Екатерина Дей - Амир. Часть VII

Заставив себя подняться, долго плавала в бассейне, никто ко мне не пришёл, и я была рада этому. Всё потом, сейчас только мы, ведь на самом деле именно сейчас рождается наша семья – Амир и я. Или – я и Амир? Интересная мысль, впервые я поставила себя на первое место. А почему нет? Ведь именно моё появление и вернуло Амира-человека, всколыхнуло его воспоминания и ощущения. Это его стремление спасти меня так на него подействовало, всё внутри перевернулось – стремление души победило сущность зверя. А во мне, обычной человеческой женщине всё выжгли Боль и Пустота, и я тоже смогла измениться, принять этот таинственный мир. И я очень надеюсь, что Амир поверил мне, моей любви.

Выбравшись из воды и устроившись на скамеечке, я вдруг вспомнила, как Амир кинул свой костюм в угол. А потом назвал себя «уродом», не монстром, а именно «уродом», то есть физически неполноценным… и это он о себе?! Я вздохнула и взмахнула руками, удивительно, как неожиданно могут реагировать мужчины на свою внешность. Мне доказывает, что я красавица неземная хоть в каком виде, полосатом и всех цветов радуги, с волосами как шапка инопланетянина, а сам так расстроился, когда я увидела его истинную внешность, на самом деле даже не увидела, а смогла заметить кусочек. Тот его вид, который он больше мне добровольно не покажет. Никогда бы не подумала, что именно собственная внешность так его беспокоит. Точно – артист.

– Лебёдушка, вылезла из водицы, Федя уже вокруг стола круги нарезает, а ты все сидишь и сидишь.

– Фиса, скажи честно, ты Роберта видела… ну, то есть он тебе себя показал… такого… прости…

– Ты чего это? Чего опять надумала?

– Скажи, мне нужно знать.

Она подошла ко мне и схватила за руку, тревожно взглянула в глаза.

– Рина…

– Скажи.

– Показал.

– Сам?

– Сам. Вот, изрёк, какой я урод рядышком с тобой посмел встать.

Я кивнула, значит, это их общее мнение о своей внешности. А Фиса спросила шепотом:

– Неужто испугалась?

– Да Амир сам себя испугался! Я и не увидела ничего, ну, большой, так и всегда не маленький – метром больше или меньше уже не важно! Клыки и когти я уже видела, так себе когти… А он костюм как кинул, тоже уродом себя обозвал, это он, понимаешь?!

Дёрнув себя за волосы в виде антенн, я вытянула ногу, хлопнула себя по животу и заявила Фисе:

– А мне тогда что?! Он такой только иногда бывает, а я-то всегда! Хорошо хоть волосы немного улеглись и глаза не как у сумасшедшей!

Фиса присела рядом со мной, внимательно рассмотрела моё лицо и кивнула – в норму вошли, только потом вздохнула:

– Родя на колени встал, руку мне… мол, прости, уж такой родился… а я… а я… Рина, ведь ведьма старая, а токмо одна мысль и была – неужто уйдёт, неужто бросит…

– Так я об этом и говорю!

От дверей послышался голос Мари:

– Вито тоже переживает.

Подойдя к нам, она села на скамеечку и обняла меня. А я уточнила животрепещущий вопрос:

– Уродом себя обзывал?

– Обзывал. Сказал, что я не могу такого любить.

– Тебе легче, он хоть сейчас…

– Рина, он это вчера сказал, когда вернулся после встречи с Собирателями.

И они с двух сторон посмотрели на меня, как явную виновницу переживаний грозных иродов. Я растерянно пожала плечами:

– А разве они вам не рассказали…

– Ни слова.

– Дак Родя токмо и был всего ничего, да обратно по делам уехал.

Мари кивнула и доложилась:

– Вито тоже почти сразу уехал.

Выходит, что вождь всех по делам разогнал, а сам со мной беседы вёл. Я вздохнула и начала рассказывать:

– Это я во всем виновата…

– Вот что, иди-ка красавица, накинь халатик, простынешь ишо, да поесть тебе надобно. На кухне и рассказ свой изречёшь.

Но в столовой я сначала обняла Фреда, чем ввела его в краску и немыслимое смущение, и поблагодарила за подвиг. Он долго не мог ничего сказать, только передвигал блюда на столе. Лишь когда уже уходил, подошёл ко мне и поцеловал руку:

– Благодарю тебя, жена вождя, вождь показал мне запись.

И быстро ушёл. Я не поняла, какую запись он имел в виду, и, вспомнив, догадалась, что она сначала прошла цензуру Амира, и только с его разрешения её показали Фреду. Но Фису такие нюансы не интересовали:

– Изрекай.

Мой рассказ произвёл на Мари и ведьму сильное впечатление. Несмотря на то, что я больше махалась руками и говорила не о Собирателях, а о том, как вели себя вождь и остальные Тёмные, вывод Фисы меня поразил:

– Спасла ты их.

– Детей?

– Всех.

Мари тоже не поняла Фису, пожала плечами и подвигала стаканом, не выдержала и спросила:

– И этих… официальных?

– Энтих наперво.

– Фиса, ещё неизвестно чем всё закончится. Не зря отец уехал, да и Вито с Робертом половину великолепных с собой забрали.

Я вздрогнула и испуганно на неё посмотрела:

– А великолепных зачем?

– Все главы кланов отца ночью были в доме.

– Ах, ты, вот зачем вождь-то меня в светлицу отправил, мол, отдыхай!

Фиса возмущённо взмахнула руками, а я заставила себя успокоиться – Амир вождь, великий воин, грозный Тёмный, поэтому сиди у оконца и жди мужа. Вздохнула и уточнила у Фисы:

– Я не поняла, почему я всех спасла? И кого – всех?

Так как Фиса всё еще гневалась на вождя за то, что он скрыл от неё подготовку к какому-то опасному событию, она долго на меня смотрела, и только выпив свой травяной отвар, коротко ответила:

– Всех.

– Подробнее, пожалуйста. С именами.

Ведьма хмыкнула, налила из чайничка полную чашку отвара, выпила его и обратилась к Мари:

– Машенька, ты скажи… погодь, скидай платье.

– Зачем?

– Скидай говорю… следы знакомства пусть глянет жена вождя.

Платье Мари снимать не стала, но приподняла подол, и я ахнула – вся нога Мари была в мелких синих пятнах.

– Это тебя… Собиратели?

– Проходит.

– Уж чем только не пробовали: и травки разные и мутанты всякие, энергией ихней, Вито да вождь… а смотри ж, всё след синий по телу белому…

– И ты говоришь, что я их спасла?!

– Спасла, милая, спасла.

Фиса погладила Мари по коленке и аккуратно поправила подол платья.

– Путь указала.

Я мрачно взглянула на неё и взяла Мари за руку, всё из-за меня, она пострадала за то, что я влезла в разборки Собирателей с новым поколением.

– Никакого пути не указывала, раскричалась… но я им сказала, что только если посмеют кого обидеть…

– Тепереча не посмеют.

– Вождь им своё мнение высказал, он…

– Его слово воина да вождя, токмо твоё решение.

– Так уж меня и испугались…

– Не испугались, путь, указанный тобой…

Взмахнув рукой, я уронила чашку, какао разлилось по скатерти, от этого настроение у меня совсем испортилось, и получился крик:

– Да какой путь!

– Вид свой сохранить.

Как-то у меня плохо получается понимать Фису, когда она так резко переходит на современные слова в своей речи. Я растерянно посмотрела на Мари, и она уточнила: