Анатолий Андреев - Игра в игру

Иными словами, я думал, что жизнь уже ничем меня не удивит. К счастью, я ошибся. К сожалению, это случилось слишком поздно.

Мне уже было за сорок; а о роскоши человеческих отношений я только читал, да и то в юности. Встрепенувшаяся во мне ностальгия по чувствам подлинным, неигровым (если таковые имелись в природе; а если нет – откуда ностальгия?), ожившая в душе моей при обстоятельствах достаточно прискорбных, которых я уже коснулся, заставила меня нагородить немало глупостей.

Собственно, глупость, по моим тогдашним представлениям, я совершил уже в момент знакомства. Я никогда не позволял понравившейся мне женщине заглядывать мне в душу по причине элементарной: я и сам туда не стремился заглянуть слишком глубоко. Но тут я допустил то ли оплошность, то ли просчет, то ли…

В общем, я позволил себе небывалый градус искренности. По идее, это должно было быть смешно, ибо не вписывалось в правила игры. А уж быть смешным – последнее дело в жизни. Я подошел к девушке, явно ждущей кого-то, и сказал, нарываясь на тысячи отказов:

– Здравствуйте. Меня зовут Геракл. Я несчастен.

Как вам такое трогательное начало?

И я ведь не играл: меня действительно зовут Геракл (отголоски буйного воображения моего папаши, великого путешественника, геолога, обожавшего тайны тектоники; хорошо не Фемистоклюс, и на том спасибо), и я действительно был несчастлив. По существу, я сказал нечто другое. Очень подозреваю, что я произнес следующее: «Я чудак, странный я человек, с приветом, со мной серьезно иметь дело обременительно, я бы даже сказал, рискованно, и вы, конечно, это понимаете. У вас умные глаза. Для легкого флирта вы непригодны одна во всем городе. Поэтому быстренько разворачивайтесь и спешите к принцу, на губах которого бродит ироническая улыбка. У вас нет такого принца? Срочно его найдите. В общем, скажите, что вы заняты, и расстанемся приятелями».

Я был беспомощен в своей неуместной искренности. Сам виноват: не бросай на ветер слов, после которых уважающий себя человек обязан послать тебя куда подальше.

– А меня зовут Елена, и я могу поделиться своим счастьем, если вам интересно.

Чудо заключалось в том, что она поняла скрытый посыл моей дурацкой реплики. С моим именем у меня не было проблем при знакомстве с девушками. Стоило мне представиться, как интерес ко мне был гарантирован, во всяком случае, в первую минуту. О подвигах Геракла, по крайней мере, об одном из них, наиболее пикантном, девушки были наслышаны. А дальше – дело техники. Например, неизменно сильное впечатление производил паспорт с моей эффектной фотографией. Да мало ли еще что. Главное – у меня появлялся хороший, оригинальный повод заговорить и заинтриговать свою собеседницу, и уж будьте спокойны, через минуту у нее уже загорались глаза.

Но Елена отреагировала не на мое имя, а на то, что Геракл несчастен.

– Валяйте, делитесь своим счастьем.

– Давайте, я покажу вам Ботанический сад? У меня там есть любимые уголки.

– Разве вас не удивляет, что меня зовут Геракл?

– Мне понравилось ваше имя. Оно красивое. Вы рождены для подвигов?

– Не уверен. А вам не кажется, что имя – это судьба?

– Не знаю. Я об этом как-то не думала.

– Вы знаете, как зовут мою жену? Электра. Когда она узнала мое имя, глаза ее загорелись, и нам обоим стало ясно, что мы встретились не просто так. Представляете, конец второго тысячелетия, Геракл выходит на улицу и встречает Электру…

– Забавно. Почему же вы несчастны?

– Забудьте об этом. Покажите мне ваши уголки, Елена.

– А ваша жена не будет ревновать?

Теперь уже мне показалось, что иметь с ней дело – если не рискованно, то небезопасно.

– Нет. Она меня не любит. Разлюбила.

