Иван Магазинников - Вредители по найму

– Самый верняк – это отрубить голову. Сдохнет тварь не сразу, но и восстановиться не сможет, если только ее назад не приставить. Если есть знакомые алхимики, то можно вампира в кислоте растворить или до золы пережечь в плавильной печи. Только попробуй его туда еще замани.

– А чеснок? – влез Руди.

– Ерунда, – отмахнулся охотник. – У кровососов на него аллергия, кожа краснеет и чешется, и все.

– У меня тоже, – вздохнул я.

– Больше ничем помочь не могу, – развел руками человек. – В прямом бою вампира одолеть почти невозможно. Им всем по несколько сотен лет, и все это время они учатся. Изучают языки, техники боя, историю… Изучают нас, наши слабые и сильные стороны. Учатся обманывать и убивать.

– Тогда как вы их убивали? Вы же простой человек!

Охотник посмотрел на меня насмешливо.

– Я-то? Обычно загонял в камнедробилку. Переломанные руки-ноги да ребра восстанавливаются у них по нескольку часов, за это время можно и голову срезать, и зубы с когтями на память выдрать.

– Ага. Камнедробилка, значит. А у вас, случайно, лишней под нарами не завалялось?

– Извините, но, чем мог, я помог…

За дверью раздались тихие шлепки шагов и яростный стук в дверь.

– Эй, пацаны, шустрите оттуда, легавые шкандыбают, – послышался хриплый голос духа.

– Спасибо вам за все, нам пора, – с этими словами мы с Руди выскочили из камеры и вскоре уже были далеко от тюрьмы.

– Ну, что скажешь? – первым прервал молчание Руди.

– Что я зря потратил кучу денег – только страшнее стало. Соваться в замок к этим…

– Насколько я помню, ты подрядился в качестве вредителя, а не убийцы вампиров, а сам чуть ли не к сражению со всем родом Мергейлов готовишься!

– Оно, конечно, верно, но хотелось бы подготовиться к любому развитию событий.

– Тогда въезжай в замок сразу в гробу, с венком чеснока на шее и с красной розой во рту.

– А роза-то зачем?

– Для красоты…

Я замолчал. Попытка телохранителя развеселить меня лишь еще больше испортила настроение. И снова вернула меня к мысли о загадочном живом мертвеце, который обладает не только развитым интеллектом, но и чувством юмора, чего у вурдалаков не может быть в принципе – во время трансформации разума и души они теряют все человеческие качества.

– Лучше бы подсказал, что делать.

– Я так понимаю, что все обычные методы наша нанимательница перепробовала: и знойную красотку ему подсовывала, и на оскорбление провоцировала, и следила, не скрывает ли он какую-нибудь страшную тайну, верно?

– Думаю, ты прав.

– И, разумеется, все это было бессмысленно: или он ждал с ее стороны подобного, или просто заподозрил неладное.

– То есть такой вариант, что герцог действительно по уши влюблен и он в самом деле идеальный муж, ты даже не рассматриваешь?

– Такого не бывает! – решительно заявил вурдалак. – Вот ты был когда-нибудь идеальным ребенком?

– Только если что-то натворил и не хотел, чтобы меня поймали и наказали. Погоди! То есть ты считаешь, этот Владислав лишь притворяется, потому что за ним кроется какой-то грешок?

– По-моему, это логично. Слежка, провокации – это, конечно, все хорошо, но только если жертва не догадывается, что за ней наблюдают или пытаются спровоцировать. Например, если этим занимается тот, от кого этого ну никак не будешь ожидать.

– Например, любящая жена?

– Это та, которая демон похоти, в сороковой раз выходящая замуж и каждый раз по большой и чистой любви? – оскалился вурдалак. – Или ты считаешь двухсотлетнего кровососа наивным мальчишкой?

– Две сотни для них не возраст, – отмахнулся я. – Лучше скажи, ты петь или танцевать умеешь?

– Вообще-то я телохранитель. И вурдалак, – на всякий случай напомнил он.

– Наверное, и огонь выдыхать не умеешь, и колесом ходить?

– Под личиной артистов на бал попасть нам вряд ли удастся. А также поваров и прочих приглашенных умельцев.

– Пригласительных тоже в кармане не завалялось, так что придется или притворяться слугами, или осваивать невидимость.

– Ты же слышал насчет слуг. Они поколениями живут в замке и наверняка все друг друга знают в лицо. Разве что примкнуть к свите кого-нибудь из приглашенных.

– У меня нет на примете знакомых вампиров, которые водят дружбу с герцогом.

– Ну… Ты умеешь выслеживать людей, точнее, демонесс по отпечатку ауры?

– Нужна кровь или хотя бы волосок. Забыл попросить ее порезать руку или выдрать клок волос. Хотя, – я вспомнил, как красавица отбрасывала назад свои шикарные огненные волосы, – можно посмотреть, не отыщется ли действительно на полу пара волосинок.

Увы, чуда не случилось. Ни единого волоска. Тем не менее мы решили не отказываться от этой идеи – найти кого-нибудь, кого пригласили на маскарад, и попасть в его свиту. В Тенеграде у меня было всего двое знакомых: ведьма Кобритта да банник. Собственно, для начала я решил их и опросить. Вдруг к ним кто заглянул на огонек перед этим проклятым маскарадом – за чесночком заговоренным или помыться перед ужином?

Поход к ведьме нам почти ничего не дал. Постоянно косясь на моего телохранителя – ну еще бы, простой мальчишка из болотной деревушки за пару дней обзавелся личным охранником! – она лишь развела руками. Про бал в поместье Мергейлов Кобритта, разумеется, слыхала. Устраивался он ежегодно и получил довольно широкую известность: сотни красавиц спали и видели, как бы им оказаться в списках гостей. Ну еще бы, ведь там будут представители самых древних, а значит, богатых и влиятельных родов и их друзья. Поговаривали, что там регулярно бывают даже члены Черного Совета, разумеется, инкогнито, благо это не обычный бал, а бал-маскарад.

По голосу ведьмы я понял, что она и сама была бы не прочь оказаться среди разодетых в карнавальные костюмы дам и кавалеров и, чем Тьма не шутит, охмурить какого-нибудь видного графа.

– Послушай, Кей, а зачем тебе вообще это чудо? – не выдержав, перед расставанием прошептала мне на ухо Кобритта, кивая на хранящего могильное молчание Руди. Похоже, ей и в голову не приходило, что за столь короткий срок я смог разжиться и хорошими деньгами, и неприятностями.

– Для грязной работы. Сама знаешь, я был далеко не лучшим учеником, так что иногда мое вредительство оказывается уж слишком… вредным, – зловеще прошептал я в ответ, оставив ее в состоянии глубокой задумчивости.

Йорхш встретил меня с распростертыми объятиями, от чего моя рубаха тут же вымокла до нитки. Извинившись, банник легким движением руки высушил одежду и повел показывать свое хозяйство. При этом на его румяной мордочке сияла такая гордость, словно он все здесь выстроил собственными руками, и мне даже не хотелось прерывать его торопливую речь.

Сперва мы осмотрели гостевые комнаты и предбанники, потом навестили парные и бассейны, душевые и массажные комнаты и даже зашли в сушилку, откуда я тут же выскочил, едва не обжегшись потоком горячего воздуха. Все это время Йорхш не умолкал ни на минуту и постоянно косился на вурдалака, безмолвно идущего рядом и настороженно озирающегося по сторонам, словно ожидал нападения. О хозяине своей бани дух рассказывал едва ли не с придыханием, отзываясь исключительно восторженно.