Георгий Кончаков - Учитель истории

После этого случая у него не появилось желания стать лётчиком. Он тогда ещё не решил, кем будет. Взрослые говорили, что художником, потому что здорово рисует. Но он не знал, что значит быть художником. Рисовать любил, а стать художником, что-то непонятное. Поэтому собирался стать военным. Но чтобы именно лётчиком, об этом не задумывался. Он представлял себя командиром, который командует бойцами, и они по его команде отражают атаки врага. А если надо вместе идут в атаку.

В ближайшее время он должен стать учеником, первого сентября предстояло пойти в первый класс. Ах, скорее бы! Как медленно тянется время в этом возрасте. А так хочется начать учиться. Сестра перед началом учебного года принесла учебники, она пойдёт уже в шестой класс. Аркаша с интересом рассматривал учебники сестры. Больше всего заинтересовала «История». Там такие примечательные картинки: вооружённые копьём и мечом со щитом у ноги воины, пешие и конные рыцари. Картинки нарисованы линиями и штрихами, такие очень легко перерисовывать. Сразу видно, как надо рисовать. Аркаша нарисовал Чингисхана. Он в смешной такой одежде и с бородкой. А ещё много раз перерисовывал всадника на вздыбленном коне. Уж больно красиво выглядел конь. Под картинкой было написано: Веласкес. Портрет… Сестра пояснила, что Веласкес — великий испанский художник. А вот чей портрет Аркаша не запомнил. Ведь главным на картине был конь, его и запомнил на всю жизнь. Аркаша любил лошадей не только на картинках, но и живых. Особенно завораживали игривые жеребята, так хотелось иметь своего жеребёночка, но у них не было лошади. К колхозным Аркашу не допускали.

Веласкес был первым художником, о котором узнал и которого запомнил маленький Аркаша. Ни о Репине, ни о Крамском, ни о Сурикове мальчик тогда не слышал. Это позже он будет читать книги и рассматривать напечатанные типографским способом репродукции. А в Третьяковской галерее, Эрмитаже и Русском музее увидит подлинные картины великих художников. В Эрмитаже встретит картину Веласкеса «Портрет Оливареса». Конный портрет Оливареса из учебника истории увидит на репродукции в цвете.

Аркаша замечал, что раздражает дедушку. Особенно, когда затевал шумные игры. Аркаша видел, как соседских ребятишек иногда били за непослушание: гибкой упругой хворостинкой, или ремнём. В семье Аркаши такого не было. Никогда в детстве никто из взрослых в семье не замахнулся на него, ни тем более устроил порку. Дедушка тоже никогда не бил, но зато придумал наказание. За провинность Аркаша должен был садиться на сундук и сидеть там, пока его не простят. Обидное наказание. Аркаша не любил быть наказанным. Но избежать этого не всегда удавалось. Не послушается, сделает что-то не так, или уйдёт без спроса из дома и его не знают где искать. Вот тогда приходилось садиться на сундук и страдать, отбывая наказание.

Однажды вообще произошла вопиющая вещь. Мамы дома не было. Дедушка в качестве наказания заставил сидеть, а сам куда-то ушёл. Видит Аркаша, что дедушки нет поблизости, слез с сундука, ногами до пола не доставал, и стал играть, не выходя из комнаты. Не заметил, как дедушка вернулся. Ох, как рассердился дедушка! Чтобы больше не посмел покинуть место наказания, верёвочкой обвязал ногу, а другой конец привязал к ручке сундука. Сидит привязанный Аркаша, не шелохнётся, очень дедушку боялся, его гнева. А когда мама пришла, разревелся, никак прийти в себя не мог. Так велика была обида. Мама пожалела сына, приласкала, но никак успокоить не могла. «Дедушка меня привязал», — жаловался, громко рыдая, малыш. С трудом успокоила и не выдержала, тут же стала выговаривать отцу. Но после этого случая дедушка вообще избегал общаться с внуком, тем более наказывать.

В то лето была ещё одна замечательная поездка на лошади с тётей Зиной по району. Тётя Зина хоть и работала в райкоме партии, но не была начальником. Рядовой работник. Это Аркаше было понятно. И когда ей поручили проехать по району и посетить ряд колхозов, то в качестве курьера. Передать какие-то там распоряжения райкома. Коляска рессорная с откинутым верхом, задние колёса большие, с обеих сторон ступеньки, чтобы забраться на коляску и занять место на мягком пружинящем сиденьи. Конь вороной, ретивый, всё ему на месте не стоится. Зато катил коляску по степи с ветерком. С таким конём тётя Зина не рискнула доверить вожжи. Только когда в очередной деревне делали остановку, и тётя Зина привязывала коня, чтоб никуда не ушел, Аркаше поручалось оставаться в коляске и приглядывать за конём. В одной деревне, когда солнце перешло за полдень, пригласили в избу пообедать. Хозяев Аркаша не запомнил, но были гостеприимны. А такого обеда за все годы войны у Аркаши не было. Щи с мясом и с настоящим, выпеченным в русской печи свежим, ещё тёплым хлебом. На второе подали запеченное картофельное пюре. Нарезанная толстыми ломтиками с коричневой корочкой сверху картофельная запеканка выглядела как куски шпига. Сдобренная свиным жиром на вкус не отличалась от свиного сала. «Такую картошку я бы каждый день ел, — подумал Аркаша. — Да ещё с таким вкусным хлебом».

Своими глазами мальчик увидел, что не все в войну голодают. А почему их семья и почти все жители их деревни живут впроголодь? — такой мысли в голове не было. Об этом просто не задумывался. На все такие вопросы ответ был один: война. Не задавал себе вопроса: «Все ли жители этой деревни, где они отобедали, живут также сытно?»

Лето проходило в беззаботных играх и походах в степь. Небольшой группой карапузы ходили в ближнюю и дальнюю лощины. Ближняя начиналась сразу за колхозным садом. Дно поросло невысоким кустарником. Когда кто-нибудь из детей доставал дома несколько спичек, разжигали костёр. Наломать сухих веточек не составляло труда.

Дальняя лощина начиналась в конце деревни, сразу за крайними избами. Сначала удалялась в степь в сторону совхоза, потом делала поворот и полукругом доходила до дороги, ведущей с другого конца деревни в совхоз. Лощина длиной с деревню. По дну простирались целые заросли кустарника. Здесь на протяжении всего лета задерживалась, не высыхая, вода, любимое место лягушек. Здесь особенно хорошо росли самые разные полевые цветы: колокольчики, незабудки, ромашки, белые зонтики растений, названия которых никто из ребят не знал. Отдельными кустами попадались цветы с розовыми лепестками, очень похожие на розы. Аркаша называл их розами и всякий раз приносил небольшой букет домой. Ковром росла мыльная трава. Если эту траву опустить в воду и как мочалкой тереть другую руку, вода становится мыльной. Такой травой по вечерам, набегавшись за день, ребятишки отмывали грязнущие руки и ноги. Всё лето бегали босиком.

Любил Аркаша уходить в степь далеко-далеко, так что деревню едва видно. Доходил до больших луж, раскинувшихся по степи. Между ними по вязкой грязи вышагивали журавли. Видимо, это были остатки до конца невысохшего озера, превратившегося в заболоченный участок. Уходить дальше в степь не решался. Чего доброго заблудишься. Во время этих продолжительных прогулок, возможно, зародилось желание к далёким путешествиям.