Денис Степаненко - Чужая игра. Книга первая. Начало

– Оооой, – следователь с досадой вздохнул. – Жаль ты меня не видел когда я в эту квартиру заходил. Я думал в обморок грохнусь.

– Ну, есть от чего, – кивнул Самохин.

– Я только вот сейчас ко всему этому ужасу пообвык, поэтому сидеть и выдавливать нелепые догадки я сейчас не намерен, мне бы все здесь описать к приезду начальства, да поспать малость. А утром уже и думать можно будет, да и ты сам говоришь, что в лаборатории больше скажешь.

– Сережа, я тебе скажу вот еще, что, но только это пока между нами, потому, что уж очень странно это все, – подойдя к дверному проему, Самохин заглянул в коридор, убедившись в том, что там никого нет, повернулся к следователю.

– Говори, – насторожился Потапов.

– Понимаешь, большей части потерпевшего в квартире просто нет.

– Ну, про то, что его немного съели, ты уже делился, – следователь удивленно собрал домиком брови. – Причем со всеми, даже с ППСниками.

– Да, это я зря конечно, – скривился медэксперт. – Но что еще более интересное, на частях костей тела лежащего на кухне, а так же на фрагментах берцовой кости и остатках черепа я обнаружил четко выраженные бороздки и сколы, – разволновавшись, Самохин, облизал пересохшие губы.

– А это еще от чего? – недоумевал следователь.

– Такие следы обычно от зубов, – Самохин снова облизал губы. – Какой-нибудь хищник мог оставить такие борозды. Если бы наш усопший держал в квартире тигра, то у меня бы не возникли эти вопросы касаемо отсутствия двух третьих хозяина, но у него даже кошки соседи говорят, не было.

– А ты знаешь, версия с тигром ставит все на свои места, – Потапов невозмутимо посмотрел на Самохина. – Ты только Глотову про тигра не вздумай сказать, – улыбка самопроизвольно растеклась по его лицу.

– Зря ты так, – перебил его Самохин. – Ты посмотри даже на раны, которые остались на кусочках плоти, это точно какой-то хищник, пусть не тигр, но что-то действительно большое напало на старика.

– Не серчай, я это не со зла, – следователь попытался успокоить Самохина. – Мне трудно просто представить тигра, мило жующего старичка в коридоре этой квартиры.

В следующую секунду, звонкий колокольчик звонка телефона, зазвенел в кармане у следователя. Потапов не спеша достал его из кармана, и словно проснувшись от этого звонка, сонным голосом, промычал:

– Потапов у телефона. – В следующую секунду глаза его округлились, и сонный голос враз стал тревожным. – Что? Когда? Кто обнаружил? Отправляй туда Бубенцова, я скоро буду.

– Что случилось? – недоумевающее посмотрел на него Самохин.

– Как там сказал Спиридонов, маньяк, – следователь, прикусив нижнюю губу, угрюмо посмотрел на медэсперта. – Похоже, веселая ночь плавно перерастает в веселый день. Еще одного старика убили в районной больнице.

Утро у Василия Игнатьевича Жабина сразу не заладилось. Проснувшись в половине шестого, его обуяло невероятное чувство страха. Встав с кровати, он поспешил в ванную. Посмотрел на себя в зеркало, умыл лицо и еще раз уставился в отражение. Набухшие мешки под глазами, памятное от подушки лицо, все, то, что он видит обычно по утрам в своем зеркале. Тяжело дыша, он склонился над раковиной и дождался пока неприятная, противная горечь уляжется в желудке.

– Вроде бы ни чего страшного не снилось, наоборот, какая-то обнаженная девушка, друг Леонид со своей собакой, – Жабин перебирал в памяти остатки сохранившихся воспоминаний из сна.

Он спустился на кухню, налил себе апельсинового сока и кое-как, осилив половину стакана, тут же побежал в уборную на первом этаже.

Завтракая за столом в половине девятого утра, желудок уже не болел, да и странное чувство тревоги уже даже и не вспоминалось. Старший сын сидел сонный и ковырялся вилкой в чашке с омлетом, жена Жабина одевала внучку в парадной.

– Вася, – окликнула жена хозяина дома.

– Что? – недовольно буркнул Жабин.

– Мне сон снился сегодня не очень хороший, – начала рассказывать супруга, повышая голос, так, чтобы ее было слышно из парадной.

– И что? – выдавил Жабин, заглатывая кусок омлета.

