Александр Прозоров - Поля доброй охоты

– Фу ты, вот и помогай таким! – Отпихнув ученика, колдун брезгливо отер лицо. – Всего обслюнявил… Стой, куда рванул?!

– Свечи делать! – оглянулся в дверях Олег.

– Вот ведь чувырло непоседливое… – хлопнул ладонью по столу Ворон. – Слушай сюда! В свечи сало рожаницы добавь, она в прошлом возникнуть поможет. И здесь якорек тоже с рожаницей оставляй! И не просто какой попало, а прочный, надежный, чтобы мог супротив любого сопротивления тебя из древности обратно сюда поднять. К душе живой привяжись! Такой, каковая истинно опорой стать способна, а не просто шаляй-валяй. А то не она тебя, а ты ее утянешь!

– Ага! – кивнул молодой человек.

– Чего киваешь? Ты меня хоть слышишь или в мечтания свои упорхнул? Ладно, ступай, с тобой ныне беседовать смысла нет. Про второй якорь не забудь, про живой и из нужного года!

Теперь Середин остановился сам.

– Где же я возьму живое существо, которое родилось тысячу лет назад? Да еще и в нужный год!

– Кабы все просто, колдунами бы все, кто ни попадя, становились, чадо. А нас раз-два и обчелся, – развел руками Ворон. – Думай.

– А я знаю! – осенило Середина. – Зачарованный лес – он ведь живой. И появился, когда ведьма вошла в его плоть. Так вот ее саму я в качестве первого «якоря» и использую. Смотаюсь туда еще раз да на краю ее владений чего-нибудь и урву.

– Да? – Ливон Ратмирович откинулся на спинку кресла, подумал и кивнул: – Пожалуй, должно получиться. Молодец, все-таки я в тебе не ошибся. А раз ты молодец, то и я тем более. Так что достань мне из холодильника баночку пива. Я его честно заслужил.

Олег закрыл дверь, сходил к холодильнику, достал бело-зеленую банку, поставил на стол.

– Скажи, учитель, а это получится? Если я ее схвачу и перенесусь сюда? Помнится, когда я руку Маре поцеловал, губы так заледенели, что отнялись начисто, до самого возвращения их не чувствовал. Если же я ее крепко обниму да еще к себе прижму, так это… Сосулькой с глазами не окажусь? Я успею это сделать или погибну?

– О-о, чадо, я вижу, в твой разорванный любовным недугом разум наконец-то стали забредать здравые мысли, – ухмыльнулся старик. – Все же плотская страсть – самое страшное сумасшествие, какое только придумали для смертных великие боги. Жизнью, богатством и совестью жертвуют ради нее только так.

– Я не торгую совестью, учитель, – нахмурился Середин.

– Платить жизнью за мимолетное прикосновение – это тоже сильно, чадо. Руку Маре поцеловал! Как ты вообще после этого жив остался, ума не приложу… – Колдун с хлопком открыл банку, опрокинул ее над головой. – И каким местом при сем поступке думал?

– Так я смогу это сделать, Ратмирович? – снова спросил Олег. – Может быть, нужно что-то приготовить? Ну, перчатки там какие заговоренные или крапивные, или иную хитрость знать надобно?

– Веришь, нет, Олежка, – колдун, довольно охнув, отставил банку, – но ты первый из смертных, кого интересует, как поймать богиню. И уж тем паче никто не рвался подойти поближе к властительнице мертвых. Но у меня есть подозрение, что рукавицы будут слабой защитой против смерти.

– Не мучай меня, учитель! Я смогу это сделать или нет?

– Ты должен понимать, чадо, что познать всю мудрость мира не по силам даже богам, не то что жалкому бессмертному чародею. – Старый колдун снова хлебнул пива. – Поняв это еще тогда, когда князь Буривой пешком под стол ходил, я уже не стремился постигать того, что мне никогда не понадобится. Но зато я знаю, где можно получить ответ на любой вопрос. А ты?

Ведун подумал, кивнул и негромко процитировал:

– « Восходила туча сильная, грозная, выпадала книга Голубиная, и не малая, не великая: долины книга сороку сажень, поперечины двадсяти сажень …» В великой «Голубиной книге» [2]есть ответы на все вопросы, какие только ни возникали со дня сотворения мира. А где она находится, учитель?

– Там, где пуп земли, – рассмеялся Ворон. – Чего ты на меня так смотришь? Как в стихе сказано, так тебе и повторил.

– Поди туда, не знаю куда?

– Не ходи. Проживешь без Мары, и без нее красивых девок окрест в достатке. Живых, горячих, ласковых. Оно тебе надо – со смертью в любовь играться?

Олег прикусил губу, размышляя. И сказал:

– Я, пожалуй, поперва в ведьмин лес сгоняю, за «якорьком». Заодно подумаю, за кого здесь зацепиться можно.

– Крепко подумай, чадо, – кивнул Ливон Ратмирович. – От того возвращение твое зависеть будет. Баночку мне еще достань и езжай.

Вопрос, на кого в этом мире можно положиться, чтобы рассчитывать на возвращение, оказался самым сложным в подготовке задуманного ведуном колдовства. Ворон на роль опоры не годился. Он ведь был существом вне времени. За него потянешь – вместо того, чтобы выбраться, можно самого колдуна в прошлое затянуть. Беспокоить свою мать ведун тоже не хотел. Сказать правду нельзя – беспокоиться будет. Не сказать – все равно неладное почувствует. Мать есть мать, ее не обманешь. Да еще через «ниточку» ее связь с Олегом усилится многократно… Материнское сердце стоило пожалеть.

Прочие знакомые в помощники годились еще меньше. Так уж получилось, что большинство друзей Середина были так или иначе связаны с клубом «Остров Буян» и школой Ворона. А значит, постоянно сталкивались с чародейством. Кто-то пытался заниматься этим всерьез, кто-то касался поверхностно. Однако в любом случае неверно сотворенное заклинание, нашептанный непонятный заговор могли порвать связь между человеком, оставшимся здесь, и Олегом, ушедшим в прошлое. Опять же любая попытка избавиться от порчи, сглаза, причаститься, окреститься – любая магия, очищающая смертного от наведенных чар, легко сметет поставленный Серединым «якорь» наравне с прочими заклятиями.

И так выходило, что в этом мире самым хорошим «якорем» для ведуна мог стать только убежденный атеист, не верящий ни в какую магию, никогда не заглядывающий в церковь и крутящий пальцем у виска при виде экстрасенсов.

Парадокс…

Хотя, конечно, если порыться в памяти, были у него и такие знакомые. Пусть немного, пусть они расстались много лет назад. Но ведь это – по его времени. А по местному – и полугода, пожалуй, не прошло.

Поездка обратно к Роське обошлась без приключений. Молодой ведьмы Середин даже не увидел. Может статься, она ждала, когда гость войдет в чащу поглубже, чтобы потом обрушиться всей своей мощью, а может, и вовсе не заметила человечка на окраине обширных владений.

Олег тоже особо не нарывался. Едва только крестик начал пульсировать из-за ощущения колдовства, он присел, копнул с корнем кустик живучей, как кактус, дикой незабудки, спрятал во влажный полиэтиленовый пакет и ушел из леса.

Куда более тонкой и кропотливой работой пришлось заняться дома. Точнее – в гараже, где Середин хранил мотоцикл. Мастерская здесь была совсем скромная, с минимумом инструментов, но многого ведуну для задуманного и не требовалось.