Виктор Улин - Снайпер

– Значит, выхода нету? – подытожил седой Володя, безработный мужик из их подъезда, с первого этажа, чьи окна уже наполовину закрыл забор.

– Не знаю, – честно признался майор. – Всегда хочется барахтаться до последнего, как та лягушка в кувшине с молоком… Не все, возможно, знают… Я был у нашегодепутата. Неплохая женщина, она приняла письмо, обещала сделать депутатский запрос и дать ответ. Но официально это случится через месяц. А за месяц они могут нулевой цикл построить. И тогда их уже ничто не остановит. Котлован могут засыпать по решению суда. Даже сваи срезать и заровнять. Но построенный фундамент – это все…

– А я слышала, на улице Чехова была похожая ситуация, – вступила еще одна незнакомая Фридману женщина. – Там тоже «ИКС» пытался построить дом. Они забор возвели – жильцы ночью сломали. Как и мы. Они стали котлован рыть – жильцы выходили ночью с лопатами и закапывали обратно. И…

– Там иначе было. Я узнавал. Они обратились к депутату…

– Но ведь и мы обратились!

– Сейчас время спокойное. А тогда пришлось в канун выборов. Поэтому депутат сработал очень быстро. Ему нужно было свою задницу на что-то опереть. Он привлек другого депутата, более высокого уровня – и все решилось. А забор и котлован – это так, поверхностные меры.

– Поэтому они у нас и забор такой поставили, – добавил Володя. – Что хрен свалишь.

– Кстати насчет забора, – невесело сказал Юра. – В том доме жильцы оказались более активными. Я ведь летом, когда они пригнали экскаватор и начали копать, тоже пытался помешать. Но вспомните – все по садам разъехались, я даже собрание не смог созвать. Разве не так было?

– Так… – за всех грустно ответила Тамара.

– Но что же нам теперь делать? – спросила женщина, знающая про дом на улице Чехова.

– Что делать…

Майор помолчал. Удары сотрясали почву под ногами.

– Вообще у меня есть письмо из Госархстройнадзора. О том, что «ИКС» еще не получил разрешения на строительство, то есть они не имеют права ни на что, кроме котлована. По крайней мере, забивка свай уже незаконна.

– Так почему же они забивают?!

– А где вы видели соблюдение закона в этой стране? – подал голос молчавший до сих пор юрист Саша. – Есть Градостроительный кодекс, есть Жилищный. Там много чего прописано. Но их никто не соблюдает. Тем более, в нашей области. А в том же Стройнадзоре нет силовых инструментов, чтобы приостановить незаконное строительство.

– А кто может остановить?

– Я в стройнадзор каждый день звоню, – ответил Юра. – Они говорят, может районная администрация силами органов внутренних дел.

– Так почему… Надо писать…

– Я писал. И звонил. Не один раз. Администрация района все обещает. Но ничего не делает. Думаю, что «ИКС» и ей отстегнул сколько надо.

– И что мы будем теперь делать? Сдаваться? – повторила вопрос женщина.

– Сдаваться покане будем. Я думаю, нам надо устроить пикет, – сказал бывший майор. – Завтра с утра, перед началом работ, надо заблокировать площадку и не дать им бить сваи. Как вы считаете?

– Пикет, пикет, пикет!!! – радостно заголосили жильцы.

Это слово показалось всем спасительным и действенным. Хотя вряд ли люди представляли смысл завтрашних действий.

Но все-таки единодушно постановили, что завтра в девять утра на стройплощадке соберутся все, кто хочет помешать строительству.

Потом Юра позвонил на мобильный Савельеву, который эти сутки дежурил в охране. Бывший журналист ответил, что без проблем свяжется со старым коллегой телевизионщиком и попробует вызвать на завтра с утра съемочную группу.

С этим и разошлись.

У Фридмана было тяжело на сердце: несмотря на бодрую речь Юры и его мужественные черные усы, он не верил в действенность придуманных мер. И больше всего ему сейчас хотелось напиться и не думать больше ни о чем. Но друг работал, а ему самому вечером предстояло играть в театре, на внеплановом спектакле, посвященном местному празднику.

Поэтому он мрачно повернулся и, ни с кем не прощаясь, пошел домой.

Стекла красной «Нивы» отставного майора запотели изнутри: осень уже давала знать утренним холодком.

Жильцы, решившие участвовать в пикете, собрались за домом.

Юра – в парадной форме, сверкая начищенными боевыми орденами и даже в портупее без кобуры, стоял перед маленькой кучкой своих бойцов. И раннее солнце наливало кровью эмаль его «Красной звезды».

Фридман тоже занял место в толпе. Хотя ему, при всех сегодняшних неудобствах, требовалось лишь перетерпеть несколько недель сотрясения от забиваемых свай, после чего все вернулось бы к прежнему покою.

Но он ощутил в себе небывалую злобную ненависть к строителям. К этим людям в синей форме и оранжевых касках – захватчикам, посягнувшим на жизненное пространство их дома. И понял, что не можетостаться в стороне.

Майор пригнал свою машину со двора и поставил ее перед сваебойным агрегатом, загораживая ему путь.

Люди молчали. На краю котлована, среди грубых, разбитых свай, около вонючей строительной техники надежды на победу испарились. Но они продолжали стоять, словно этот жалкий пикет мог сыграть какую-то роль.

– Геннадий! – окликнул майор Савельева, который бежал к ним через площадку, не успев даже побриться после суточного дежурства. – Ну как? Удалось с телевизионщиками договориться?

– Уроды они и кондомы мелкодырчатые, – грубо ответил бывший журналист. – Видите ли, у них выезды группы расписаны на неделю вперед. Удалось только выдрать из моего бывшего друга обещание, что про наш пикет упомянут в сегодняшнем выпуске «Часа Пик». И он попросил снять все на видео.

– Мужики, у кого есть видеокамера дома? – зычно крикнул Юра, встопорщив усы и сделавшись похожим на политически покойного, но некогда весьма популярного боевого генерала Ручкина.

– У меня, – без колебаний ответил молодой белобрысый мужчина мужчина из того же подъезда, где жил Фридман.

– Как тебя звать?

– Витя.

– Вот что, Виктор… Неси камеру сюда. Ты на каком этаже живешь?

– На втором. Угловая квартира, сюда выходит.

– Очень хорошо… Дома кто есть?

– Сын. Одиннадцатиклассник. Во вторую смену учится.

– Еще лучше… Ты вот что, Виктор… Веревка длинная есть?

– Найдется, я думаю.

– Так вот, спусти ее с балкона. И сделай петлю на конце, или крюк из проволоки. Сумеешь?

– Конечно, – кивнул мужчина. – А зачем только…

– …Замечательно! Спустишь веревку и сына попросишь следить за нашим сборищем. А сам будешь снимать. Все, что происходит. Как только я тебе команду дам – ты пулей под балкон и камеру на веревку. И сыну скажи, чтобы камеру сразу поднял к себе и продолжал снимать, несмотря ни на что. И на звонки дверь не открывал и вообще…