Тут я, конечно, приврал. Но «несчастен» и «не любит» – это ведь уже полдела.

– А отчего вы так счастливы? Любовь?

– Нет. Пока нет. Просто мне девятнадцать лет. Я еще ничего не понимаю.

И она улыбнулась действительно счастливой улыбкой.

Это было не полдела. Дело было почти в шляпе.

– Показать вам мой паспорт?

– Зачем?

– Там написано, что я Геракл. Ex pede Herculem. По ноге узнают Геркулеса.

– Почему «по ноге»?

– По документу. По неопровержимому факту. «По ноге» – это шутка такая. Очень древняя.

Все девушки как одна спрашивают: «Почему по ноге?»

– Не надо. Уберите вашу «ногу». Я вам и так верю.

Но попалась не только она, что было вполне естественно, попался и я, что было полной неожиданностью для меня.

Что такое любовь?

Это когда все остальное, люди и события, становятся поводами, обогащающими отношения двоих. Весь мир начинает крутиться вокруг сумасшедшей пары, вокруг вас; точнее, вы и становитесь тем самым миром, задавая ему точку опоры где-то внутри вас. Вокруг вас – пустыня.

Такая полнота и свежесть чувств не только захлестывает, но и настораживает: вся предыдущая жизнь убедила, что так не бывает. Становится страшно. Вы ждете постоянно, что вот-вот придут какие-то таинственные и уполномоченные стражи и отнимут у вас эту радость жизни, простую и впечатляющую, реальную, как море, солнце, вкусная еда, молодость, наконец. Раз – и все осталось в прошлом. Понимание, что все когда-нибудь кончается, смутно омрачает мгновения счастья, и в то же время делает их полными и значительными. Да, страсть сорокалетних – это стихия. Впрочем, когда я влюбился в Электру (ей, кстати, тоже в ту пору минуло девятнадцать, а я был немногим старше), было то же самое. Девятнадцать. Numero deus impare gaudet. Богу нравится нечетное число.

Честно говоря, любовь весьма напоминает удар молнии. Та же внезапность, сила переживаний, ощущение скоротечности и невероятности происходящего. Ни с того ни с сего на вас сваливается бремя счастья, и это не так легко вынести. Я оказался не готов к счастью с Еленой, но я не собирался от него отказываться. Во имя чего? Принципы порядочности (в моем понимании) вполне допускали такой способ существования. Понимаете, одно дело изменить женщине, и совсем другое – устранить само понятие измены. Непонятно? Ладно, вернемся к этому позднее.

Стоп. Попробую подойти к этому с другой стороны. Люди живут на земле, а я на Земле, которая заблудилась в Космосе. У кого душа шире? У меня. Ибо моя среда обитания несравненно многомернее. И не им меня судить. Опять непонятно? Ладно. Будем следовать намеченному порядку. Рано или поздно все прояснится.

Так в мою жизнь вошла Елена, и вместе с ней отблесками зарниц вторглось счастье. Душа ликовала и вопила. Я был рад, что решение моих проблем оказалось таким простым и действенным.

Однако диалектическая взвесь, распыленная в мире, стала оседать на полюсе противоположном, утяжеляя его и, так сказать, выравнивая положение. Кто-то, ответственный за равновесие и гармонию, стал активно вмешиваться в ситуацию, совершенно не интересуясь моим мнением. Вопрос «почему бы мне не развестись с женой», к сожалению для моей репутации, обрел второе дыхание и иное измерение. Не уйти к молодой и красивой – в этом, признаем, есть что-то неестественное, какое-то дешевое пижонство; это значило пойти против собственной природы (что никогда еще не кончалось добром). Я чувствовал себя если не трусом – то, как минимум, уклоняющимся от вызова. Уйти же, принять вызов, странным образом означало не пойти навстречу собственной природе с целью обрести себя, а пойти против дурацкого принципа «не предавай», придающего смысл и пониманию, и бессознательному отношению. Уйти – фактически означало предать не только Электру, но и себя.