– Будь сегодня осторожен, а то предчувствие у меня какое-то не хорошее, – ласково попросила жена, зашедшая уже вместе с одетой внучкой в кухню. Она подошла к нему и нежно обняв, поцеловала в щеку. Старший сын, увидев это, сморщился и вылез из-за стола, направившись к холодильнику.

– Ну, ладно тебе уже, сегодня постараюсь закончить пораньше, пятница, как ни как, а вечером, если хочешь, съездим на реку, возьмем катер и покатаемся, – повернув голову к жене, предложил Жабин.

– Нет, давай ты сегодня закончишь работать пораньше и мы останемся дома, скачаем какой-нибудь фильм и всей семьей посмотрим его, – супруга аккуратно похлопала супруга по плечу и, взяв за руку внучку, вышла с кухни.

– Хорошо, сделаю, как ты хочешь, – покачав головой, согласился Жабин. – А, что снилось то? – немного замешкавшись, вдогонку спросил он, но жена уже хлопнула входной дверью и вышла с внучкой на улицу.

Выезжая со двора своего коттеджа, Жабину показалось, что кто-то пробежал меж кустов сирени. Он остановился, посмотрел в пассажирское окно, но, ни чего не увидев, двинулся дальше. Когда японский автомобиль Жабина, выехал за пределы коттеджного поселка, и двигался по небольшой узкой дорожке, асфальтовое полотно которой тянулось в город, через пышные заросли осин, непонятное чувство тревоги снова пробудилось в нем. Он взглянул на пальцы, они еле заметно дрожали, слегка подергивались на руле, в желудке снова возникла тяжесть.

– Что со мной сегодня такое? – судорожно выдохнул он, разволновавшись не на шутку. – Может мне и вправду вернуться и взять сегодня выходной, – он тут же сбавил скорость, съехал на правую обочину, и уже приготовился к развороту как внезапно, слева, что-то черное, бесформенное и огромное, мгновенно выгнуло и сломило крайние деревья. Жабин только успел открыть от ужаса рот, понимая всю правду сегодняшних тревожных ощущений, как черная масса стремительно метнулась в сторону его машины. От сильнейшего удара пассажирскую дверь вогнуло в салон, окна автомобиля, словно от взрывной волны разлетелись мелкими осколками в стороны, и машина по инерции завалилась в придорожную канаву. Раздался пронзительный короткий крик, скрежет метала и через мгновение все затихло.

Матвей Самсонович открыл глаза и сквозь мутную пелену заляпанных линз очков, рассмотрел на часах половину восьмого, но сил на большее не хватило, он снова закрыл глаза, и уснул. Когда он в следующий раз открыл глаза, то стрелки часов показывали уже без пяти минут двенадцать.

– Трава мурава, – тяжело прохрипел мужчина, и попытался встать. Голову тут же пронзило невидимой молнией, сердце противно заныло, обезвоженного горло сдавило спазмом. Он упал на подушку и, закатив глаза, протяжно застонал. – Зачем так пить? – задал он сам себе риторический вопрос. В голове тут же пробежали отрывистые воспоминания его пьянки, но более менее отчетливо помнился только приятный ужин в баре с молодым человеком, который напился вдрызг и был вынужден уехать на такси к себе в гостиницу. Потом он зачем-то пошел в гаражи к мужикам и, что было дальше, помнил уже с трудом. – А как все чинно начиналось, – тоскливо подумал он. – А, черт, – выдавил Матвей Самсонович, вспомнив отрывок ночного скандала с женой. – За каким я вообще потащился к Федотычу в бокс? Все, – облизывая пересохшие губы, отсек Матвей Самсонович. – Ни капли больше. Все, в завязке, иначе Зинка выгонит меня из дома, к чертям собачим, – встрепенулся он и, повернув голову, увидел валяющийся на полу, смятый в комок костюм. До комнаты он вчера, вероятно, не дошел, поэтому уснул в зале на диване. Мятая рубашка висела на двери, у кресла стоящего напротив, виднелась опрокинутая бутылка дешевого портвейна. Вздохнув, сочувствуя собственной глупости, он попытался еще раз встать с дивана. Наконец приняв сидячее положение, он приложил руку к сердцу, которое еле слышно колыхалось в груди, и тут же обратил внимание на ноющую боль внизу правой конечности. Он посмотрел на нее, и обомлел, на ноге была огромная гематома, скрывавшая лодыжку. Он с минуту рассматривал гематому, тыкал пальцем, и поглаживал, невнятно, что-то бурча себе под нос. Неожиданно заорал кот, отпрыгнув резко назад и ударившись о кресло, он вздыбился, и принялся фыркать, и махать лапой, уставившись бешеным взглядом в коридор.