Георгий Янс - Окрашенное портвейном (сборник)
- Название:Окрашенное портвейном (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Авторский текст
- Год:2012
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Георгий Янс - Окрашенное портвейном (сборник) краткое содержание
Окрашенное портвейном (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Юрий Иванович, можно вас на минуточку.
Я знал, куда и зачем иду, поэтому, обращаясь к классу, строго произнес: " Я к директору, всем работать с учебником».
За дверью ждала меня, она, тетя Маруся, моя любимая нянечка. Пушкину Арина Родионовна сказки сказывала, а моя тетя Маруся похмеляла меня.
– Очередь была, поэтому так долго, – начала было оправдываться она за задержку.
– Ладно, тетя Марусь, самое главное, что пришла. Где?
– Я тебе в подсобке все приготовила. Иди. Я пока за классом пригляжу. Что у тебя там? Работа с учебником? – Тетя Маруся около двадцати лет проработала в школе нянечкой. И наизусть знала все наши методические приемы в таком непотребном состоянии.
В подсобке на опрокинутом ведре, накрытым газетой стояла бутылка портвейна, на тарелке – порезанная колбаса и квашеная капуста. «Заботливая», – трогательно подумал о тете Марусе. Выпив залпом, стакан и закусив щепоткой капусты, тут же закурил. Тиски, державшие голову, слегка разжались. Я почувствовал себя гораздо лучше. «Остальное, после уроков допью, – решил я. – Сейчас больше нельзя, иначе повести может».
– Ну, что Юр, полегчало? – шепотом спросила тетя Маруся, высвобождая мне место за учительским столом.
– Спасибо, теть Марусь, – так же шепотом ответил я. – Как бы я без тебя жил?
– Ох, Юра, Юра, – проворчала она уже в дверях.
В ее словах ко мне было больше жалости, чем осуждения. Не раз она говорила мне: «Как же Юра можно такую светлую голову пропивать. Мужик нормальный вроде, учитель хороший, дети тебя любят»… «…И не дети тоже», – добавлял я. «Бабы тоже тебя любят, – соглашалась она. – Так, что тебе не хватает. Только жить начинаешь».
Действительно, чего мне не хватает? Если разложить по полочкам, вроде все в наличии имеется. Начинаешь с этих полочек все одно место складывать, смотришь, ничего нет, пустота. Я отогнал никчемные мысли, так как ощутил прилив пьяной энергии. Посмотрел на часы. До конца урока оставалось еще пять минут. Захотелось сделать что – нибудь полезное для себя и для общества. Решил посчитать пустые бутылки, поэтому направился к задней стене класса, где стояли книжные полки. Открыл верхнюю полку: Маркс, Ленин и пыль. Присел на корточки, чтобы удобнее было проверить содержимое нижней полки. Насчитал пятнадцать бутылок. – «Надо будет сегодня вынести», – подумал я. Мысль мне понравилась своей общественной значимостью. Я стал подниматься и стукнулся головой о верхнюю приоткрытую дверцу шкафа. От неожиданности и боли непроизвольно вскрикнул: «Бля»! Я стоял спиной к классу, но по установившейся тишине понял, что ученики повернули головы в мою сторону и смотрят на меня в полнейшем молчании. Видно столько боли и недоумения было в моем вскрике, что они даже не знают, как реагировать. Я тоже не знал, Посмотрел на часы. До конца урока осталась примерно минута. Она показалась мне вечностью. Наконец, раздался звонок. Оставаясь возле шкафов, так и не решаясь, выйти к классу, только и произнес: «Сдавайте тетради. Урок закончен».
Глава пятая
Махровый халатик
Я остался лежать, а Маняша выскочила из постели, вынула из пакета халат и быстро накинула на себя. Повертевшись перед зеркалом, подошла ко мне и поцеловала в щеку.
– Спасибо тебе, родной. Первый раз ты подарил вещь, которая мне очень подходит.
Халат действительно был хорош, бледно – розового цвета, безразмерный и с капюшоном. Жена просто утопала в нем, виднелось только радостное и раскрасневшееся личико, которое еще несколько минут назад с жаром целовал. Женские же ее прелести халат скрывал плотно, но не наглухо. Только дерни за поясок, и Сезам откроется.
– Сколько он стоит?
– Нормально стоит, – ушел я от ответа.
– А как тебе денег хватило? – с ироничной подозрительностью спросила Маняша.
– Во всем себе отказывал, – мне очень не хотелось развивать эту тему.
– Какой же ты у меня замечательный! – воскликнула Маняша, еще раз чмокнула в щеку, скинула халат и направилась в ванную, чтобы потом надеть его уже по необходимости.
Маняша еще и потому так радовалась подарку, что такой халатик в 1983 году купить в Москве было невозможно. У нас были ракеты, которые могли долететь до Америки, были атомные станции, в безопасности которых были уверены на все «сто», но вот таких простеньких махровых халатиков не было.
Где-то в апреле директор после уроков вызвал меня к себе. Когда я вошел в кабинет, в притык к директорскому столу сидели Белла Павловна, учительница русского, дама постбальзаковского возраста, безнадежно задержавшаяся в старых девах и Петрович, который на удивление был трезв и серьезен.
– Садись, Юрий Иваныч, – пригласил меня директор. – Значит, дело такое, товарищи, – уже ко всем обратился он. – Из софийской школы к нам пришло официальное письмо. Приглашают трех учителей по обмену опытом. Я решил в эту поездку отправить вас троих. Белла Павловна будет представлять нашу партию, Николай Петрович по профсоюзной линии, а Юрий Иваныч, как представитель молодого учительства, к тому имеющий бесценный опыт пребывании в Болгарии. – Ты же студентом был в Болгарии? – утвердительно спросил директор.
– Был, был, – я согласно закивал головой.
Я почти два месяца проработал в студенческом отряде. Мой «бесценный опыт» состоял из помидор, ракии и Пинчи. За то лето я съел такое несметное количество помидоров, что испытываю к ним отвращение по сей день. Ракия – изумительная фруктовая водка – самогон. Она такого пресыщения, как помидоры не вызвала, поэтому всегда вспоминал о ней с нежностью, так же, как и о Пинче, первой моей зарубежной девушке.
Мне по молодости и дремучей наивности казалось, что иностранные девушки – это нечто принципиально иное, чем наши. Но Пинча оказалось точно такой же, как и наши комосомолки. Все, что меня интересовало, располагалось у нее на тех же местах, только девушкой она оказалась менее сговорчивой. За целый вечер я так и не смог стянуть с нее джинсы. Неудачей был не очень обескуражен, так как корень проблемы видел в языковом барьере. Пинча, к моему великому удивлению, не знала русского языка. За месяц диалог был налажен, языковой барьер преодолен, джинсы снимала сама.
– У них «да», значит «нет», а «нет» – «да», – вспомнил я еще одну особенность болгарского быта, так как сам не всегда правильно реагировал на покачивания головой Пинчи.
– Это как? – спросил Николай Петрович.
– Когда кивают головой – «нет», когда качают из стороны в сторону – «да», – наглядно изобразил я.
– Надо же, как интересно, – удивился Николай Петрович. – Хорошо, что предупредил, а то я, что-нибудь учудил.
– Да, да, товарищи. Хотя Болгария и братская нам республика, – вмешался директор, – но все равно надо быть бдительным и осторожным. Какая – никакая, а, все-таки заграница. Вести себя надо достойно, так как вы представляете лицо всей советской школы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: