Владимир Васильев - Менеджер по покупкам душ (рассказы)

– Я не поняла, – пожилая аудиторша Травкина, брезгливо поджав губы, решила вбить первый гвоздь в уже полностью готовую крышку гроба Леонида. – Вы это говорите о нашем дружном коллективе?

– Ваша дружба – это симбиоз у паразитов! – прогремел Леонид.

– Леня, ты же взрослый человек, – зевнул Болотов. – Ты к чему ведешь? В «Омегу» позвали – катись. К чему это шоу за общим столом?

– Действительно! – заорал Квакин. – Безобразие! Я, заслуженный человек, с десятилетним стажем в нашем банке, должен слушать эту книжную галиматью!

– У меня стаж двенадцатилетний, – невозмутимо заявил Тинин. – Кстати, во всех нюансах работы Леонида Альбертовича я прекрасно разбираюсь и возмущен его высказыванием. Подобный человек, Михаил Иванович, – Тинин ловко подлил шефу еще коньяку и положил семги. – Недостоин занимать это место, оно для человека более исполнительного и дисциплинированного. Леонид Альбертович всего два года в замах – а гонора! А такие речи после предоставления роскошного отдельного кабинета, непонятно, Михаил Иванович, за какие заслуги выделенного, выходят за рамки всего! Я главный бухгалтер уже четыре года, у меня меньший оклад, я сижу в общей комнате, но я не позволяю себе…

– Вы себе многое позволяете, – вмешался Камышов. – за этот год я обнаружил несовпадения в балансе и уже проинформировал Михаила Ивановича.

– А вы думаете, если вы племянник вице-президента банка, да еще и залезли в постель к дочери господина Кристаллова, так можете не работать весь день и лезть там, где вас не просят? – вспылил Тинин.

– Может, – устало махнул рукой Болотов. – Леня, ты пошутил, или ты увольняешься по статье?

– А больше, чем от всех наших дегенератов, Миша, – продолжил Леонид. – Я устал от тебя. Ты не просто сволочь, ты мудрая сволочь…

Болотову по ассоциации неожиданно вспомнилось, как тридцать лет назад, с подвыпившим в честь сдачи научного атеизма другом он возвращался к себе домой. Ночную улицу то и дело оглашали вопли «Бога нет» и «интеллигенты мудилы». Последующие события полностью подтвердили девиз будущих коммерсантов – семнадцатилетняя девочка, глупо сделавшая им замечание и позволившая себе читать им мораль, была изнасилована молодыми студентами и комсомольцами. Мама девочки, учительница русского языка и литературы в ответ на заявление о том, что ее дочь была изнасилована сыном народного депутата и сыном секретаря парткома, кроме событий, спровоцировавших ее инфаркт, больше ничего не получила.

Неожиданно у Болотова зазвонил мобильный.

– Да, Израиль Степанович! – встал он навытяжку. – Чтооо? Уроем падлу! Гадом буду, Изя! Кстати, маркетинговые исследования и корреляционно-регрессивный анализ проекта мистера Левинзона Коля уже сделал. Я как бы думаю, что в бизнес-план влазит. Да, безналом… Давай.

– театрально продекламировал Хайяма Леонид, и опрокинул стул господина Болотова вместе с его хозяином. Болотов, испытавший в свое время и не такие падения, как всегда упал успешно, лицом в черную икру.

Гамлетовским движением отстранив подбежавшую охрану, Подболотов взял свой кожаный портфель и вышел из банкетного зала.

– Тебе в Москве не жить! – раздался вдогонку рев Болотова.

– А я и не собираюсь, – весело проговорил Леонид, не останавливаясь. Неожиданно выбежавший Квакин подскочил к нему и прошептал:

– Леонид Альбертович, вы все правильно сказали, так то типу красиво. Мысленно я с вами, вы… Дебил! – закричал он, увидев вышедшего Тинина. – Хамло, так про своих…

Усмехнувшись, Леонид отодвинул Бориса Борисовича, вышел из здания банка и сел в свою «Ауди», потрепанную временем и российскими дорогами. Странно, но на лице Подболотова не было ни благородного негодования, ни ледяного презрения, ни скорбной усталости – выражений лица, которые всегда тесно связаны с бессмысленно-благородными взрывами темперамента. Леонид всегда помнил этапы человеческого развития по Бальзаку:

1.Ба,ба!

2.Ах,ох!

3. Ой,ай!

4. Фуу!!!

5. Тьфу…

и уже лет пятнадцать как дошел до высшей пятой стадии.

– Рабы рейтинга, – презрительно произнес он и остановил машину, понимая, что как минимум час придется созерцать пробку. Открыв портфель, он нащупал там папку с рукописью московской содержанки банкира Изи, Надежды Дурниловой. Более чем солидная раскрутка постепенно принесла свои плоды – первый шедевр «Тигрица и море крови» был абсолютно убыточным, второй – «Чудеса в бюстгальтере» просто бесприбыльным, но третий – «Колбаса в изюме» дал небольшую прибыль, так как книжонки мадам Дурниловой уже примелькались подобно многочисленным заводским бракам «Фабрики звезд». Четвертое повествование самокритично именовалось «Чепуха в решете».

– Поэпатажничать напоследок, что ли, – задумчиво оглядел рукопись Леонид, потом посмотрел на надолго застывшее стадо серых «джипов», «мерседесов» и «жигулей» и, с риском для жизни и особенно бумажника развернул «ауди» в сторону издательства под символичным названием «Абжурд» – абсурд через «ж».

Пройдя мимо двух гогочущих тинэйджеров, изображавших охранников, Леонид пошел уже проторенною тропой в кабинет главного редактора. Он уже разговаривал с ним по поводу «Тигрицы» и о редакторе мог сказать строками Пушкина «Златая цепь на дубе том, и днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом».

Из кабинета редактора доносились крики. Подболотов с интересом прислушивался.

– Почему? – возмущенно-надрывно спросил мужской голос, по тембру и повышенной эмоциональности принадлежавший, видимо, молодому автору.

– Нерентабельно, – сухо ответил голос главреда Эдуарда Эрастовича Дубовика.

– Плохо? Бесталанно?

– Нет плохих и хороших авторов, молодой человек. Есть авторы востребованные, а есть невостребованные. Вашу философию и лирику читать не будут.

– Шекспир, по-вашему, невостребованный автор?

– Шекспир очень хорошо раскручен. Вот мы на обложке «Киллера – любовника депутата» поместили томик Шекспира в луже крови – рейтинг продаж вырос на двадцать процентов! А ваш томик, господин Цветаев, в лужу крови положу – кто купит? Вот вы раскрутитесь, создайте имя – тогда посмотрим!

– Я вам уже написал детектив, вы сказали – плохо, пишите талантливее. Где логика?

– Логики нет, есть рыночная экономика.

– Мой детектив хуже, чем бредятина, которую покупают горами?

– Когда вас будут покупать горами, я вас издам.

– Абсурд!

– Наше издательство называется «Абжурд». Я вас не задерживаю, господин Цветаев.

Из кабинета вышел молодой человек в очках, скрежетавший зубами от невыносимого презрения к этому миру.