Александр Прозоров - Поля доброй охоты

– Мне не смешно, учитель!

– И мне не смешно, – пожал плечами Ливон Ратмирович. – Ну, так и чего теперь делать? Плакать? Так я к этому делу непривычен…

Сугроб в углу комнаты растаял, но под ним вместо прекрасной девы обнаружилась сушеная акула.

– Тогда что делать?

– Экий ты настырный, чадо, – вздохнул старый колдун. – Ну, для начала можно окружить заговоренными идолами, чтобы больше не росла, потом… Даже не знаю, что потом… Почему она не умерла, Олежка? Почему ушла в лес, а не за Калинов мост?

– Не знаю, учитель.

– Плохо. Мог бы спросить у своей обожаемой, прежде чем сюда от нее примчаться… Теперь уж до нее не докричишься. Против реки жизни плавать не умеет никто.

– Ты можешь отправить меня назад! – встрепенулся Олег. – Ты ведь это умеешь! Ты это уже делал!

– Нет, чадо, – покачал головой Ворон, – не отправлю.

– Почему? – не понял Середин.

– Потому, что ты мой лучший ученик. – Старый колдун сел на диван. – Я учил тебя так долго, что ты стал мне родным. Я отношусь к тебе, как к сыну. Я не скрывал от тебя никаких тайн, я указывал, что откуда проистекает и отчего случается, я учил тебя травам, богам и заклинаниям. Сколько можно обращаться ко мне за помощью, Олежка? Ты знаешь достаточно, чтобы справиться самому. Ты давно уже муж, а не отрок. А против реки жизни плавать не умеет никто.

– Но ты не учил нас путешествовать во времени!

– Сам, чадо, сам…

Ворон положил руку ему на лоб и с силой толкнул. Олег опрокинулся на спину и… проснулся.

Уже рассвело, но по пленке продолжал мелко стучать дождик, так что вставать никакого смысла не имело. Не та погода, чтобы торопиться в путь, и не то настроение. Ведь получалось, что Ворон, так же как и он, признал поражение перед маленькой ведьмой. Отрезать от леса по кусочку и очищать от нежити и злых духов – никаких жизней не хватит. Вернуться назад во времени старый колдун тоже не позволил. «Плавать против реки жизни»… И какого лешего он повторил эту заезженную истину два раза, словно на что-то намекал? Река жизни, река жизни…

В сознании молодого человека зашевелился какой-то въедливый червячок, какое-то смутное воспоминание, невнятная неудовлетворенность. Что-то с этой философией было не так, что-то за ней скрывалось еще, общеизвестное, но уходящее мимо внутреннего взора. Какое-то второе дно…

Олег сосредоточился, разогнал посторонние мысли, оставив только одну, самую главную, покрутил ее перед мысленным взором, раскрыл перед собой, словно картину: река жизни – судьба, прошлое и настоящее, найденное и забытое, построенное и истлевшее, родившиеся и умершие. Текучие воды, уносящие вселенную вниз по течению. Мелкие волны, солнечные зайчики, брызги от камней…

И тут его словно ударило током.

«Река жизни! Проклятие, чего же я лежу?!»

Забыв о непогоде, Олег вскочил, скрутил вещи, запихал в сумки, пристегнул и прыгнул в седло.

Когда Середин влетел в кабинет председателя клуба, громко захлопнув за собой дверь, Ворон недовольно передернул плечами, поднял со стола пульт и выключил телевизор, где показывали футбол.

– Экий ты неугомонный, чадо! Ни днем ни ночью от тебя покоя нет. Ну что ты опять подпрыгиваешь на месте, точно щенок под колбаской? Сказывай. Десять лет терпел, уж вынесу тебя и еще маненько.

– Я разгадал загадку, Ливон Ратмирович! – с готовностью выпалил Олег. – Река Жизни! Это не образ, это настоящая река, из Словенских ключей начинается. Двенадцать заколдованных источников, родник Силы, родник Любви, родник Богатства, родник Здоровья и все остальные сливаются вместе в один поток, который так, рекой Жизни, и называется. Если проплыть против вод реки Жизни, можно вернуться назад – так гласит древняя мудрость волхвов!

Учитель откинулся на спинку кресла и сложил ладони на груди, ожидая продолжения.

– Чтобы река приняла меня и вернула своей чародейской силой в минувший мир, нужно просить помощи у Триглавы, прародительницы жизни и охранительницы всего сущего. Священное животное – конь, из него потребуется свечи ставить, а сам обряд на круге коловоротном проводить. В ночи, пока стражи мира и справедливости спят, а духи бесовские пошалить не откажутся. Так просто в прошлое, конечно, не попасть, якорек понадобится, который линией непрерывной из того времени тянется. За него, как за ниточку, в годы изначальные себя и протащу. Якорек найти несложно. Там крепость древняя над ключами осталась, камнями из ее стен и воспользуюсь… Вот… – наконец перевел дух Олег.

– Все-таки я глуп, чадо, – с грустью произнес старый колдун. – То ли учил тебя плохо, то ли не понял, что ты до дел самостоятельных еще не дорос. Хорошо хоть ты посоветоваться со мной догадался.

– А что не так, Ратмирович? – От такой отповеди азарт ведуна тут же погас.

– Первое, – загнул мизинец Ворон. – В нашем деле от материи мертвой пользы нет, токмо от живой. Не годятся камни крепостные для твоего «якоря», не станут они тебе помогать. Живую метку из нужного прошлого ищи. Второе. «Якорь» свой ты выбрал абы как, наугад. А камням-то, может, и не одна тыща лет, а все сто. Вот туда, за сто тыщ зим, они бы тебя и утащили. Посему не просто живая метка тебе нужна, а аккурат из года потребного, в который стремишься. И третье. Не позаботился ты о том, чтобы здесь, в этом мире и в этом году, «якорь» оставить. А без него назад выбраться у тебя не выйдет.

– А надо? – взглянул на него Олег. – Что я здесь забыл? Телефоны? Радиомаячки? Футбол? Мне все это не интересно. Я здесь чужой.

– Ви-ижу… Насквозь тебя вижу, чадо наивное и малолетнее, – погрозил ему пальцем Ворон. – Не ведьму ты рвешься укротить, не о людях смертных беспокоишься, а о богине хладоносной с камнем вместо сердца и пламенем вместо губ помышляешь. Ее снова увидеть жаждешь. Ее узреть, ее голос услышать, ее запах ощутить… Молчишь?

Олег пожал плечами, не видя смысла оправдываться. Раз уж судьба назначила ему снова вернуться в привычный мир… то почему бы и не воспользоваться случаем для маленькой радости? Ведь в двадцать первом веке от прекрасной Мары не осталось даже воспоминаний.

– А подумал ты о том, что случается с богами, если им перестают молиться? – спросил Ворон.

– Они теряют силу, – заученно ответил Середин.

– И кем становятся?

Сердце молодого человека стукнуло еще несколько раз – и остановилось.

– Она превратится в женщину? – одними губами произнес Олег. А потом сердце словно сорвалось с места, и молодого человека бросило в жар. – В обычную женщину?! Которую можно целовать, обнимать, носить на руках? Да?!

– Ну, я не уверен… – начал было Ворон, но Середин его недослушал, дотянулся через стол, крепко обнял и поцеловал.

– Ратмирыч!!! Родной!