Александра Глазкина - Институт эмоций. Первый семестр

– Не все, не все сразу, – звонко кричит девушка в круглых очках, но, увидев, что порядка не дождаться, быстро берет ситуацию под контроль и сует какому-то парню кипу листов. – Так, быстренько передавайте, передавайте. Внимание! Все быстренько читаем, подписываем, сдаем мне. Поднимаемся в пятую аудиторию!

– А оформляться? – спрашивает кто-то.

– Ах, да. Наберите на информере код 061522. Все сделали? Давайте, ребятки, живо. Профессор не любит, когда опаздывают!

Пищат сигналы информеров. Листы расходятся по рукам. Я по привычке внимательно вчитываюсь в текст. «Никогда ничего не подписывай сразу!» – первая заповедь архивариуса. Так, я обязуюсь хранить в тайне все, что происходит в этих стенах, включая не только содержание лекций, но и случайные разговоры, даже если после вводной беседы передумаю здесь учиться. Надо же, какая секретность. Чему же такому тайному нас здесь собираются учить? Интересно, а то, что я вообще рассказала своим про институт, является нарушением? И как об этом узнают?

Подписываю документ, благо по рабочей же привычке у меня всегда с собой есть ручка. И спешу за остальными на второй этаж. В просторной аудитории уже полно народу. Успеваю заметить, что среди новоиспеченных студентов не все – юные, есть и мои ровесники, и люди явно постарше. Меня этот факт почему-то успокаивает.

Выбираю место у окна, в которое льется теплый осенний свет. Но что за окном, посмотреть не успеваю, потому что в аудиторию стремительным шагом входит профессор, и гул голосов мгновенно стихает.

– Приветствую вас, друзья мои! Для начала позвольте поблагодарить вас за то, что вы здесь! Знаю-знаю, у вас, наверняка, есть вопросы, и я готов на них ответить. Для начала же…

Договорить он не успевает, так как в аудиторию стремительно врывается запыхавшаяся девушка в легком синем плаще и испуганно замирает.

– Ой, простите. Здравствуйте и…

– Прощайте! – подсказывает кто-то из толпы.

Летят смешки, девушка растерянно отступает, но профессор машет ей рукой, проходите, мол. Обрадованная, она обводит аудиторию взглядом и направляется ко мне. Вот мне всегда интересно, по какому принципу люди выбирают себе соседей по парте? Я подвигаюсь, внутренне слегка досадуя, что заполучила в соседки недотепу. Как известно, молодежь с легкостью переносит отношение с человека на его ближайшее окружение.

– Для начала же, – невозмутимо продолжает профессор, – мы запомним, что опоздания в наших стенах не приветствуются. Как и насмешки над коллегами, попавшими в затруднительную ситуацию. Вам, друзья мои, в процессе обучения предстоит освоить и пропустить сквозь себя разнообразнейшую гамму эмоций. Так что, поберегите свои и чужие душевные ресурсы для более важных целей.

Профессор исполнен радушия, но парень, бросивший реплику, стыдливо опускает голову. Ага, дошло. Девчонка, тем временем, скидывает плащ, устраивается рядом со мной, достает блокнот и ручку. Все это проделывает удивительно изящно и бесшумно, и мое мнение о ней стремительно меняется. Теперь я готова поверить, что ее опоздание – не более, чем досадная случайность, а не присущая ей безответственность в делах.

– Я что-то пропустила? – шепчет она.

– Нет, – тихо отвечаю я.

Надеюсь, скоро я вспомню ученический навык одновременно слушать преподавателя, конспектировать лекцию, наблюдать за прохожими за окном и болтать с соседом. А пока внимательно слушаю профессора.

– Итак, друзья, с сегодняшнего дня вы стали студентами института эмоций. Почему именно эмоций, спросите вы. Не психологии в целом? Общую теорию вы, конечно, получите, но задумайтесь вот над чем. Как много зависит от того, в каком настроении вы утром встали с кровати? Будете ли вы успешно работать, если вас обидел начальник или рассердил клиент? Вы сидите на лекции и волнуетесь, не зная, чем обернется ваше решение прийти сюда учиться. Эмоции, эмоции окружают нас всюду и диктуют нам свои правила. А наша задача их…

– Победить? – спрашивает кто-то.

– Нет, друг мой. Победа предполагает сражение. Но вы же не будете бороться со своей правой рукой или левым ухом? Эмоции – неотъмлемая часть нашей личности. Не победить, но познать и приручить, научиться ими управлять – вот наша задача. И если вы справитесь, то увидите, как изменитесь вы, ваше окружение и ваш мир.

– К лучшему или худшему? – опять раздается все тот же ироничный голос.

Но профессора, похоже, не сбить подобными репликами. Он улыбается и поправляет очки.

– Для того, чтобы изменить себя и мир к худшему, молодой человек, учиться не надо. Достаточно лишь отпустить на волю все, что внутри вас сдерживается правилами этикета или вашими волевыми усилиями. Вы и не заметите, как быстро скатитесь в пропасть!

– А все, что мы узнаем об эмоциях, поможет нам манипулировать другими людьми?

Я не выдерживаю и поворачиваюсь. Кто же там такой любознательный выискался? Парень с задней парты подмигивает мне. Да, тот еще типаж. В глазах бесенята пляшут. Ничего и никого не боится. Любит показать себя и поспорить с преподавателем. Ходячая проблема, в общем, но без таких личностей – учеба не учеба!

Профессор вздергивает кустистые брови:

– Я, конечно, ждал подобного вопроса, но не так скоро. Вот скажите, вы здесь зачем?

– Я? – насмешливо переспрашивает парень.

– Вы, вы. И, будьте любезны, встаньте!

Парень нарочито лениво поднимается из-за парты. Все головы поворачиваются к нему, но он, похоже, доволен. Прямо-таки купается во внимании.

– Зачем, мне пока непонятно. А вот почему…

– И почему? – живо реагирует профессор.

– Потому что вчера вы остановили меня на улице и вручили свою визитку, настойчиво приглашая прийти.

По аудитории летят смешки. Обычно противостояние преподавателя со студентами происходит позже, занятий через пять-шесть, когда все уже освоились и разобрались, с кем стоит связываться, а кого лучше обойти стороной. То, что профессор – не тот человек, которого можно одолеть в словесном поединке, по-моему, уже очевидно. Но парню, видимо, все равно. Желание продемонстрировать собственную неуязвимость сильнее, чем здравый смысл. Чем не наглядное пособие: эмоции правят миром?

Народ, устраиваясь удобнее, готовится к первой битве. Но в этот момент вновь распахивается дверь.

– Извините, профессор, – в дверном проеме появляется девушка из деканата. – Уже все готово.

В руках у нее целая кипа разноцветных папок, которую она придерживает подбородком, чтоб та не развалилась. Профессор перехватывает у нее документы, перекладывает на свой стол, благодарит, и девушка уходит. Все это время возмутитель спокойствия продолжает стоять, скрестив руки на груди и всем своим видом выражая готовность продолжить дискуссию.