Светлана Молчанова - Пророчество Мириэля

Обратную дорогу мы шли по карте, найденной у Хамрога, так что добрались до Душистой пасеки еще засветло, к вечеру того же дня. В честь нашего возвращения был устроен настоящий пир. На столах, заставленных всякой всячиной, просто не осталось свободного места. Жители деревни приветствовали Милваха, а его жена не отходила от него ни на шаг, то и дело плача от счастья, и непрестанно благодарила нас. Все стремились высказать мне свою благодарность: мужчины – пожать руку, а девушки – обнять и поцеловать. На Кармилу никто не обращал внимания, и это задевало меня. Она все время была рядом, и, если бы не эта девушка, мне вряд ли удалось вернуться обратно.

Я отошел от них и присел на скамью рядом со старейшиной. Звуки музыки доносились до нас. Некоторое время мы молчали, потом, движимый каким-то необъяснимым чувством, я достал амулет, снятый с шеи Хамрога, и вложил его в руку старейшины.

– Спасибо, – проговорил он, поглаживая пальцами почерневшее серебро с черным агатом.

Еще издали я обратил внимание, что старейшина скорее скорбит, нежели радуется. Сейчас, сопоставив их возраст и некоторое внешнее сходство, я думаю, что понял причину его печали.

– Хамрог был вашим сыном, – утвердительно сказал я.

– Да, – тихо ответил старейшина и, сжав амулет в руке, тяжело вздохнул.

– Простите, – пробормотал я, другими глазами взглянув на веселящихся людей.

– Он всегда был хорошим мальчиком. Я хотел оставить деревню на него, но, к сожалению, этому не суждено было случиться. Я не знаю, что произошло тогда, в него словно демон вселился, хотя, может, так оно и было. Он пропал на несколько дней, а когда возвратился, это уже был не мой сын. В один из вечеров я пытался поговорить с ним, но разговор не получился. … В этот день я ослеп, мой сын сделал это со мной. А потом, он просто ушел из дому, и больше никогда не возвращался. Я слышал о том, что он делал с другими, с кем когда-то дружил, – скупая мужская слеза скатилась по морщинистой щеке из невидящего ока.

Я молчал, не зная, что сказать ему. Кто я такой в его глазах? Человек, забравший жизнь его сына. Каким бы чудовищем ни был Хамрог, это было его дитя.

– Ты все правильно сделал. Другого выбора не было. Мой сын сам избрал свою судьбу, – проговорил старичок, будто слышал мои мысли, и похлопал меня по коленке. – И тебе тоже предстоит избрать свою судьбу. Твой путь, я вижу, лежит дальше на север, ты найдешь то, что ищешь, несмотря на препятствия.

– Что меня ждет? – спросил я, надеясь услышать ответ.

– Я не вижу, чем все закончится, слишком многое может повлиять на твою судьбу. Только от тебя зависит твое будущее. Каждый наш шаг, каждый поступок, каждое слово может изменить все, – некоторое время старец помолчал, но потом, будто решившись, проговорил: – Я скажу тебе одно пророчество, мне кажется, что оно много значит в твоей жизни. Может сейчас тебе оно не скажет ни о чем, но со временем ты его поймешь:

Когда наш мир окутан будет тьмою,

Когда вокруг вскричат от страха и от боли,

Сын Мириэля возродится вновь,

В нем заструится пролитая кровь,

Он власть великую от тьмы приобретет,

Но силам света поклоняться будет тот,

Кто был рожден под полною луной,

Душа, дарованная красною звездой.

Глаза его сверкают серебром,

Не знает он покоя день за днем.

И спутников его тяжелый выбор ждет,

Жизнь или смерть, погибель иль почет.

Он выпьет чашу скорби ту до дна

И даже жизнь свою не пощадя,

Сражен им будет слуга тьмы, дракон,

Лишь так все обретут покой, и мир, и сон.

– Спасибо, если честно, я действительно сейчас не понимаю, о чем вы, но все же благодарен вам, – пробормотал я, поднимаясь со скамьи.

Кармила послала мне воздушный поцелуй, и я, невольно улыбнувшись, помахал рукой.

– Я вижу, что она пойдет с тобой. – вдруг проговорил старейшина, – Но береги ее… если она погибнет, тебе уже никогда не достигнуть цели.

Я растерялся и посмотрел на него. Конечно, я понял, что сейчас он говорит о Кармиле. Я и сам боялся, что с ней что-то может случиться. Старейшина в задумчивости смотрел на запад, словно не замечая меня рядом с собой.

Я отошел от него и направился к Кармиле. Помня о том, что сказал старец о ее решении пойти со мной, я обрадовался.

– Кармила, можно тебя на минутку? – проговорил я, подходя к столу.

– Да, конечно, – проговорила она и поднялась.

Я потянул ее в сторону, где было поменьше людей. И продолжая держать за руку тихо проговорил.

– Завтра утром я уйду дальше.

Я почувствовал, как она вздрогнула, и улыбнулся. Но в темноте она вряд ли увидит эту улыбку. Я хотел, чтобы она знала, что я не задержусь здесь надолго. Я хотел, чтобы она сказала мне о том, что пойдет со мной сама. Пусть я уже и знал об этом от старейшины. Кармила молчала.

– Я не хочу оставлять тебя здесь, – проговорил я и почувствовал, что Кармила затрепетала еще сильнее. Я хотел сказать ей то, что чувствовал в этот момент. – Ты нужна мне.

Она охнула и покачнулась. Мои руки обхватили ее, удерживая рядом. Я чувствовал ее тепло, аромат лаванды, но еще сильнее я хотел почувствовать ее губы.

– Скажи хоть что-нибудь, – прошептал я, больше не в силах ждать. – я хочу, чтобы ты была рядом со мной не только сегодня. Ты… без тебя мне будет очень тяжело. Я не хочу расставаться с тобой.

– Лориан, – раздался ее тихий голос, – я… я… я тоже не хочу оставаться без тебя.

Я прижал ее к своей груди, поглаживая по спине. Ее руки обвились вокруг моей шеи, теребя волосы за спиной.

– Можно я поцелую тебя, Кармила? – прошептал я.

– Да, – выдохнула она.

Больше мне не нужно было ничего. Мои губы обрушились на ее рот. Она ответила на поцелуй, прижимаясь к моей груди. Я целовал ее не так нежно, как накануне вечером. Мой поцелуй был настойчивым и требовательным. Я будто сгорал от жажды, и никак не мог напиться из этого сладкого источника. Я продолжал целовать и целовать, пока она не задохнулась под моим напором.

– Кармила, – хрипло проговорил я, желая только одного – любить эту девушку так, как может мужчина любить женщину.

Она закрыла мне рот ладошкой, не давая произнести ничего.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – сбивчиво произнесла она, – я и сама этого хочу, но… не так.

– А как? – произнес я, когда они отняла руку от моих губ.

– Я хочу, чтобы старейшина благословил нас, – совсем тихо проговорила она.

Зная то, что старейшина может видеть недоступное для других, я понимал, почему Кармила ждет его одобрения. Она хочет быть уверена, что это не на одну ночь, хочет быть уверенной, что у нас двоих есть возможность быть вместе и дальше.

Отпустив Кармилу, я взял ее за руку и потянул к тому месту, где недавно беседовал со старейшиной. Он все еще был там, где я оставил его.