Людмила Павловская - Тайны Гроама. История Германа

Не буду рассказывать, что происходило в нашем доме, когда стало ясно: молодые люди бежали вдвоём. Скажу лишь, что маме лучше удавалось справиться с эмоциями и сохранять самообладание, чем отцу и тёте Эмме. Дядя Яков, который приехал к нам сразу после случившегося, долго сидел, опустив голову и сложив руки на коленях. Потом он с удивлением сказал, что не видит беглецов. А ведь посвящённый Яков был лучший поисковик! Ни один мускул не дрогнул на лице отца, года он услышал слова друга.

А через три месяца Рена появилась в нашем доме. Она стала совсем другой! Вернее, сестра не изменилась – её взгляд стал иным. Он чем-то напоминал отцовский – спокойный взгляд уверенного в себе человека. Девушка как бы заявляла: «Даже если я не права, я всё равно права!»

– Предпочитаю ничего не объяснять, – беззастенчиво начала она, – ведь ты всё это время держал меня на коротком поводке, папа, я ведь знала, что ты «видишь» меня.

– Да, бедный Вонг, сердце парня навсегда разбито, я ведь знал, что побег – не его инициатива, но жалеть утратившего дар тоже не буду, у него своя школа жизни, кто знает, может, парень сумеет преодолеть боль и вновь обретет возможности посвящённого.

Я увидел, как изменился взгляд Рены, он стал удивлённым, уверенность улетучилась в один миг. А отец обескуражил сестру еще больше:

– А нынешний твой избранник вовсе не так мягок, как Вонг, он и сам может заставить страдать, но, по-видимому, пришло время тебе поучиться чувствам.

– Папа! Ты знаешь, что я не с Вонгом?! Но Силау говорил, что его трудно «просмотреть»…

– Его да, тебя нет, – усмехнулся отец. – Силау… хм, вот теперь мы знаем имя твоего избранника.

Мама, стоявшая рядом, просто подошла и обняла сестру, и тут я впервые увидел, как Рена заплакала, не прячась ни от кого. Ночь она провела дома. А утром уехала. Перед отъездом её взгляд был вновь таким же уверенным, каким она смотрела на нас, явившись в родительский дом. Похлопывая коня и иронично улыбаясь, сестра заявила:

– Я буду работать, папа, буду стараться достичь мастерства скрытия.

– Выше головы не прыгнешь, – ответил отец. В этот момент я осознал, как сильно они похожи.

Затем она обняла маму, тётушку Эмму. Меня же тёплыми объятиями обошла, чем сильно огорчила. Взглянув полунасмешливо на мою персону, Рена произнесла: «Удачи, возможный Страж неизвестного леса». Затем грациозно запрыгнула на вороного и ускакала.

Вот теперь мы живём вдвоём. Я, Герман Кухан, юноша двадцати двух лет, подающий надежды юрист. И тётушка Эмма, которая видит во мне маленького осиротевшего мальчика и каждый день обрушивает на меня потоки своей нерастраченной любви и нежности. Частенько в этих проявлениях заботы тётя Эмма перегибает палку, чем ужасно раздражает меня. Но мне жаль состарившуюся сестру мамы, поэтому я мужественно сдерживаю одолевающие меня эмоции. В то же время, осознавая свою изнеженность и избалованность, я не стремлюсь ничего менять в своей жизни, которая идёт по накатанному пути. Живётся мне легко и комфортно. Любитель тепла и уюта, я иногда ловлю себя на мысли, что постепенно превращаюсь в сноба. Но это не пугает меня. Я не собираюсь меняться. Тайны и чудеса, окружавшие меня с детства, исчезли тогда же, когда пропали мои родители. Порой нас с тётушкой навещают старые знакомые, чаще всех в нашем доме бывает дядюшка Яков. Но ни с ним, ни с другими людьми, навещающими нас, я не говорю о Гроаме, магии и посвящённых. Частенько я ловлю на себе их изучающие или грустные взгляды, но стараюсь не обращать на них внимания. Да, мои пропавшие родители, обладали невероятными способностями и были причастны к чему-то таинственному и большому. Сестра, которая после своего отъезда ни разу не дала о себе знать, тоже обладает секретными знаниями и мастерством мага. Я же не имею к тайне Гроама никакого отношения! Я обычный человек! Год назад окончил университет, где учился на юриста. За время учёбы так покорил преподавателей своими успехами, что мне предложили работу в одной из крупных юридических контор. Правда, пока у меня небольшая должность консультанта, но главное впереди. Признаюсь без ложной скромности, что я достаточно амбициозен. А что стесняться? Если тебе от рождения даны мозги, а удача так и идёт в руки, – хватай её! Тётушка Эмма переживает, что у меня нет подружки. Но я не разделяю её тревог. Я достаточно молод для чего-то серьёзного. Правда, пару лет назад меня угораздило влюбиться. Голубоглазая и светловолосая девушка Лада училась со мной в университете. При встречах с ней я просто дурел и терял голову. Вместо того чтоб признаться в чувствах, делал вид, что совсем её не замечаю. А ведь никогда не испытывал недостатка женского внимания. Давно знаю, как на меня реагирует противоположный пол. Но Лада произвела какой-то фурор в моей голове! Я даже начал сочинять стихи, в основном о прекрасной даме. Естественно, дама никогда не узнает, что в моём столе до сих пор пылятся две толстые тетради с моим рифмоплётством (жаль выбросить!). Чувства к девушке давно остыли. Её отъезд в другой город помог успокоить моё больное сердце и охладил разбушевавшееся воображение. Хотя до сих пор краснею, когда вспоминаю о том, как решился признаться Ладе в любви. Девушка внимательно выслушала меня, она тоже краснела, как и я, а потом сказала, что через неделю у неё свадьба, смущённо добавив, что я всегда нравился ей, но казался таким холодным и недосягаемым, и она была «вынуждена влюбиться в другого». Последнюю фразу она произнесла с улыбкой. Мне же было совсем не до смеха! А через месяц у меня появилась первая женщина. Но в этот раз мои чувства к ней не имели ничего общего с любовью.

