Дмитрий Петрунин - Дух Огня

Куратор сразу посуровел.

– Так. Тебя хочет видеть ректор.

Несмотря на жару, по телу Кая вдруг прокатился холодок. К ректору? Зачем это?

– Да, конечно…

Он пошёл вслед за куратором на негнущихся ногах. Неужели кто-то видел Валтасара? Неужели что-то о нём известно такое, чего сам Кай и не знает? Предположения роились в голове, но все они были одинаково мрачные. Всё дело было в том, что более чем за пятнадцать лет пребывания в Академии ректор Аиль Онто не разу не вызывал к себе на ковёр пасынка зимы.

Валтасар зашёл в таверну и сразу натолкнулся на густой и кислый табачный дым. Глаза защипало, и первые пару шагов он сделал, протирая их рукавом, вслепую. Когда зрение, наконец, вернулось к нему, и он смог различать окружающие его предметы, Валтасар увидел тесное пыльное помещение – десять человек уже казались здесь толпой, а падающий сквозь узкие окна и дыры в потолке свет оказался мутным от плавающей в нём пыли и дыма. Валтасар сделал ещё несколько шагов, сел на коврик у стены. Грязненький такой коврик. Рядом на таких же ковриках сидели другие люди и курили. По сути, любая таверна Аша была именно курильней, а уже еда и выпивка стояли на втором месте. Валтасара никто не заметил. Он двигался бесшумно в густом дыму, зависшем как туман.

Изящно как танцор из того тумана возник вдруг призрак с посеревшем от курева лицом, раздетый по пояс и со множеством татуировок. Татуированный призрак склонился над Валтасаром и тихо, но так, чтобы его было хорошо слышно, спросил, какой заказ желает сделать гость. Валтасар мысленно усмехнулся. Там, в лесных посёлках он видел совсем другие трактиры и таверны. Там были столы и скамьи, сделанные из столетнего дуба, которые здесь с лёгкой руки Совета могли позволить себе только богачи. Там царило веселье, шум, крики, и вино. Всё страшная кислятина, а то и вовсе брага или самогон, но текло оно рекой. Да, как же различались эти заведения здесь, в городе, и там, в посёлках среди диких лесов. Он ответил, что сделает заказ чуть позже, и призрак бесшумно растаял, как и возник. Валтасар облокотился на замазанную глиной стену головой, почувствовал приятную прохладу, исходящую от неё. Он вздохнул и вновь потянулся к фляге на ремне. Развязал тесёмку у горлышка, поднёс к губам, глотнул. Потом быстро завязал и вернул флягу на место. После этой незамысловатой операции голова у Валтасара сразу перестала кружиться, и густой дым перестал доставлять неудобство.

В этот момент в таверну вошёл Лой. Какое-то время он стоял в прямоугольнике света, смотрел прищурившись. Потом заметил Валтасара и, подойдя к нему, положил на коврик монеты.

– Всё? – спросил он тоном, как будто это было вымогательство или шантаж.

Валтасар только кивнул, наблюдая Лоя из-под полуприкрытых век.

Лой постоял перед ним в нерешительности, как будто ожидая, что за этим последует что-то ещё, но ничего не последовало, и он вышел, разбивая ладонью дым перед своим лицом.

Валтасар поднял руку и сделал кистью вращательное движение. Тут же вновь серый призрак возник перед ним, ожидая заказа.

– Озирского и табак, – сказал Валтасар. Он чувствовал себя почти богачом с лежищими перед ним драхмами и собирался хорошенько потратиться сегодня. Больше того, он собирался потратить всё, потому что потом уже деньги ему не понадобятся.

Призрак вновь испарился. Какой-то худой мужичок перед ним повернулся и уставился на Валтасара маленькими маслянистыми глазками. Валтасару не понравился этот взгляд, и он нахмурился, отчего лицо его стало казаться лицом статуи с высокими скулами, выточенным из гранита. Эдакий языческий бог с горящими в дыму жертвенников глазами. Мужичок же подумал, что этот молодой подмастерье или, скорее всего, бандит (ну не зря же перед ним так запросто складывают деньги), напоминает ему какое-нибудь лицо с бронзовой монеты. Он вознамерился, было отвернуться от него, но вдруг сам того не ожидая, произнёс.

– А что, за обучение деньги платят уже не ректору?

Валтасар слабо улыбнулся. Улыбка дрогнула на его губах и тут же погасла.

– Нет. Я сам отнесу деньги ректору, – лицо его вновь стало каменным, неживым, плавая за клубами дыма.– Тем более что у меня есть к нему одно неотложное дело.

– Да? Какое же?

– Я хочу его убить, – произнёс Валтасар так тихо, что только его собеседник мог услышать.– Этой ночью.

Мужичок нахмурился и отвернулся, демонстрируя всем своим видом, что шутка была неудачной. Валтасар усмехнулся, изучая его обгоревший на солнце затылок.

Впрочем, тут ему подали его заказ – прохладное вино из погреба в серебряной кружке и маленький узелок с нюхательным табаком, и он сразу забыл о мужичке.

Они прошли по высокой широкой лестнице, упирающейся в каменный портал, украшенный орнаментами эпохи становления империи Совета. За порталом начинался коридор, а в конце него за воздушной занавесью, словно задёрнутый сиреневым туманом был вход в царство ректора. Кай чувствовал, как по спине крадётся неприятный холодок, ноги становятся ватными, но продолжают идти. Атраван, напротив, вышагивал бодрым строевым шагом, так что тога полоскалась у сандалий, создавая какую-то причудливою иллюзию полёта. Перед самым входом он, правда, остановился, посмотрел на Кая строго сверху вниз и прицокнул языком, то ли выражая удовлетворение его внешним видом, то ли смиряясь с мыслью, что и так сойдёт. Наверное, второй вариант был ближе к истине, поскольку одет Кай был по-прежнему в походную одежду и поскольку атраван горестно вздохнул перед тем, как пригласить войти вслед за собой.

Они оказались в просторной зале с купольным потолком, хранившим на себе кое-какие признаки старинной росписи, устланной циновками ярких окрасок и с полками у стен, где покоились тяжёлые на вид свитки в серебрянных и золотых, покрытых чеканкой футлярах. В стороне, вдоль купола вилась каменная лестница, уходящая в световой колодец наверху. Обсерватория – догадался Кай. Башенка Академии – символ научных знаний и мастерства всего обитаемого мира. Вокруг кабинета ректора ходили легенды, и будто именно там-то он и находился, этот загадочный кабинет, мистическая комната, объект почтения и благоговейного ужаса всех находящихся в обучении. Там, именно там горел в полнолуние яркий свет и там ректор Онто, по слухам, создавал своего гомункула из глины и древесной смолы, как боги древности. Но, тем не менее, Кай оказался приведён не в башенку – пожалуй, самую высокую точку Аша, того Аша, что лежал у подножия холма Эмпирея, увенчанного Алой Базиликой, а на вершину нижнего города простых смертных. Кая привели под купол Академии.

На небольшом возвышении сидела покачивающаяся голова с длинными седыми волосами, за которыми решительно ничего больше не было видно, так что казалось, что есть тут только эта анонимная голова, склонённая к полу и неизвестно где её туловище.