Георгий Скрипкин - Петербургская вольница. Сборник стихов

Мороз схватил тебя в охапку,
разлил румянец по щекам.
Вбирал в себя твой милый запах,
прохладой гладил по бокам.

В холодном гневе изгалялся
над восхитительной красой.
С порывом ветра возбуждался,
хотел забрать тебя с собой.

Ты, ощутив его дыханье,
уткнулась в бежевую шаль.
И прошептала на прощанье —
на чувства мелочен, а жаль.

В забитый мозг ума уже не вложишь.
В холодном сердце жара не возьмешь.
Кто глух к друзьям, советом не поможешь.
Кто нем с тобой, добра не наживешь.

Кто чувств поэму рвет без сожаленья,
тот не достоин трепетной любви.
Кто чьи-то жизни губит без сомненья,
тот, несомненно, гадкий индивид.

Так будь таким, чтоб мозг твой откликался
на доброту и искренность друзей.
Чтоб сердцем ты на боли отзывался
и не сдавал отзывчивость в музей.

Купила мама снеголеп.
Я с ним умею обращаться.
Вон сколько снега на земле.
Снежками следует бросаться.
Сначала нужно их слепить
и для сраженья приготовить.
Потом мальчишек известить,
что для боев снежки готовы.
Какие чудные снежки
Леплю я новым снеголепом.
И мне завидуют дружки,
они снежки руками лепят.
Но я не жадный, на, бери
мои снежки из снеголепа.
И снег руками не бери,
запомни – зимушка не лето.
И начались у нас бои,
снежки летали как снаряды.
Я отдавал снежки свои
всем, кто стоял со мною рядом.
Мы победили в этот раз.
Без снеголепа было б хуже.
Сказал дружок, прищурив глаз, —
да, снеголеп мне тоже нужен.

Люблю я свой морозный мир
со снегом белым и певучим.
Когда погода не штормит,
ветрами злобными не мучит.

Когда летят из-под сапог
мотивы снежного простора.
Когда идешь, не чуя ног,
с мечтой – любовь увижу скоро.

И вот уже знакомый двор
в предновогоднем ожидании.
И в снеге слышится задор
с надеждой близкого свиданья.

Любить, презирая людской пересуд,
сполна отдавая душевные силы.
Мечтатель ответствует – не обессудь,
лишь русская женщина любит красиво.

Любить незабвенно, без тайны в душе
до боли в висках, до последнего вздоха.
Всевидящий молвит – знакомый сюжет,
лишь женщина может любить без подвоха.

Любить, отдаваясь созвездию чувств,
в забвении лаская свою половину.
Тут женщина скажет, прижавшись к плечу —
я знаю, что так любит только мужчина.

Вихри враждебные – вечные странники,
что привлекает вас к нашей стране?
Чем заслужили мы те испытания,
что ваши слуги заносят извне?

Может быть тем, что мы долготерпимые?
Может быть тем, что безмерно добры?
Вот и глумятся к добру нетерпимые
и раздувают войну до поры.

Только запомните вихри враждебные,
наше терпение не без конца.
Снова Победы придет возрождение
с праведным гневом святого истца.

Дед Морозка на тропинке
нам скользинки накатал.
Словно стекла наши льдинки,
поскользнулся и упал.

После школы на скользинки
поспешаем всякий раз.
Ртами ловим те снежинки,
что летают возле нас.

На скользинки мы ступаем
и катаемся с дружком.
Никому не уступаем,
только разве вечерком.

Потому что наши мамы
зазывают нас домой.
Ждет нас ужин вкусный самый
и мультфильм само собой.

Я на дерево залез бы,
только мама не велит.
Говорит – попробуй прежде
ты силенок накопить.

Показал я маме мускул
и ответил – сила есть.
Из-за силы даже Муська
перестала ко мне лезть.

Я гантели у братишки
поднимаю много раз.
То ли сотню, то ли тыщу.
В общем, сила – высший класс.

Ты – хвастун, сказала мама,
милый лгун, ни дать, ни взять.
Ты попробуй без обмана
те гантели поднимать.

Все покупается и спешно продается.
Иуд на свете развелось, не перечесть.
Скупают оптом шелудивые уродцы
частицы разума, достоинство и честь.

Иуды Запада разбрасывают уток,
а либералы их с усердием жуют.
Их лживость ценится ценою проституток.
И вот за это они совесть продают.

Да что там совесть, их ничто не остановит.
Они и Родину за доллар отдадут.
И в храм религии вмешалась сатановость.
Того гляди опять к Голгофе поведут.

Мы валялись в снегу, ощущая пушистость.
Легкий пар вырывался из разинутых ртов.
Он связал белизной нашу милую близость.
Я в восторженных чувствах был признаться готов.

Но признательных слов не хотела ты слушать.
Королевой зимы прижималась ко мне.
И шептала в мороз – поцелуй меня лучше,
я сейчас не живу, а летаю во сне.

Тот душевный полет продолжался бы вечно,
но ревнивый мороз охладил поцелуй.
Пожурил ветерком за такую беспечность,
сохранив на устах только странное лю….

Списать на годы не пытайся
свою недремлющую лень.
Обнять активность постарайся
и вместе с нею в ясный день.

Списать на годы чувство страха,
не смей, сгорая изнутри.
Смелее в жизнь лети, как птаха,
увидишь счастье впереди.

Списать на годы нетерпимость
твои соседи не дадут.
Открой улыбку, сделай милость,
тебе другие воздадут.

Живет на свете мальчик Петя.
Он приставуче прилипуч.
С ним не спешат сдружиться дети.
И в этом Петя невезуч.

Он, если кто-нибудь ответит,
прилипнет так, что не унять.
Задаст вопрос, не ждет ответа,
спешит их дюжину задать.

Он собеседника хватает
то за рукав, то за полу.
И никуда не отпускает,
пока не выскажет хулу.

И потому другие дети
стремятся Петю обойти,
бросая веские ответы —
с тобою нам не по пути.

Влюбленные, рожденные под солнцем,
мечтаниями делятся с Луной.
И держат не зашторенным оконце
при встрече с эротичной новизной.

Лишь ей любовь вверяет свои чувства,
стреноженные солнечным лучом.
И бодрствует любовное искусство
с желанным откровением в ночном.