Андрей Смирнов - Балаганы Белокамня

– А ещё чего тебе дать?! – усмехнулся недобро Арнолиус. – Бабу румяную? Ты вообще об уличных боях что-то слышал?

– Это против правил! – тут же скривился самодовольный Черпотоломьо.

– Зато эффективно! – усмехнулся снова гном, после чего плюнул в сторону барда, желая спровоцировать того на немедленную драку.

Испуганный менестрель шарахнулся в сторону, после чего скривился от отвращения, утирая со штанин гномскую слюну.

– Знаете, вы скот! – тут же поспешил дать оценку действиям оппонента Черпотоломьо. – Животное, которое…

Договорить он не успел, поскольку Арнолиус с рёвом набросился на него, быстро сбил с ног и оглушил одним ударом кастета по лицу.

– Указывать он мне тут будет и условия ставить! – усмехнулся маг, с удовлетворением глядя на разбитую физиономию бесчувственного Че. – Скотина!

Сплюнув на поверженного менестреля, гном посмотрел на вздыхающего, как красна девица, Эванса, шмыгающего носом.

– Мы твоего друга грабить будем или как?

– Нет! – твёрдо заявил де Грей. – И оставлять его на земле мы тоже не будем! Негоже одному из видных бардов города валяться в грязи с разбитым лицом, как распоследнему ограбленному забулдыге.

– И что ты предлагаешь? Вернуть его в таверну? Так нас или меня мигом повяжут за разбой.

– Нет, – мотнул головой Эванс. – Отнесём его к нам, а там поглядим…

Барон Плойер изволили скучать. Этому аристократу наскучило всё и вся, и теперь знатного мужа разъедала хандра, поскольку дел никаких не было. Земли к западу от города, находившиеся во владении его семейства, приносили пусть и небольшой, но стабильный доход, а его дело – кораблестроение малых и средних судов, а также их ремонт на верфях и стапелях Южного форта были гарантом не только дополнительных денежных поступлений, но и благосклонности короны. Посему Плойер мог легко позволить себе перебраться жить в столицу из своего поместья, поселившись в одном из особняков Островного района.

Сам барон был тем ещё самодуром, неудачно женившимся несколько лет назад. К браку его подтолкнула печальная для его кругов необходимость, но сделано это было не для получения приданного или нового титула, а чтобы попросту спасти свою шкуру. Изначально со своей женой барон Плойер и не думал сходиться вовсе, лишь подверг её насилию спьяну, о чём потом горько сожалел. Замять скандал так просто не удавалось, поскольку отец пострадавшей был небольшим торговцем, и всё же хоть мелкие, но имел связи в городе, да и свидетеля ему удалось найти и надёжно спрятать, чтобы тот смог выступить на суде. Терять торговцу было нечего, поскольку его дело стремительно летело под откос, а вот теперь, благодаря капризу судьбы и страданиям дочери он мог поправить своё положение в обществе. Естественно, что спасти своё доброе имя для барона стало делом первостепенной важности, а посему пришлось соглашаться на неравный брак. Теперь его жена Магда с неохотой поселилась вместе с нелюбимым муженьком в поместье на Острове, всё больше и больше ужасаясь его зверской натуре.

Плойер был гнусным сам по себе, но ещё хуже он становился, если пил или принимал чёрный лотос, поскольку в этом случае он превращался в самого настоящего зверя, способного даже на убийство, поскольку в момент такого угара из дома внезапно пропал один из слуг, а на полу в кабинете барона долго не удавалось отмыть кровавые пятна на полу и письменном столе. Сама Магдалина с ужасом понимала, что подобная участь могла постигнуть и её, если бы в момент насилия над ней во время знакомства с этим чудовищем их не застал за сим действом тот добрый свидетель, не побоявшийся дать при необходимости показания. Теперь же Плойер отнюдь не лишился своего титула и не понёс наказания, наоборот, эта Магда вынуждена страдать дальше, когда её отдали в услужение этому монстру в качестве жены. Естественно, нелюбимой. Воспринимал супругу барон не иначе, как досадное недоразумение, ожидая того момента, когда со времени свадьбы пройдёт достаточно времени, чтобы иметь возможность избавиться от навязанной ему благоверной, дабы общество, высший свет и тесть-вонючка не сочли сию поспешность подозрительной. Причём, что это будет – несчастный случай, ссылка на родные земли к западу от Белокамня или удушение собственными руками, Плойер не задумывался. Нужно только выждать, а там хоть трава не расти.

Естественно, что ласковых слов Магдалина от своего супруга никогда не слыхала, зато вот ругательных и оскорбительных прозвищ у неё была целая россыпь, и каждое оскорбительнее другого. Спать с ней Плойер и не думал – вот ещё! Не дай Бог понесёт от него, и что тогда прикажете делать с ребёнком от этой никчёмной замухрыжки? Нет, рожать ему должна знатная женщина, которая составит ему видную партию, и принесёт семье повышение в титуле или богатое приданное. Поэтому большую часть дня бедная девушка (которая, кстати, была весьма недурна собой) проводила в гордом одиночестве, пока её благоверный шлялся по друзьям, пил, курил, развлекался с куртизанками и на охоте. Это наоборот только радовало Магдалину, которая на дух не могла выносить близкого присутствия супруга. Ей в нём было противно всё – и притворная вежливость перед прочими знатными людьми, и настоящая звериная жестокость по отношению к жене и тем, кто был ниже его рангом или слугам. Ей не нравилась ни его излишне франтоватая одежда, ни его щёгольские усики с бородкой, ни приятное лицо, которое искажалось до неузнаваемости в моменты гнева.

К счастью, дома Плойер показывался редко, и то лишь для того, чтобы принять ванну, сменить одежду, быстро отдохнуть, и смотаться на новые гулянки. Когда барон показывался в поместье, его старались избегать все слуги и сама жена, поскольку хозяин был быстр на расправу и довольно жесток. Он охотно колотил своих слуг, рабов и жену, и часто делал это прилюдно, находя любой самый малюсенький повод для недовольства.

Сегодня садист вернулся с ночной охоты, и бедная Магдалина со страхом вздрагивала, не понимая, на кого можно охотиться по ночам в городе или у его стен, а потом возвращаться с заляпанными кровью сапогами домой. Однако робкий шёпот слуг кое-что прояснил, поскольку те говорили о Гончих. Слышала ли бедная девушка о том, кто такие Гончие и об их таинственном предводителе? Лучше было спросить, кто об этом не слышал! Весь правосторонний Белокамень, и, Дыра, в частности, содрогались от упоминания этой группы аристократов-душегубов. Банда из молодых скучающих богатеев наплевала на все законы и нормы морали, экипировавшись в отличные магические доспехи за счёт своих состоятельных любовников, любовниц или родителей, пробить которые большая часть оружия тех мест попросту не сможет. Ну в самом деле, откуда взяться у обычных работяг и нищих магическому или мифрильному оружию? И правда – неоткуда, а посему практически неуязвимые для обывателей, Гончие устраивали редкие, но весьма жестокие ночные набеги на районы правостороннего Белокамня, начисто вырезая всех, кто попадётся им на пути. Женщины, дети, старики, калеки – пощады не было никому. Остановить их было крайне сложно, опознать – невозможно, поскольку аристократы были не так уж и глупы, скрывая свои лица под масками. Кроме того, появление этих богатых упырей всегда совпадало с таинственным исчезновением и без того скудной стражи, которой на правом берегу ночью и вовсе не сыскать. Одинокие везунчики, которым удавалось ускользнуть от кровожадных аристократов, потом икая рассказывали всем о своём чудесном спасении.