.Ну и холодный денёк выдался сегодня! Тётя Эмма недавно вернулась с городской ярмарки, которую посещала один раз в две недели. Она выглядела очень встревоженной. Едва мы с кучером выгрузили покупки из экипажа и отнесли продукты на кухню, как тётушка начала рассказывать о своей случайной встрече с дядюшкой Яковом. По словам тёти Эммы, старик прибыл в город за лекарем. Выглядел он неважно, явно сильно болен, хотя Яков и не признался женщине в недомогании. «Вёл он себя очень странно, постоянно кашлял, в глазах лихорадочный блеск – всё выдаёт больного человека», – взволнованно говорила тётушка. Яков сообщил ей, что остановился в одной из расположенных недалеко от ярмарочной площади гостиниц. Ехать к нам в гости вместе с тётей Эммой отказался, сославшись на важные дела. «Какие там дела?! Яков выглядит так, словно у него лихорадка, он ногами и то еле-еле перебирает! Наверное, и впрямь серьёзный недуг приключился, вот беда-то!» – закончила свой рассказ женщина, украдкой вытирая увлажнившиеся глаза. Я не на шутку встревожился: не так много осталось близких людей, которые связывали меня со временем, где я был абсолютно счастлив. И мне не хотелось терять никого из них. А дядюшка Яков был не просто близким, он был для меня родным человеком. И я решил, что должен непременно отправиться в город, найти старика и оказать ему любую помощь, какую только смогу. Услышав о моих намерениях, тётя Эмма немного оживилась, но тут же взволнованно запричитала: «Ведь сегодня очень холодно, уже вечереет. Не лучше ли тебе отправиться в город завтра?» Но я не хотел терять время. И вот сейчас стою, кутаясь в серый дорожный плащ, и пытаюсь доказать тёте Эмме, что поеду верхом, а не на экипаже, как та настаивает. Правда, жаль старого кучера, который недавно привёз тетушку с ярмарки. Дорога на экипаже занимает больше двух часов. Зачем издеваться над стариком? Кучер – один из верных и преданных людей, что остались у нас в доме после исчезновения родителей. Понятие «прислуга» никогда не употреблялось в нашей семье: кухарка, горничная, кучер, садовник именовались помощниками по хозяйству. Мы с тётей не могли платить по-прежнему достойную зарплату этим людям. Садовник и горничная покинули наш дом в поисках других семей. А вот кучер и кухарка остались. Кухарка была давней приятельницей моей тётушки, она дружила с Эммой и Изольдой с детских лет. Судьба распорядилась так, что на старости лет у неё не оказалось близких, и теперь она жила в нашем доме на правах члена семьи. То же касалось и кучера. Этот мужчина много лет назад был пациентом моих родителей, когда я был совсем крохой, и с тех пор он жил у нас. Трое пожилых людей очень дружно и успешно управлялись с хозяйством и заботились о нашем доме. Поэтому тётя Эмма сдалась, лишь только я сказал, что не хочу мучить уставшего человека. На улице вечереет, и скорее всего мне придётся заночевать в гостинице с Яковом, если тому понадобится помощь, да и всадником я вдвое сокращу время пути.