Аркадий Неминов - По ту сторону (сборник)

– Ну, вот, говорил я тебе, что в этом мире все гораздо красивее! – сказал Алексей хмурому Сашке. – Выше нос, дружище!

Алексей бодрился, в то время как у него самого на душе скребли кошки. Ведь он и сам не знал, что они увидят здесь. Он опасался отнюдь не за себя. Кто его самого здесь знает в этом городе, кроме директора? Никто! А Сашок проучился здесь восемь лет, вернее – там. А, впрочем, чего загадывать, будет видно! Они зашли в школу. Охранника на посту не было, как не было и самого поста!

«Интересный факт!» – отметил про себя Алексей и посмотрел на своего спутника. Тот, казалось, ничего не заметил, поглощенный собственными мыслями. Лицо у него было сосредоточено, губы плотно сжаты.

– А пойдем-ка к кабинету директора, а? – Алексей тронул Сашка за плечо. Тот даже вздрогнул от неожиданности. Да, видать, не просто ему сейчас!

– Да-да, – рассеянно произнес Сашок, – конечно, пойдемте.

Они поднялись на второй этаж и подошли к кабинету. Сашок вдруг остановился.

– Алексей Алексеич, а можно, я с вами туда не пойду? Вы идите один, а я вас здесь подожду. Вдруг он меня не узнает? Вдруг я уже здесь не учусь!

На Сашку было жалко смотреть. Алексей прекрасно понимал его состояние. Неокрепшая психика девятиклассника, попавшего в чужой мир и, возможно, потерявшего всех, кто ему дорог, была, судя по его состоянию, на грани срыва.

– Конечно-конечно, ты прав! Подожди меня здесь. Я скоро. Только никуда не уходи. Слышишь, Сашок? Все будет хорошо. Я с тобой!

Алексей, по привычке одернув одежду, решительно постучал в дверь.

– Войдите! – Услышал он знакомый директорский голос.

Алексей вошел в кабинет и огляделся. Внешне он мало отличался от прежнего. Разве что стены были выкрашены, как видно, не так давно, да и мебель была поновее, что ли… Или это ему показалось?

– Чем могу? – Василий Иванович удивленно поглядел на вошедшего мужика, с виду молодого и сильного, с царапинами на лице.

Алексей такого никак не ожидал! Директор явно не узнавал его.

– Василий Иванович! Это же я – Приходько, новый военрук!

Но сам Алексей уже понял, что все это бесполезно.

– Простите, молодой человек, но вы что-то путаете! У нас есть военрук. И второй нам, как вы понимаете, не нужен. Постойте, мы с вами разве знакомы? Откуда вы знаете мое имя? И вообще, как вы сюда попали? Он нажал на селектор и, не дожидаясь ответа, спокойно проговорил: – Вера! Почему вы пропускаете посторонних? Вера, вы меня слышите?

– Там вашей секретарши не было… Не волнуйтесь, я не грабитель! Вот мои документы, а вот направление из управления образования.

Директор непонимающе разглядывал бумаги.

– Ничего не понимаю! Я не давал никаких разнарядок на будущий год. Просто не успел еще! Это какая-то ошибка. Мне действительно нужен учитель, но химии, а не военрук! Наша учительница уходит в декрет… Вечно они там все напутают! Вы извините, молодой человек.. – Он взглянул в документы. – Алексей Алексеевич, что я вас так встретил. Но и вы тоже хороши! Нет, чтобы сразу представиться. А то сразу: я – новый военрук! Да вы присаживайтесь. А химию вы случайно не преподаете? Жаль, жаль, а то бы мы с вами сработались, я это чувствую!

– И вы меня извините, Василий Иванович. Они действительно что-то напутали. А имя ваше мне в окружном управлении образования сказали. Это я так просто пошутить решил насчет того, что мы с вами знакомы. Да, видно, не удачно! Ладно, еще раз извините, пойду опять туда, пусть перепишут направление… Всего доброго. Рад был знакомству! – Он пожал руку директору и вышел за дверь.

В это время прозвенел звонок, и школа наполнилась гулом голосов, топотом ног и криками уборщицы, гоняющей малышню.

«Вот такие вот пироги с котятами!» – подумал Алексей. Самые худшие его опасения начали сбываться. В этой школе он уже чужой, еще не успев стать своим!

Мысли его переключились на Мякишева. Опа! А где же он? Сашки нигде не было видно. Алексей побрел по коридору, пытаясь высмотреть в галдящей толпе своего нового друга.

Ночью Витьке приснился странный сон. Будто бы он идет по густому лесу Солнце едва пробивается сквозь плотную завесу густой растительности. Он один продирается сквозь чащу. У него цель – найти своего друга! Он знает, что тот попал в беду. И друг где-то здесь, совсем рядом. Витьке очень страшно. Скоро стемнеет, а следов своего друга он никак не может отыскать, хотя точно знает, что тот где-то здесь. Но где?

Он пытается кричать, но тщетно – ничего, кроме испуганных криков какой-то птицы он не услышал. И Витька понимает, что, если до наступления темноты он Сашку не найдет, будет поздно! С ним произойдет нечто ужасное! И Витька не вынесет этого! К тому же, мальчишка понимает, что и сам заблудился. Выхода нет!

«Сашка-а-а!» – с надрывом кричит в последний раз Витька и… просыпается от звука собственного голоса.

Было раннее утро. Будильник показывал 7-30 утра. Он проснулся даже раньше, чем обычно. Что за сон ему приснился? Что-то очень неприятное про Мякиша. Он помнил из своего сна, что ему было очень жалко его, и что он, Витька, что-то не успел сделать. Но что – хоть убей, не помнил! Ну, да ладно.

Сегодня ему предстоит попытаться выйти на «связь» с его другом и Алексеем Приходько. Вчера Витька дочитал его дневник. Как же, все-таки, трагически у этого молодого мужика жизнь сложилась! Судя по откровенным высказываниям, он нашел свое призвание – стать военным. Получалось, что сама судьба подталкивала его к этому: и спорт, и учеба в спортивном ВУЗе, и вынужденный уход из него, и поступление в военное училище. И, только учась там, Алексей окончательно понял, что выбрал абсолютно правильный путь. А все восемь лет службы только подтверждали этот выбор. И надо же такому случиться – разбиться после сотни удачных прыжков…

Витька привел себя в порядок и поспешил в общежитие.

– Куда? – загородила ему проход ожившая вдруг старушка-вахтерша. – По какой такой надобности с утра пораньше в наши пенаты? Кто таков?

– Да я в четырнадцатую, к Приходько, бабушка. Это – наш будущий учитель. Вот, тетрадку ему принес. Он очень просил!

– Приходько, говоришь? Чегой-то не припоминаю. Из новеньких, что ли? – строго произнесла старушка, водружая на нос очки в роговой старомодной оправе.

Она достала замусоленный журнал и, шевеля губами, стала водить заскорузлым от спиц пальцем по строчкам.

– Приходько, Приходько… А, вот, точно! Как это я забыла?

Позавчерась он и приехал! – Старушка удовлетворенно закрыла журнал и вдруг, словно проснувшись, почему-то зло брякнула: – Не положено! Посторонним – не положено! А пусть он мне сам скажет, что ты к нему. А то много вас здеся шатается без дела… Знаю я вас, молодежь современную. Сталина на вас нету! Распустили вас «дерьмократы» проклятые! Не положено, и все тут! – Бабка-сталинистка была непреклонна, словно красноармеец на баррикадах.