Василий Лягоскин - Банкир. Книга третья: Младший брат бога

– А она уже кончилась, – хотелось крикнуть Александру, – просто вы еще не знаете об этом.

«Армата» остановилась у развалин; чуть не наехав на стоящую неподвижно Боблу. Мастер, выпрыгнув из кабины, решил было пошутить над старушкой – мол, нехорошо обманывать – ждали тебя к восьми часам, а ты не явилась. Но лицо старой гоблинки было столь торжественным, что Саша решил пока ограничить озорство пространством своего тела. Он кивнул Заю – доставайте запасы, и несите, куда скажут. Тут трактирщик был в своей стихии; к тому же большинство гоблинов, образующих живой круг, центром которого были с одной стороны Бобла с братцами-кроликами, а с другой – Мастер с эльфом, и два тролля-гвардейца за их спинами, явно были его знакомцами. Вот Шеф и свалил не его плечи все прелести общения с гоблинским племенем. А себе оставил лишь вот эту тройку; самых мудрых и хитрых, по его представлениям, но и пекущихся больше всех остальных о будущем клана. И в этом последнем он видел ту точку, то перекрестье, которое могло связать их судьбы в одно целое.

– Ну, и конечно, Лук, – подумал он, глянув на Ильярриэля, который явно почувствовал, как что-то важное заполняет атмосферу вокруг, и пытается внедриться в души Разумных; в его собственную – в первую очередь.

– Ураган, – первой открыла рот хозяйка, Бобла, – он скоро придет сюда.

Причем она махнула куда-то выше развалин, словно показывая направление, откуда должна будет нагрянуть стихия.

– Значит, – весомо заявил Шеф, – нам надо спешить. До Урагана нужно вернуться домой.

Бобла без слов повернулась, и шагнула в сторону переплетений каких-то плит, и обломков самых разных размеров, где, казалось, могли проживать разве что крысы с мышами. Но, поскольку никаких домашних вредителей Александр в мире Ваалдам пока не видел, то тропку, по которой уверенно шагала старая гоблинша, могли натоптать только представители ее племени. Что интересно – голыми ногами. Ведь даже такая важная персона, как врио Главы Бобла не имела на ногах даже домашних тапочек. Носила ли какие-нибудь опорки сама Гобла, Саша как-то не удосужился уточнить. Не горел таким желанием и теперь.

А меж развалин действительно оказался проход, позволивший протиснуться сквозь себя даже могучим плечам троллей. Шеф не разглядывал сами обломки, из которых был составлен первый оборонительный пояс Убежища. Мастер Земли лишь убедился, что все они за века вросли в основание, и друг в друга так прочно, что представляли сейчас, по сути, единое целое. А потом воспрянул виртуальным сознанием выше, оценивая размеры этого пояса, и соизмеряя их с той стеной, к которой они вышли, поплутав по узкому извилистому ходу.

– Получается, – решил он, наконец, геометрическую задачу, – если изначальные размеры этих развалин и нашего Дома были идентичны, то тут… рухнула вниз та часть четвертого и пятого этажей, которую у нас удерживает пространственное плетение. И значит, здесь тоже когда-то был гектар оранжереи, и апартаменты, в которых жил Глава этой экспедиции Ушедших с семьей. Только вот эти, УХОДЯ, не «выключили свет»… Или газ… Или воду. В-общем, что-то сделали не так, и полетело все – система защиты, пространственное плетение, стазис… Только Купол остался – до него враждебные силы не добрались. Или скользнули сквозь него, не заметив.

– «Вероятность озвученного сценария развития событий превышает 86%», – заявила Джесси, останавливаясь вместе с Шефом, и его спутниками в небольшом гроте перед дверью – точной копией той, что вместе с дубовым брусом защищала от вторжения нежелательных особ трактир «У веселого тролля».

Бобл отворил дверь, и шагнул в сторону, пропуская вперед процессию. Первым шмыгнул внутрь Убежища Гобл, показывая, что действия парой у этих диверсантов-разведчиков были давно отработаны. А некоторую растерянность и несогласованность, что Мастер разведчик-исследователь отмечал в их движениях, он же сам и объяснил отсутствием Гоблы.

– Ребята, – подумал Шеф, переступая через порог, – сотни лет были у бабульки чем-то вроде личной гвардии – мастерами на все руки. А тут их услуги вроде, больше и не нужны. Казалось – живи, да радуйся. Но нет – спешат повесить на себя новое ярмо. Или… Джесси, а ты как думаешь?

– «Право выстраивать логические цепочки Шеф оставил за собой», – ловко вывернулась помощница.

– Тогда вот тебе еще одна версия. Все старания этой парочки сводятся к одному – чтобы я уничтожил Гоблу – полностью и окончательно. Ребята, наверное, до дрожи в коленках боятся ее возвращения… Впрочем, версий здесь много, и правильную, боюсь, мы узнаем, только надев на себя корону Главы… то есть, кольцо. А может, и не узнаем никогда.

Гобл тем временем скользнул бесшумной тенью в подвал, вызвав у Шефа приступ внутреннего веселья:

– Не к алтарю ли они нас ведут, Джесси? В качестве жертвы?

В обширном, практически пустом помещении алтаря не было. Зато у дальней стены выстроились какие-то фигуры – недвижные, и чем-то пугающие. Не Александра, конечно, его теперь трудно было запугать. Тем более манекенами. Подвальное помещение осветилось сразу несколькими светящими шарами, которые Мастер послал в углы этого «демонстрационного зала», и перед ним предстало нечто удивительное – коллекция костюмов практически всех эпох Земли, начиная с тех легендарных и мрачных времен, когда и началось летоисчисление Нового времени. К тем далеким годам относилось, несомненно, какое-то длинное ветхое одеяние, распятое на стене так, словно из него только что вытащили живого человека.

Конечно, Саша ни минуты не думал, что это именно та плащаница, за неимением которой нашли другую, в Турине. Но Мастер Стихий не ошибался – этому одеянию действительно было не меньше двух тысячелетий. Он пошел вдоль длинного ряда костюмов, развешенных вдоль всей стены подвала так ловко, что впечатление объемности, заполненности виртуальной плотью было ошеломляющим – словно и из них только что выдернули кого-то из Разумных.

– Человека, – догадался Глава, – одного из тех, кого Алекс вась Худоб вырвал из привычного мира, и забросил сюда, на расправу злобной шаманке. Вот этого, например…

Он остановился у полного латного доспеха, отличающегося от лат Банки разве что более грубой обработкой металла, да высоким ростом того, кому не посчастливилось встретить на своем веку Худобина – или как его звали в Земле обетованной в период крестовых походов?

– Видишь, Джесси – вот в этом железе мог ходить Ричард Львиное Секрдце, или какой-нибудь герцог Бульонский. Последний, кстати – если я не ошибаюсь – в Палестине добился куда больших успехов, чем британский король. Даже Иерусалимом успел поправить. Не удивлюсь, что вась Худоб был знаком как с первым, так и со вторым героем.