Дмитрий Глуховский - Рассказы о Родине (сборник)

В аудитории зашептались.

– Однако моими сотрудниками, из которых многие поплатились рассудком, а кое-кто – и жизнью, было сделано удивительное открытие. В результате уникального и беспрецедентного эксперимента по глубинному бурению, проведенному нашей научной группой, было установлено, что при проникновении в вещество земной коры на глубину более чем в три тысячи метров…

В горле пересохло. Зал, завороженный, молчал.

– Уважаемые коллеги… Товарищи… Мы нашли Преисподнюю!

Спрятавшись за толстыми стеклами киссинджеровских очков, Штейн зажмурился. Раз, два, три…

– Позор! – заорал кто-то громогласно.

Кажется, Акопян.

– Мы отказываемся участвовать в этом!

Так, это Шмешкевич.

– Провокация!

Лазуткин.

– Прошу вас дослушать доклад до конца! – набрал воздуху Штейн.

– Лишить его ученого звания!

– Лженаука!

– Исключить!

– Мракобесие!

Выкрики академиков были будто комья грязи, летящие в ветровое стекло экспедиционного «козла» из-под колес впереди идущего грузовика. Штейн снял очки (стало хуже видно, словно ему и вправду их захаркали), протер носовым платком, водрузил на место и уткнулся в свой доклад.

– Какие у вас доказательства? – подмахнул из первого ряда Синицын.

Спасибо, старик.

– Группой была собрана обширная доказательная база, однако во время спешной эвакуации с места работ почти вся она была утеряна.

– А что же ваша шахта в Ад? – поддели с галерки.

– К несчастью, шахта была подорвана и почти полностью обрушилась… Но я готов указать на место, где мы проводили бурение, и при необходимости возглавить новую экспедицию, экспедицию от Академии наук…

– Клоун!

Это точно Томашевский.

Штейн смолк и поднял глаза. В аудитории оставались три человека.

– Слышали, Уго Чавес собирается Колумбии войну объявлять, – шушукал друг его Синицын коматозному академику Сидорову, которого вместе с каталкой в спешке забыли эвакуировать из зала. – А потом, дескать, всей Латинской Америке. Будет боливарианский порядок. А мы ему продаем десять сухогрузов автоматов, вертолеты и чуть не подлодки. Ума не приложу, нашим-то это зачем? Неужели ради денег?

Несчастный Сидоров только закатывал глаза. Ничем другим он двигать не мог.

Фиаско…

Стоп. А где Алиса?

Бросив свой портфель на кафедре, Штейн спустился вниз и жестоко затряс Синицына.

– Где внучка моя? Где моя Алиса?!

– Так за ней папа пришел, – улыбаясь блаженной улыбкой прошедшего через лоботомию, сказал Синицын. – Сказал, что пойдет купит ей мороженое, пока дед распинается.

– Папа у нее в Австралии! Маразматик ты старый!

Задыхаясь, он выбежал в коридор. Два силуэта – легкий, крошечный – Алисин – и другой – мрачный, массивный, будто из базальта вырубленный, удалялись от него по коридору.

Нагнал он их только на улице.

Девочку сажали в черный лимузин, длинный и строгий, как жизнь партийного функционера.

– Стойте! Подождите! – закричал Штейн.

Базальтовая фигура послушно замерла, позволив профессору сократить дистанцию.

– Да мы без вас никуда и не собирались, Михаил Семенович, – сказал незнакомый человек знакомым голосом. – Поедемте?

Он был весь какой-то европейский: костюм с иголочки, очень правильный галстук, беззлобное лицо. Нет, скорее – лицо вообще без каких-либо эмоций. И гладкое, без морщин.

– Я никуда… – начал было Штейн.

– Не поверили вам коллеги? – сочувственно спросил человек. – Засмеяли?

– Мне все равно, поверят мне или нет! – солгал профессор. – Мне важна истина, а не признание!

– А я вот вам верю, – спокойно сказал человек. – Потому что знаю: вы правы. Преисподняя существует, и я готов вам кое-что об этом рассказать.

– Но вы ведь не… – Штейн сжал в кармане образок.

– Нет, конечно, – улыбнулся человек. – Я в «Газпроме» работаю. Это я вам сегодня звонил.

Из недр машины послышался веселый – и совершенно неуместный – собачий лай. С пассажирского сиденья выглянул чрезвычайно симпатичный черный пудель и лизнул Алисину руку красным язычком.

– А мы тебе еще такого щеночка подарим, – улыбнулся базальтовый.

– Дедушка! Поедем с ними покатаемся! – взвизгнула от восторга девочка.

Мягко чмокнула трехпудовая дверь, и лимузин плавно снялся с места – будто над землей парил.

– Вы, Михаил Семенович, во всем правы, – говорил человек. – И безусловно, сделали бы вы великое открытие, да есть загвоздка. Открытие это уже сделано давно и не вами.

– О чем вы? – возмутился Штейн. – Это вы какую-то белиберду несете! Ведь тогда обязательно начался бы уже крестовый поход какой-нибудь, Армагеддон с современным вооружением, ядерными зарядами бы их дотла… Вон у нас в стране этот мирный атом не знают куда девать!

– Вы, Михаил Семенович, право, какой-то экстремист, – укорил профессора человек. – Мы же в двадцать первом веке живем. В веке глобализации, свободной торговли! А вы мне про крестовые походы. Варварство какое…

– Что?!

– А как же. В новостях ничего про Сахалин-4 не слышали? Полтора триллиона кубометров новых запасов… Вот, партнеры стараются. Обеспечивают выполнение контракта.

– Какого контракта?.. – Штейн снял очки.

– Контракта на прямую поставку природного газа ООО «Газпром» из Преисподней. Ну, по бумагам там, конечно, их юрлицо по-другому называется, но партнер, – базальтовый человек погладил пуделя, – партнер именно тот.

– Почему газа? Я думал, люди гибнут за металл, – попытался шутить профессор.

– Ну, они там тоже идут в ногу со временем. Нужно было золото – поставляли золото. Нужна нефть – могут нефть. Сейчас вот мода на экологически чистое топливо – газу дадут. Недра… Ведь если поглубже копнуть – они же безграничны. Главное – договориться.

Серой в машине не пахло. Пахло дорогим французским парфюмом и – чуть-чуть – гаванской сигарой. Но это, наверное, водитель баловался.

– И как же вы договорились? Душу продали? – после долгой паузы отважился Штейн.

– Михаил Семенович! – покачал головой человек. – Ну какую душу? «Газпром» ведь компания государственная. Правительство просто взяло на себя определенные обязательства. В основном международного характера. Ну и некоторые – внутриполитические.

– Господи, да как я сам-то не сообразил… Ведь если подумать, других объяснений нашей истории и не найдешь… А какие именно обязательства? – полюбопытствовал Штейн. – Ничего, что я сказал «Господи»?

– Что вы. У нас же многоконфессиональная страна, – успокоил его человек. – А по вашему вопросу… Есть некоторое число международных проектов, которые мы осуществляем, так сказать, от лица наших партнеров. – Он снова погладил пуделя. – Сотрудничество с Ираном, с Северной Кореей, с некоторыми арабскими государствами… Энергетическая сфера, иногда – вопросы безопасности…