Виктор Козлов - Моя жизнь, майор Козлов. Доигрался до лейтенанта

Бабушка из кожи вон лезла, чтобы у дочери с офицером все получилось. Один или два раза в неделю накрывала столик в ресторане гостиницы и приглашала дочь с потенциальным супругом. Коньяк, водочка, икра черная, икра красная и куча всяких других деликатесов, каких он в жизни не видел. Все это свалилось на молодого танкиста как танковая атака под Прохоровкой. В один из дней этой безоблачной любви меня и зачали. Матушка начала поправляться в районе живота. Тут случилось самое непонятное. Мой папа заподозрил что-то очень неправильное по отношению к себе, ведь это могло кончиться потерей свободы, которой он, возможно, очень дорожил. И в этот момент он решил соскочить. Но что было делать: живот у мамы почему-то увеличивался с каждой неделей – все следы любви были налицо. Чем хороша советская власть? У этой власти было чудесное изобретение – партийная организация (в бронетанковой академии тоже имелась). Серьезные партийные дяди поставили вопрос ребром, и старшему лейтенанту пришлось очень сильно задуматься, что ему в этой жизни делать дальше? По советским законам, если ты переспал с женщиной и она забеременела, ты должен на ней жениться. Что соответствовало моральному кодексу строителя коммунизма. В противном случае – гражданин становился изгоем. Того, кто не понимал эти законы, могли исключить из рядов Коммунистической партии СССР. Дальнейшая перспектива – исключение из Военной академии и отправка в войска, туда, где Макар телят не пас. В войсках обычно говорили: «Спасибо царю-батюшке, что Аляску продал». Ну, а мест, где можно служить в войсках на территории СССР, хватало, одна Кушка чего только стоила. Мухосрансков, как тогда, так и теперь, было очень много на беспредельных просторах нашей Родины.

Столкнувшись с этой опасностью, молодой офицер принял единственное правильное решение – жениться. Создание крепкой советской семьи – залог дальнейшего благополучия, а уж тем более с такой тещей, как моя бабушка. Она никогда его не бросала и всегда была готова прийти зятю на помощь и решать его проблемы. Что в последующем она не раз и делала. Но об этом позже. Ура, свадьба! Бабушка постаралась. Единственную дочь выдать замуж – это дорого стоит, и это стоило дорого.

Образовалась молодая крепкая советская семья – ячейка общества. С такой-то тещей разве могло быть по-другому? Нет, не могло! В этой семье я и родился. Говорят, что я родился с белыми вьющимися волосами и был очень симпатичным малышом. Меня холили и лелеяли. Каждый день в любую погоду возили в парк имени Баумана – это любимое место матери. Парк находился возле академии, где учился отец.

Возили меня в коляске, модной в 50-е годы. Сейчас посмотришь на фотографии меня в коляске – это просто кошмар какой-то, а не коляска! Как-то раз коляска сломалась, и нужно было ее починить; отец включил техническую мысль и, вырезав из консервной банки кусочек жести, отремонтировал коляску. Коляску-то он отремонтировал, только у консервных банок бывают острые края. В очередной раз, падая из переворачивающейся коляски, я этими острыми краями распорол себе колено правой ноги. Шрам остался на всю жизнь, если будет нужно меня опознавать, шрам поможет.

В 1956 году отец заканчивает Военную академию, и по распределению мы едем к новому месту службы – в Мукачево. Я расту, набираюсь сил и учусь ходить, говорить, курить, пить и ругаться матом – говорят, все это я начал делать одновременно. Моими лучшими друзьями и учителями стали солдаты, у которых дома остались младшие братья и сестры. Для них я был игрушкой и напоминанием о доме. Что солдат мог дать ребенку? Теплоту своего сердца, кусок пиленого сахара и, конечно, затяжку из махорочной цигарки – больше у него ничего не было, но это было самое дорогое.

В очередной наш приезд в отпуск, бабушка накрыла столик на тринадцатом этаже гостиницы в ресторане «Огни Москвы». С балкона открывался великолепный вид на Кремль и улицу Горького. Об этом случае она иногда вспоминала. Вечер в ресторане не предвещал ничего плохого и шел своим чередом, пили водочку, шампанское, приносились разные вкусности. Большой популярностью пользовался в те времена жульен; в ресторане он подавался в мельхиоровых кокотницах; это было очень вкусно. Меня потчевали мороженым и великолепным напитком под названием «Крем-сода». Я симпатичный мальчик с белокурыми длинными волосами, голубыми глазами, очень подвижный – ну просто загляденье, а не малыш. Не знаю кто, но кто-то со мной заговорил, поскольку я был очень общительным карапузом, взял меня на руки и поставил на парапет балкона. Моему взору открылся чудесный вид на вечернюю Москву. Внизу Кремль и Александровский сад, Манежная площадь, правее улица Горького. Много больших каменных домов, освещенных светом фонарей… Наполненный увиденной красотой, звонким детским голосом я произнес фразу: «Еб твою мать, до чего же красива Москва!» Родителям после этого хотелось просто провалиться сквозь землю, раствориться и исчезнуть. Публика по достоинству оценила мой возвышенный слог и едва сдерживала смех. Наказания за это я не понес, но этот случай остался в памяти на всю жизнь, особенно в памяти моей бабушки. И еще бабушка рассказывала один случай, когда я пытался воспитывать маму. Я уже начал ходить, и как-то раз меня повели в парк. Возвращаться домой нужно было на трамвае, и тут мне шлея попала под хвост. Что со мной случилось, я теперь сказать не могу, не знаю, только я устроил истерику на всю улицу. Я кричал и рыдал, падал на землю и голосил: «Хочу такси, хочу такси!» Прохожие останавливались, смотрели на нас с мамой и не понимали, почему ребенка не везут на такси? А ребенка в его горе было не утешить. Истерил я ещё долго.

В старые времена практиковалось часто менять места службы. Новое место службы отца было в городе Выборге Ленинградской области. Это старинный финский город с настоящей крепостью на въезде. Чистенький, маленький и красивый городишко, я его оценил через 50 лет, когда приехал с друзьями на экскурсию. Здесь тоже случилась памятная история.

Бабушка приехала нас навестить. В подарок любимому внуку она привезла бесценный по тем временам трехколесный велосипед. Это была большая редкость, настоящая роскошь, моментально сделавшая меня первым парнем на деревне.

Но с велосипедом случилась одна проблемка – у него на руле не было звоночка. И вот папа как-то сумел приобрести это звенящее чудо и установить его на руль. После чего я произнес еще одну фразу, которую бабушка запомнила на всю жизнь. Я сказал: «Папа у меня хороший, звоночек к велосипеду купил». Бабушка привезла велосипед из Москвы, потратилась на покупку, а папа стал хорошим только из-за того, что купил звоночек – ей это было непонятно.