Екатерина Дей - Амир. Часть IV

– Любовь моя мечта…

– Мечта? Ты таким образом добиваешься своей мечты?

И поняла: лично я к его мечте никакого отношения не имею, он лишь пытается понять, что это такое – любовь, какое это чувство, чтобы потом найти себе настоящую женщину, свою настоящую любовь. А я как человек должна его научить этому чувству, именно научить, его ум ирода всё понимает слишком конкретно, только на живом примере… моей любви. Амир действует в соответствии со своим пониманием хитро-мудрого вождя и ирода. Кнут и пряник, масса эмоций, и энергии полезно, и я должна понять свою задачу. Плата за жизнь моего ближнего круга, вот теперь всё стало предельно ясно – зачем он позволил этому кругу появиться.

Амир не ответил на мои вопросы, улыбнулся хитрой улыбкой и подал руку, я замерла от своих мыслей, и он коснулся моей щеки горячими пальцами. Вздрогнув от прикосновения, я отвернулась в попытке увернуться, но он схватил моё лицо ладонями и прошептал в губы:

– Рина, научи меня любить… своей любовью…

– Любви научиться нельзя… можно только полюбить самому.

Я попыталась вырваться из его рук, но он не отпускал, смотрел мне в глаза странным синим взглядом и о чём-то думал, наконец, произнёс:

– Тебе нельзя умирать, умрёшь ты – умрут все. Я хочу, чтобы ты осознала мои слова.

Осознала слова? О чём он? Амир их убьёт! Теперь я поняла: всё, что он говорил о себе, постоянно говорил, что он ирод и убийца – правда! Маска сброшена, и сейчас определяются условия моего существования. Я должна осознать организмом: никаких потерь сознания, никаких спонтанных повреждений тела от слов и переживаний, только его приказы. Сказал любить и учить любви, значит любить.

Амир резким движением поднял меня с колен и прижал к себе:

– Я скучал… по твоему телу… по глазам и улыбке…

Не плакать, только не плакать, нельзя показать ему своё разочарование и ужас. Организм, никаких оледенений и потерь сознания, ты слышал всё, даже умирать нельзя – полное подчинение умом и телом. Я подняла голову и подставила губы для поцелуя, только посмотреть в эти глаза не смогла. Горячие губы едва коснулись моих губ:

– А ты сама хочешь меня поцеловать?

Вот и доказывай свою любовь, учи его любви любым способом, хотя бы поцелуем. И я его поцеловала, сначала робко, но организм не слушал доводов разума, он слишком долго скучал без этих губ и рук, этого сильного горячего тела, и вложил в этот поцелуй всю свою тоску. Амир не смог удержаться, его тело тоже скучало, стремилось ко мне, а руки прижимали меня к себе всё сильнее, но не ломали, а лишь делились собой, своим теплом и лаской.

Ночью я лежала в темноте и думала о том, что мы с Амиром счастливы телами, сегодняшний поцелуй очередной раз подтвердил это. Он долго не отпускал меня из своих рук, гладил по спине, целовал волосы и прижимался к ним щекой. А потом стремительно перенёс в спальню и ледяным тоном приказал:

– Завтра Вито тебя обследует, ты должна быть здорова.

Куда опять исчез тот Амир, который только что так страстно меня целовал? Тело не обмануть, оно чувствовало пламя в его крови, отвечало ему, сплеталось в едином стремлении друг к другу. Зачем меня обследовать? Для чего я должна быть здорова? Для того, чтобы учить его науке любви? И что, если я вдруг рухну в каком-нибудь очередном энергетическом или физическом коллапсе – виноват будет Вито?

Я встала с постели и долго смотрела на ночное море, освещённое полной луной. В кино в сложные моменты сюжета обязательно показывают жуткую полную луну, ещё музыку заведут такую, что сразу всем становится понятно – наступает ужас. А у меня? Тоже ужас? Амир что-то придумал, использовал весь свой опыт вождя и ирода. Ну, да, а ещё мой ближний круг выстроил в нужном ему состоянии, даже родную дочь не пожалел. Почему же я к себе требую отдельного отношения? Повелась на его слова, как глупая девчонка, хотя он при этом постоянно мне говорил, что верить ему нельзя, а я упорно заявляла, что можно. Вот и доказал свою правоту. Как тогда Роберт сказал о Вито: странно, что не убил, но видимо придумал другое использование его талантов. У вождя ничего просто так не пропадает, даже врагов использует, а уж бывших соратников тем более.

Утром я встала вся опухшая от слёз, всю ночь рыдала в подушку от обиды. Только одно слово билось в голове – дура, какая же я дура. Старая, невозможно глупая дура. Опять сама себя обманула: если ты скучаешь по молодому мужскому телу, это не значит, что и оно по тебе скучает, Амир лишь вытягивал из меня энергию и эмоции. Вот для чего ему нужна наука любви – она сплошные эмоции, и поэтому этой науке его должна обучать именно я. Для этого вся игра.

Странно, но Фисы не было, я прошла в бассейн, искупалась, но вернувшись, в комнате её опять не обнаружила. От возникшей мысли тяжело опустилась на постель – Амир её убрал, отправил куда-нибудь подальше от меня. Теперь моим телом будет заниматься Вито. А душой и сердцем муж.

Я даже не стала пытаться привести своё лицо в порядок, какая есть, мой внешний вид мужа явно не интересует. А может, он и не появится на завтраке, зачем, пока Вито не проверит моё здоровье.

Когда я пришла в столовую, там меня уже ждал Вито, стоял как страж у двери. Я обрадовалась и сразу кинулась к нему:

– Здравствуй, Вито!

Он мгновенным движением опустился на колено и склонил голову:

– Приветствую тебя, жена вождя.

– Вито…

Голова опустилась ниже, и я поняла – Вито нельзя нарушать приказ Амира, только так, только жена вождя. Растерянно дойдя до стола, я обернулась:

– Вито, я понимаю, что ты вынужден так себя вести, но знай – моё отношение к тебе не изменилось, я для тебя навсегда останусь просто Риной, которую ты много раз спасал. Я это помню и буду помнить всегда.

Вито поднялся и посмотрел на меня глазами, полными боли и страдания, но когда заговорил, голос был спокоен:

– Я должен обследовать тебя до приезда Амира.

– Хорошо.

Когда приедет муж, тогда и приедет, мы сделаем всё, как приказано. Мне не удалось удержаться, и я спросила:

– А где Фиса?

– Она уехала.

Неужели Амир совсем её домой отправил? Или… нет, он её не тронет, не посмеет убить ведьму, даже если Круг позволил. Всё-таки не совсем понятно со мной, вдруг надумаю умирать, кто, кроме неё сможет меня спасти?

– Она в школу поехала?

– Я не знаю.

Вито склонил голову, напоминание о школе, это напоминание о любимой девушке, которая не стала его женой. А виной всему я.

По дороге в лабораторию, которая оказалась рядом с кабинетом Амира, я всё же тихо прошептала:

– Вито, прости меня…

Он ничего не ответил, лишь едва коснулся моего локтя, как бы поддержал. Камеры, везде камеры и Амир следит за нами.

Вся обвешанная проводками, я провела в лаборатории несколько часов. Вито работал быстро, но осмотр есть осмотр, и я порядком устала. Уже по дороге обратно в столовую я спросила: