Владимир Дэс - Как убить муху (сборник)

Смотришь на этих американцев, на их улыбки и их ровные зубы, и поневоле хочется иметь такое же у себя во рту.

Но между желанием и его исполнением лежат, как правило, во-первых, некий отрезок времени – с этим еще можно мириться, если он не длиннее твоей жизни, – а во-вторых, как неизбежный спутник первого условия – деньги, деньжата: рублики, тугрики, доллары, франки, марки…

Завидовал я, завидовал счастливым белозубым американцам и наконец надумал. Все же я заработал приличные деньги, так что ж, не могу себе позволить зубы заиметь?

Еще две недели ходил, сомневался: делать зубы – не делать зубы? Тратить деньги – не тратить деньги? Советовался со всеми: и с хормейстером, и с администратором, и с басами из хора. Одни говорили: вставляй, другие: не траться, лучше просто купи вставные.

Так бы я ничего и не решил, если бы вдруг не заболел правый нижний зуб мудрости.

Покрутился я волчком по номеру, помучился на сцене и решил: черт с ними, с долларами, вставлю, авось, не помру под наркозом.

Связался с одной респектабельной стоматологической клиникой, встретился с их агентом, договорился о цене. Внес аванс, дождался выходных – и на экзекуцию.

Клиника – сама стерильность. Персонал – сплошные улыбки. И зубы. Такие, скажу я вам, зубы! Сказка, а не зубы.

Тут я совсем уверился: правильно решил!

Посмотрели они мне в рот – энтузиазм их несколько угас. Зато резко выросла плата. Но я решился твердо, поэтому соглашался на все. Согласился и на новую цену.

Потом была долгая подготовка и наконец наркоз.

Очнулся – полон рот тампонов, но и кроме них что-то новое.

Через некоторое время мне разрешили открыть рот перед зеркалом.

Я открыл и чуть в обморок не упал: вместо кривых дуплистых зубов у меня во рту сияли истинные бриллианты.

Я даже рот закрыть боялся.

Думал, вот закрою – и это чудо исчезнет. Навсегда.

Для верности я сперва зажмурился.

Закрыл глаза, открыл. Мои новые, мои великолепные зубы были на месте.

Страх стал уходить.

Я решился закрыть рот.

Но тут же открыл снова.

Ничего не изменилось.

Я осмелел: сомкнул губы минут на пять.

Потом снова открыл рот. Правда, при этом закрыл глаза.

А когда открыл, понял, что для меня началась новая жизнь.

С таким-то ртом и такой-то улыбкой! Ну, держись, народ!

Два дня все меня поздравляли.

И даже госпожа Мила, дочь нашего дирижера товарища Васека, как-то загадочно-призывно стала на меня посматривать.

Я щелкнул зубами и зажал ее во время репетиции в углу электрощитовой. Думал, будет брыкаться. Нет. Ничего подобного. Только уцепилась, глупая, за рубильник и на пятнадцать минут обесточила все здание театра. Хорошо еще, я заметил потом, что темно стало, и вернул рубильник на прежнее место. И вовремя, а то уже паника была приличная.

Жизнь моя стала еще прекрасней. Был я всегда весел и всем улыбался. Как это замечательно – всем улыбаться!

Доулыбался я последние дни в Америке. Спел последние песни. Откланялся, отбисировал, и в самолет. Домой, на родину, в Россию.

Странности с моим голосом начались сразу же, едва мы приземлились в Шереметьево. Пограничнику, а затем и таможенной братии я стал объяснять, кто я и зачем везу так много резиновых изделий в одном чемодане, почему-то с легким американским акцентом.

Мои друзья и товарищи по гастролям, еще не подозревая, какая беда прилетела со мной на самолете, подшучивали и подсмеивались надо мной:

– Наш солист со своими зубами совсем обамериканился.

Я вначале не шибко волновался – подумаешь, акцент. С кем не бывает? Все же так долго по Америке болтались, что поневоле привыкнешь к тамошнему говору.

До первого моего концерта мне все нравилось по-прежнему: и мои зубы, и американский акцент в моей речи, и сам я – красивый, улыбчивый и веселый.

И вот я вышел на сцену.

Встретили, как всегда, овацией.

Я степенно этак поклонился.

Обернулся на музыкантов. Те приступили.

Засунул левую руку под кушак, правую широко отвел в сторону и запел:

«Вийду нэ улэщу…»

И тут же оборвал. Музыканты поплыли. Публика обалдела.

Я прокашлялся. Улыбнулся публике нервной, но красивой улыбкой, затем – с улыбкой же – кивнул притихшим музыкантам и приготовился заново.

Музыка. Я плавно отвел руку и опять:

«Вийду нэ улэщу…»

В зале кто-то простодушно засмеялся. Смех этот глупый подхватил один, другой, и через секунду хохотал весь зал.

И даже мои музыканты.

Я был ошеломлен, но понял, что надо смываться.

Часто кланяясь, хватая себя за шею, как бы показывая всем, что у меня с горлом нелады, я попятился со сцены за кулисы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Зиндан – временная «гостиница» для похищенных людей.