Василий Лягоскин - Банкир. Книга третья: Младший брат бога

– Уходи с миром, – оказался рядом с ней Шеф, оглаживая ткань, которая в ответ напряглась, словно желала передать с ним неведомо кому послание, и… сдалась, тоже осыпалась мелким прахом.

Гобла уже висела на руках внуков; ее сознание сейчас явно было далеко – быть может, пыталось проследить путь сокровищ клана.

– Ищи, – ухиыльнулся Саша, подмигивая Боблу с Гоблом; они, к его немалому удивлению, вернули ему этот чисто земной жест.

Но удивляться было некогда. Потому что рядом раздался стон – это эльф мучительно прижимал к своей груди единственное здесь настоящее сокровище.

– «Наверное, – предположили Джесси с Умником, – Ильярриэль решил, что этот артефакт тоже сейчас развеется в воздухе».

– Щас! – ответил им с иронией Мастер, – так его Ильюша и отпустит. Его даже мне сейчас не вырвать из этих рук.

Впрочем, он наговаривал на себя; на мастерство, позволившее выхватить костюм, который уже несколько Разумных назвали Луком, и даже не сломать ни одного пальца, что сжимали ткань с силой, какой не могли похваиться, наверное, Гром с Тарзаном. Причем, вместе взятые.

Лицо Ильярриэля заполнилось тоской так, словно в мире Ваалдам такого чувства больше не осталось – все оно сейчас было позаимствовано эльфом.

– Ну, и что стоишь, Ильюша? – негромко, и с явной иронией спросил Мастер, вывешивая костюм перед другом, как вьетнамская торговка на рынке – перед придирчивым покупателем, – твой же размерчик – меряй, и покупай. Недорого отдаю.

Казалось, эльф сейчас ляпнет: «А у меня денег нет!». Но он нашел куда более весомую причину, от которой, казалось, слезы вот-вот брызнут из его глаз:

– Он не принял меня, Старший! Он глух ко мне, как…

– Ерунда, – рассердился Глава, – ты просто плохо слушаешь. Точнее – плохо смотришь. Вот – гляди!

Палец Мастера, ухитрившегося держать костюм так же ловко одной рукой, как прежде двумя, ткнул прямо в середину верхней части этого комбеза разведчика-диверсанта. Именно в таком обличье, представилось Шефу, скользили по родным, и вражеским лесам самые грозные воины эльфов. Место, в которое ткнул пальцем Ментальный Мастер, тут же налилось зеленью. Рунный Мастер в груди Александра взвыл от завивсти – такой прекрасной в своей сложности и завершенности Руны он сам создать бы не смог.

– А с помощью Джесси и Умника… Умник, – велел Командир, глядя, как в бледные щеки эльфа возвращается румянец, – перенести рисунок в память – позже изучим.

– «Готово, Шеф!».

Шеф лишь кивнул; он уже снова смотрел в лицо эльфа, с немалой долей самоуважения понимая, что этот не разбужденый Мастер, которому кто-то за что-то закрыл глаза, уши и все остальные чувства в ментальном мире, не видит сейчас Руны; зато он полностью доверяет своему Главе. Который – если сказал, что сделает, значит…

– Сейчас сделаю, – пообещал Александр, когтем того самого пальца ловко уколов в запястье Ильярриэля, и махнув хлынувшей из венки кровью по костюму; по центру Руны.

Мастер отвлекся совсем ненадолго, но и этого хватило, чтобы в структуре клана гоблинов произошли разительные перемены. Может, для клана, который был самым большим по численности в мире Ваалдам, потеря одного члена значила не очень много. Но Бобла не была рядовой гоблиншей. Она, как понял Александр, взвалила на свои старушечьи плечи руководство обширным хозяйством клана. А теперь почти вся истаяла; вместе со своим балахоном, который впору было развеять по миру – точно так же, как гоблины, или само время сметут навсегда на свалку истории то, что осталось от свидетельств злодеяний Гоблы.

– Точно, – вдруг понял Мастер, – ее одежка тоже сейчас превратится в прах, а сама бабулька словно следует за душами тех, кого погубила ее собственная бабка… в шестом поколении.

И на это действо, означавшее какое-то движение внутри гоблинского общества, Бобл с Гоблом отреагировали на удивление спокойно. Они лишь отступили в стороны, отпуская на волю истаявшую плоть родственницы. Казалось, их больше волновало то, что происходило сейчас за спиной Командира. Он, кстати, тоже чувствовал, как его буквально захлестнуло волной обиды, и даже негодования. И исходила эта волна от эльфа, который без всяких слов словно кричал Главе и всему миру:

– Старший, обернись! Вот оно; вот то, чего мой народ был лишен долгие сотни лет!

Мастер повернулся неторопливо; только убедившись, что на полу истаяли последние искорки заемной жизни Боблы. Мана, которой она питалась последнюю половину жизни, и из которой, по сути, и состояла, вернулась в родную среду. Александру почему-то больше всего было жаль старуху именно поэтому – что долгие годы она жила, не имея никаких потребностей плоти; ни еды, ни сна, ни других телесных радостей и бед. Он представил себя на ее месте – через сотню, или даже тысячу лет, и содрогнулся – понял, что законы плана реальности мира Ваалдам вполне допускают это. А если не сопротивляться – то и заставят его последовать по этому пути.

Вот где была самая настоящая жизнь – это в лице Ильярриэля. Такого ликования, какое сейчас заполнило эльфа, Саша, пожалуй не видел еще никогда. А тот, мгновенно забыв об обиде на Старшего, на его невнимание в такой торжественный момент, только теперь потянул из-за спины длинный лук, уже готовый, чтобы наложить на него стрелу. И стрела появилась; в туле, но в единственном числе – словно это была драгоценность, рядом с которой не было места всем другим остроклювым сестрам.

Именно на нее в первую очередь и обратил внимание Мастер; не на то, с каким трепетом вынул ее из тула Ильярриэль, а на ману, что она несла с собой…

– Нет! – воскликнул себе и помощникам Мастер-артефактор, – в ней нет маны, кроме той, которую она вбирает и отдает обратно в пространство этого мира; зато есть готовность вобрать в себя силу… такую большую, что мне трудно представить ее размеры. Джесси, Умник, как это может быть?

Преодолев слабое препятствие в виде пальцев эльфа, Мастер поднес длинную стрелу к глазам. Она была изготовлена из дерева; Саша, дипломированный лесник, мог даже поклясться, что это самый обычный дуб. Но вот Руны, что покрывали всю ее поверхность, и даже внутренности… Они потрясали своей сложностью, красотой и… незавершенностью!

– Джесси, Умник – как это может быть? Вы видите это?!

– «Не только видим, Шеф. Пытаемся записать ее в памяти, и расшифровать. Хотя есть предположение, что последнее вряд ли удастся – при текущем Уровне Ментального, и Артефакторного мастерства Основного Носителя».

– Ну, и на этом спасибо. Главное – зафиксируйте все в памяти. А позже поработаем.

– «Шеф, есть одна зацепка».

– Слушаю, Умник.