Георгий Скрипкин - Петербургская вольница. Сборник стихов

Звучит в сердцах биение сонета,
который нежной ласкою увит.
Спасибо тебе, милая планета
за лунную рапсодию любви.

Попал я в питерский поток,
плывущий в нужном направлении.
Студенты стайками плывут,
трудяги в грустном настроении.
Поток спускается в метро,
с трудом вливается в вагоны.
Мне, к счастью, тоже повезло —
внесло соседями с перрона.
Вот только локоть чей-то влез
в мою вспотевшую подмышку,
да перегар насытил взвесь.
Видать трудяга выпил лишку.
Колено сунул между ног
сосед, придавленный толпою.
Еще чуть-чуть, померкнет свет,
сердечко бьется с перебоем.
Состав со скрипом тормозит,
толпа сошла на Техноложке.
В тисках толпы меня сошли,
пришлось пробиться к неотложке.

Помню зимушку – зимищу.
В ней трескучей был мороз.
Снег белее был и чище.
Снеговик – длиннее нос.

А теперь зима с простудой.
Хлипкий насморк у нее.
Ветер взбалмошный зануда
с юга вирусы несет.

И скучают по детишкам
горки, мытые дождем.
Мне не жалко даже тыщи,
чтобы снег стучался в дом.

Чтобы снежные сугробы
разместились во дворе.
Чтобы не было хворобы
в петербургском декабре.

Спит мой милый ангел,
видит сладкий сон.
В нем порою ранней
слышен нежный звон.

Радостной улыбкой
светится лицо.
Я любуюсь ликом,
не тревожу сон.

Мысленно ласкаю,
сдерживая вдох.
Пусть поспит, родная,
будет день неплох.

Предновогодние волненья
и озорной ажиотаж
во мне не будят сожаленья,
не жгут душевный антураж.

Я им с восторгом подчиняюсь
и на усталость не грешу.
Все потому, что точно знаю,
что делу доброму служу.

Люблю порадовать знакомых,
люблю одаривать родню.
И мыслью данною влекомый,
спешу к рождественскому дню.

Но перед тем живая елка
и внуков хитрые глаза.
Они заглянут под иголки
и будут деда ублажать.

Вера в сказку – стремление добрых,
тех, кто в сердце заботу хранит.
Кто в неметчине помнит о доме,
и душа за родное болит.

Вера в сказку – стремленье открытых,
у которых приветливый взгляд.
Им не нужно восторженной прыти,
им противен дурной маскарад.

Вера в сказку – стремление щедрых.
А без щедрости скуп человек.
Раскрывает душевные недра
только тот, кто стремится на свет.

Вера в сказку – стремленье отважных.
Без отваги и подвига нет.
Для России великая важность
сохранить этот мудрый завет.

Скребутся кошки у меня,
в душе срывая шов.
А голос внутренний кричит —
все будет хорошо.

Подруга милая брюзжит,
Вводя в душевный шок.
А голос внутренний кричит —
все будет хорошо.

Судьба на плечи мне кладет
забот тугой мешок.
А голос внутренний кричит —
все будет хорошо.

Но голос внутренний порой
сознания лишен.
И я тогда ему кричу —
все будет хорошо.

Вот и опять нас небеса
одаривают пухом.
Летит, летит зимы краса
и вечером, и утром.

Бежать по снежному ковру
и боязно, и классно.
Как будто мчишься по добру,
и это так прекрасно.

Искрит тропинка серебром,
деревья в белых платьях.
Зима узором красит дом,
берет его в объятья.

И вместе с ней идет двором
дружище закадычный.
Мороз не жалует теплом,
но это нам привычно.

Я – пленник прозы беспокойной
и раб рифмованных слогов,
хранитель совести исконной
и получатель тумаков.

Я не стремлюсь расстаться с пленом
и не стыжусь своих оков.
Лишь только с мигом вожделенным
делить поэзию готов.

Пока ритмично бьется сердце,
и слог вбирает этот ритм,
хочу использовать с усердьем
мне Музой данный алгоритм.

А в нем напевы о России
включают ямб и анапест.
Звучит лирическая сила
как несравненный благовест.

Обнимите женщину,
дайте ей тепла.
В божьем окружении
вас она ждала.
Пела песню нежную,
верила в мечту.
В ту, где ширь безбрежная
дарит красоту.
Пела и надеялась —
будет счастье ей.
Солнышку доверилась
и была ничьей.
Обнимая женщину,
вы вдохнете мир
головокружения,
страсти эликсир.

Укрывшись снежной пеленой,
мороз дошел до Петербурга.
Сменил осеннюю Каурку
на тройку масти снеговой.

Несется тройка по Неве,
смиряет вольное теченье.
И видеть невское смиренье
залетной тройке не внове.

А дальше Невского стрела
с его готовностью общаться.
У тройки нет другого шанса
как зрить златые купола.

Встречает тройку град Петра
с особым искренним желаньем.
Ему благие пожеланья
пророчит зимняя пора.

Ласкает солнце белизну,
дурманят чудные пейзажи.
Приятно в зимнем вернисаже
мечтать о видах на весну.

Пушистый снег тебе к лицу
и иней в волосы вплетенный.
И я, зимою окрыленный,
юнцом зову тебя к венцу.

Мороз серебряной фатой
украсил нежное дыханье.
Мое ответное желанье
слилось с твоею красотой.

Сколько злости накопилось
в слабых душах и умах.
Сколько зависти скопилось
в тех, кто с правдой не в ладах.

Пересуды, пересуды,
беспощадная грызня.
Интернет бурлит от зуда,
зубоскаля и виня.

Добродушное общенье
заменяется хулой.
Вместо правды ходит мщенье
с неприкрытой ерундой.

Поощряется насилье,
заглушается добро.
Ложь становится всесильной,
на верха всплывает сброд.

Новый год на подходе,
нервный шок у людей.
В суетном хороводе
зреет поиск идей.
Закупают подарки
для родных и друзей.
Счастью денег не жалко
для веселых затей.
Нарасхват Дед Морозы
и Снегурочки тож.
Пожелание прозой
нам на рифму положь.
Украшает наследство
нашу взрослую жизнь.
Разбазаривать детство
до поры воздержись.
В новогоднюю полночь,
как куранты пробьют
разговейся по полной,
про любовь не забудь.