Иван Комаровский - Дары богини Хадор

– Вот, полюбуйся! – она протянула Тео медный ключ. Молодой человек внимательно его рассмотрел и поднял на сестру вопросительный взгляд:

– И? Что? Это ключ. Чему ты так рада?

– Это оставил Фанимар, в бочонке со специями Раниды, в конверте, адресованном мне, – на одном дыхании проговорила Ирма. Тео изменился в лице.– Видишь связь? Фанимар оставляет мне послание, заведомо рассчитывая, что оно будет обнаружено не сразу. Он ведь часами мог отираться на кухне с Ранидой, внемлющей его бесконечным историям. Готова поспорить, он знал, что эти заветные специи используются не часто. Далее, у меня ощущение, будто я уже где-то видела этот ключ, и, мне кажется, что Фанимар предполагал, что я знаю, для чего он нужен. Тео, он не просто испарился в небытие! Наш дедушка во что-то ввязался, я уверена…

– Подожди, Ирма! Остынь! – прервал Тео сестру, – если всё так, как ты говоришь, тогда скажи мне, для чего же именно дедушка оставил тебе ключ? Но главное, что заставило его просто исчезнуть, никому ничего не сообщив?

– Ты думаешь, меня не интересует это? Да я уже, кажется, перебрала в голове всё возможное. Вот, Тео, – Ирма указала брату на ключ, что он зажал между большим и указательным пальцем, – это наши ответы.

– Мне не нравится это, – Тео внезапно сложил в голове три пазла: один был посвящён тому отвратительному ощущению преследования, испытанному им утром, другой – изображал лысого человека в чёрном пиджаке, который присутствовал на лекции, третий олицетворял тот ужасный погром в кабинете Фанимара, устроенный неизвестными, – Ирма, я считаю, что никто не должен знать об этом ключе, – на полном серьёзе сказал молодой человек.

Ирма поджала свои чётко очерченные тонкие губы и запустила руку в густую распущенную шевелюру пшеничного цвета с видом, точно в голове у неё разворачивалась интенсивная умственная деятельность:

– Хорошо, – кивнула она, – я предупрежу Мелиссу и Раниду, чтобы они не распространялись об этом ни одной живой душе.

– Так и сделаем, – Тео вернул ключ сестре.

Они оба направились в столовую, так как домоправительница уже известила всех об ужине, приглашая занять места за семейным столом.

К тому времени, когда Тео и Ирма явились в просторный зал, освещённый лампами, за столом сидел только господин Дорм, всегда заранее занимающий своё место.

Он любил приветствовать хозяев особняка, вставая со своего стула всякий раз, как кто-то неспешным шагом подтягивался к трапезе. Немногочисленная прислуга поместья всегда завтракала, обедала и ужинала с остальными членами семьи.

Ранида металась из кухни в столовую, разнося блюда и напитки, ей так же вызвалась помогать Мелисса.

Между делом, Ирма улучила удобный момент и поставила в известность обеих женщин о том, что находка медного ключа должна оставаться в тайне.

Чуть позже вниз спустился Миколас, с видом заспанным и удручённым, он, укутавшись в потрёпанный халат, испачканный краской, рухнул на мягкий стул и пригубил вермут.

Тео тоже занял своё место и наблюдал за тем, как отец, не поднимая взгляд на окружающих, вытирает свои кустистые, но ухоженные усы рукавом халата и накладывает в тарелку салат.

Вскоре, уже после того, как все приступили к еде, в зал зашла Сандра, она пожелала собравшимся приятного аппетита, положила в тарелку кусочек картофельной запеканки и тушёной капусты, налила бокал вина, а затем ушла к себе.

Остальные сделали вид, что ничего не заметили, продолжая скрипеть вилками и ножами в мрачном безмолвии.

* * *

После ужина каждый вернулся в свои покои, кроме Раниды, которой ещё было необходимо перемыть гору посуды, и Тео, что расположился на веранде в ожидании, когда на тропе, ведущей к дому, покажется Гвинэ Рин, обещавший заглянуть к другу вечером в надежде на помощь по лекарствоведению.

Тео клонило ко сну, сквозь высокие окна веранды он наблюдал за тем, как сгущающиеся сумерки поглощали хвойный лес, но молодой человек старался не уснуть. Тео часто страдал от бессонницы, а потому впасть в дрёму вечером гарантировало для него ночное бдение.

Между тем, хорошая погода, простоявшая последнюю пару недель, начинала резко портиться. Холодный северо-восточный ветер, дующий с моря, нёс за собой череду сизых тяжёлых туч, наполненных дождём и снегом.

На побережье Семиветряной Гавани довольно суровый климат: Трэсмадес на протяжении года попеременно находится во власти семи ледяных ветров, дующих с разных концов земли и сменяющихся промежутками тепла и солнца. Северо-восточный ветер был последним из семёрки, что приходил после зимы и предварял жаркое лето, посреди которого восточный ветер являлся в гавань со штормами и грозами.

Когда с неба посыпались крупные хлопья снега, стелившиеся на зелёной лужайке белой кисеёй, вдали показался Гвинэ. Молодой человек приехал на трамвае и шёл от остановки до поместья пешком.

Ранида, завидев частого гостя, поставила вскипятить чайник, а Тео стряхнул с себя остатки сна.

Гвинэ Рин изрядно продрог, но был как всегда весел:

– Ну и холод, – сказал он, переступая порог веранды, так как Тео заранее крикнул Гвинэ, чтобы тот следовал в сторону от парадного входа к застеклённой пристройке.

За чашкой чая, Тео пытался вникнуть в суть задачи, которую не мог решить Рин, а вездесущая болтовня друга мешала ему это сделать. Когда Гвинэ спросил про то, зачем Тео вызывали в деканат, молодой человек отложил в сторону листок с написанным заданием и, немного помедлив, поведал Гвинэ об исчезновении дедушки.

– Да ты что? – изумлённо воскликнул Рин, дослушав рассказ друга до конца, – ох, что-то не чистое здесь! Подсказывает мне моё чутьё.

– Надеюсь, всё скоро прояснится и благополучно за… – Тео оборвал себя на полуслове и подскочил на ноги, его взор пал чрез окно…

Уже достаточно стемнело, но снег точно подсвечивал территорию, окружавшую особняк, и на фоне его белизны возник, словно бы из неоткуда, высокий стройный силуэт, облачённый во всё чёрное.

– Тео, ты что? – с чашкой в руках спросил Гвинэ, снизу вверх озираясь на друга.

– Смотри, там кто-то идёт? Верно? Глаза меня не обманывают?

Гвинэ Рин поднялся с мягкого кресла и тоже подошёл к окну:

– Точно! Кого-то, как и меня, принесло в такую погоду, – усмехнулся он.

Но Тео, молча, следил за тем, как высокий человек в чёрном сокращает расстояние по направлению к особняку, пробираясь сквозь снег.

Раздался глухой и мерный стук в парадную дверь, от которого сердце Тео Калеста начало биться чаще.

Тео и Гвинэ вышли из веранды, преодолели холл и отворили дверь незнакомцу.

На пороге стоял высокий, подтянутый мужчина, вероятно выглядевший моложе своих лет. Из-под распахнутого длинного чёрного плаща был виден пиджак с воротником-стойкой и зауженные брюки, заправленные в высокие кожаные сапоги, чёрные и отполированные до блеска.