполняет свой долг.

Фиса кивнула и собрала губы в бантик, продолжай.

– Я исполнила свой, отдала ему требуемую по закону энергию. И буду дальше отдавать… пока смогу.

Взгляд Фисы потемнел, но она опять кивнула, а я лишь пожала плечами:

– Всё.

– Говори.

Амир уже вернулся, стоял рядом с постелью и смотрел глухой чернотой.

– Ты же слышал.

Так мы и молчали до приезда Мари: Фиса замерла от какой-то своей мысли, Амир отошёл к окну, когда понял, что я больше ничего не скажу.

Мари влетела в комнату и схватила меня за руку:

– Рина…

– Мари, я так рада тебя видеть. Мари, всё хорошо, мне тебе только сказать надо, очень важное…

– Рина!

– Слушай. У тебя самый лучший в мире отец, он настоящий вождь, глава всего, он сделает для тебя всё и вы с Вито будете счастливы.

– Рина, почему ты так говоришь?

– Мари, ты любишь Вито и понимаешь, что у всех должна быть любовь и счастье, настоящее счастье.

Она кивнула и растерянно обернулась на Амира, который встал рядом с ней и спрятал руки в карманы. Я не стала на него смотреть и улыбнулась Мари.

– Твоему отцу нужна жена…

– Ты моя жена…

– …настоящая жена, которая будет любить его, понимать и будет с ним одной крови.

– Ты моя жена.

– Закон, ваша сила уже приготовили её для твоего отца, она уже есть, любит его и ждёт. Её зовут Ани, я с ней познакомилась, она удивительная, настоящая…

– Рина!!!

Крик Амира был таков, что вздрогнул весь дворец, но я даже не подняла на него глаз.

– Мари, она тебе понравится. Ани такая чистая и добрая, очень весёлая, вам будет хорошо вместе…

– Рина, послушай-ка меня.

– Фиса, тебе она тоже понравится, она розы выращивает…

– Баба-Яга это я.

– Что?

Наверное, только такое признание могло остановить меня в моей решимости. Фиса тяжело встала и подошла к Амиру, повторила:

– Баба-Яга это я.

Амир страшно побледнел и превратился в гигантскую скалу, но Мари кинулась к нему с криком: