Михаил Сидоров - Записки на кардиограммах (сборник)

А ныне только: хлеба и зрелищ!

Один в один.

Настораживает.

Вызвали ночью и не хотели пускать, пока документы не предъявлю…

Умер Углов.

В аккурат на первомедовский выпуск.

Санитар морга промеж молодых докторов.

Слегка подшофе:

– С академиком сфотографироваться не желаете?

На глаз – месяц запоя.

А уверяют – три дня.

– Мужик, давай честно?

– Ну, может, четыре…

Насмерть стоят.

Никакие.

Аж ссутся непроизвольно.

Но – поголовно:

– Д-да я тока бутылку пива с-сёдня…

Еще раз:

Синь темнит.

Медик догадывается.

Обязан.

Ему,… ля, деньги за это платят!

Доброхоты.

Сдергивают с обеда: «На остановке, в инвалидной коляске».

Что – в коляске?

Не знаю, езжайте.

Мертвецки пьяная побирушка.

– Домой ее отвезите…

Ну не уроды?

Жидкость для труб.

Стакан.

В два приема.

… издец какой-то…

Суррогаты, панкреонекроз, кранты поджелудочной.

Свезли к хирургам.

Месяц, два, и опять он.

Живот в рубцах – еле выжил.

Под сиреной обратно.

Выписку обмывал.

Рабочий поселок.

Пропитые упыри, плевки, помои из окон.

Дети играют «в пигмалионов».

В подвале, на трубах…

Выросли, поди, спились.

Отправили на учебу.

В первый же день: так, сдаем по штуке, на нужды кафедры!

Отказался.

Домой звонили.

Два раза.

Комиссии.

Юные женщины в макияже.

Запинаясь, читают список и требуют предъявить.

Потом ставят галочки.

Надменны и робки одновременно.

Как им так удается?

Центнер живого веса.

– Идите за мужиками – нести надо.

Мнутся.

– А может, мы с вами вдвоем как-нибудь?

Черт их знает, а вдруг и правда – врожденная деликатность…

Госпитализация.

– Едете?

– Н-не знаю… Надо Тамаре позвонить… Але, Тома? Меня врачи забирают – ехать, как думаешь?

И к этому привыкаешь.

Кафель, хром, крахмал простыней.

Стоит, качаясь, и ссыт на пол…

А римляне, когда убивали, упав, плащом накрывались.

На подвздохах.

Чтоб не глазели.

Никого не трогали, ждали на светофоре.

А он по зебре вихлял, пьяненький.

Увидел, встал напротив – и матом!

Потом всхрапнул, пал оземь и заелозил копытами.

Откачали уёбка.

Мы ж добрые.

Детей только жалко.

Они счастливы.

Им сравнить не с чем.

Звезда.

Вживую.

Пьяная.

Омерзительно.

Бухал всю осень – бросила баба.

Обезножел: умоляет, трясется…

Лекарим.

– Я ей DVD купил, – успокаиваясь, – фильмов кучу, микроволновку, утюг…

И вдруг – волком:

– Отомщу-у-у-у-у! Х-х-х… атамщу-у-у-у-у!

Наркоманы и алкаши.

Конца-краю…

Впечатление – линия партии.

Прямой эфир, конкурс.

Как вы гадите сослуживцам?

Самым оригинальным – по два билета.

Взахлеб, веришь?

Микрофон рвали.

Осматриваешь пациента, а в голове: не тебя ли я сейчас слышал?

Конкретно накрыло.

Особняк.

Аритмия.

Купировал, собираюсь.

– А вы не хотели бы у нас дворником поработать?

А… уй.

Ступор.

Онемел, честно.

Они ж, на голубом глазу, дальше:

– Нам дворник нужен, интеллигентный. Чтоб и пообщаться, и помощь оказать, если что. И зарплата достойная – не то что ваши копейки…

И главный хит:

– Не понимаю, почему вы отказываетесь?

Краснорожий кабан – лежит, пену пускает.

Бутылки, бутылки, бутылки, бутылки.

Прошлись по соседям: вынести не поможете?

– Хорошо, сейчас. В какую квартиру? Э-э нет…

Весь подъезд отказался.

Рабочий поселок.

Скорая.

Сразу предупредили:

– Больные – двух категорий: «скотина» и «скотина пьяная».

Шокировали, подтвердилось.

– Что ж ты так керосинишь, родной?

– А чё еще делать-то?

Обрел истину: чиновный люд считает наши деньги своими.

Сами признаются, разболтавшись с реланиума.

– В больницу? Надолго? Ч-черт! Транш, как назло, НАМ пришел…

Диспетчер заполняет сканворд.

– Слышь, эта… водяные часы?

Второй год про них спрашивает.

Негласно – принимать все.

На днях, к примеру, на флюс отправили.

Я серьезно.

Езжай, говорят, не вы… бывайся – записан вызов!

Абстенуху откапать?

Это не к нам.

Крик.

Мат.

Даже харкнул вдогонку.

А минутой раньше трупом лежал.

И голос такой слабый-слабый…

Девятнадцать лет, плохо.

На похмел к сыночке вызывают.

Мне б в таком возрасте и в голову не пришло.

Волшебное слово?

Ладно, на ушко:

А вдруг он умрет?

Отмычка.

Золотой ключик.

Приедет бригада…

Ужрался, рухнул, замерз.

Попал в тепло – полез в драку.

Без вариантов.

Дубинки порой сказочно не хватает.

Да.

Согласен.

Засранцы.

Врачи-вредители.

Но в общем зачете – с большим отрывом!

По очкам.

У Бога.

«Запах алкоголя в выдыхаемом воздухе. Речь, поведение и движения пьяного человека…»

На «вы» – борзеют.

За прогиб принимают.

Главврач, разжирев килограммов на двадцать, отменил выездным ужин.

Приказом.

Оперативность, типа, страдает.

Идешь по городу – каждые пять минут «скорая».

За бугром – ну хоть бы одна!

Делом занимаются потому что.

Заходил, спрашивал.

Пьяных ветеранов велено развозить по домам.

Реверанс, типа – заслужили, чертяки!

Но только раз в год.

Девятого.

В позапрошлый раз им дарили приемники.

В прошлый – по комплекту белья.

Нынче разорились на кружки.

Всё с символикой, всё с оранжево-черной.

А разговоров-то, разговоров!

Спасли боярина кардиологи.

А свезли уже коммерсанты, у них салон комфортабельней.

Спецы же, с приказом не отставать, кресло-каталку следом доставили.

Дорогую, с моторчиком – на все сто доверие оправдали!

Рабочий поселок.

Зарплата.

Накануне оповещают.

Готовность «раз».