Изабелла Валлин - Локомотив параллельного времени (сборник)

Я целовала Жоржа через силу. Он гладил меня по щеке, пытаясь утешить.

Пиратский корабль настигли суда государственной флотилии. Они давно охотились за ним.

Палубу корабля заливал неестественно яркий свет, словно дрались не люди, а их души. В этом слепящем свете не видно было красок, не видно было крови, как при захвате нашего корабля, я не верила в реальность происходящего. Я словно оглохла.

Я не слышала выстрела, когда адмирал государственной флотилии стрелял в тебя.

Я видела, как ты упал, и маленькое солнце вышло из твоей груди, поднялось над тобой, облетело палубу.

И вдруг я почувствовала тебя, твоё тепло, как тогда, в воде. Я видела твоё лицо, сотканное из света. Ты улыбался и говорил:

– Что бы ты делала, если бы было иначе? Всё будет хорошо.

Когда я зарыдала, боцман сказал:

– Это она от счастья. Она его ненавидела.

Другие подтвердили. Капитан скептически хмыкнул.

Один из его офицеров сказал:

– Они были в плену у пиратов. Бог знает, что пережили…

Это был довод. К тому же твоя примадонна стала строить глазки капитану. А что ей ещё оставалось делать?

Я всхлипывала на груди у Жоржа.

«Всё будет хорошо». Так и было. Мой покровитель женился на мне, и я прожила всю жизнь в достатке и всю жизнь помнила и любила тебя.

Я сидела на белом песке у морской кромки и смотрела на закатный горизонт. Я не обернулась на приближающиеся шаги и на твою фразу. Мне не нужно смотреть, чтобы видеть тебя. Ты плюхнулся на песок, сзади одной рукой обнял меня и протянул на ладони жемчужину. Я положила ладонь сверху, и мы стали катать её между ладонями, глядя на закат.

Я стёрла щекой капли воды с твоего плеча.

Прожив пятьдесят лет, я умерла умиротворенная, уважаемая родными и близкими.

Моё одеревеневшее тело отпустило душу.

Не было никакого удивления – этот день, который клонился к вечеру, продолжался десятки лет, и часть меня всегда была там, с тобой…

Обыкновенный день у моря – просто в этом Лимбо время шло иначе. Там мы были такими, как тогда. Мы не расставались. У нас ещё был весь вечер и вся ночь.

На барханах, поодаль от пляжа стояли рядом две лёгкие конструкции, напоминающие дельтапланы. Их крылья излучали свет.

Два силуэта в сияющих лётных комбинезонах шли вдоль кромки моря.

Каждый сел в свой воздушный корабль. Минута – и они скользнули ввысь, оставив в небе след в форме креста.

Фантазия приземлила свой летательный аппарат под моим окном.

Безумный сосед со второго этажа выглянул и стал ещё безумнее.

Первые заморозки. Перед домом-призраком растёт маленькая ёлочка. Рядом стоит старая буржуйка. Я развела огонь.

Люблю приходить сюда… Открою термос – кофе с коньяком. Пью и смотрю, как садится солнце.

Внутри дома стены покрыты инеем.

Тишина тут полна еле слышным многоголосым шёпотом.

Фантазия говорит: «Мой дом – твой дом».

«Маркиз совсем выжил из ума», – распускали слухи наследники.

Маркиз часами рассматривал свою любимую табакерку.

Внутри две фигурки сидели у ручья в лесу – Шарль и Шарлотта.

Они прожили вместе всего год.

Первые заморозки покрыли мох, кусты черники и брусники сахарной блестящей глазурью.

Шарль и Шарлотта сидели на мшистом камне, обнявшись, и смотрели на журчащую воду в первых лучах солнца.

Им было тепло и хорошо вместе.

– Откуда музыка? – спросила Шарлотта.

– Откуда-то сверху, – ответил Шарль.

Старая служанка маркиза рассказывала, что он в своё время был так красив, что устоять было невозможно.

У маркиза была коллекция музыкальных табакерок. Когда такая табакерка открывалась, внутри под музыку танцевали менуэт пастух и пастушка – две фарфоровые фигурки.

Маркиз знал все эти танцующие пары внутри табакерок.

Было время – стоило хорошенькой крестьянке из его поместья выйти замуж за красивого парня, маркиз тут как тут.

И что потом?

От новости, что у кого-то родился младенец – его копия, маркиз кривился, как от зубной боли.

Но вот однажды на прогулке по лесу он набрёл на избушку лесника.

В своём поместье он везде был у себя дома.

В быстром ручье среди камней стирала бельё настоящая красотка.

Маркиз даже не слышал, что его лесник Шарль женился.

– Как зовут тебя, дитя?

– Шарлотта, – ответила жена лесника.

Пресытившийся маркиз мог бы взять силой или просто приказать, ведь он хозяин, но ему нравилось наблюдать. Он приходил каждый день. Неторопливые прогулки по лесу.

Он сидел у ручья и курил трубку Шарлотта стряпала, мыла посуду, стирала, и её руки становились красными от холодной воды. Маркиз сидел на кухне, греясь у очага. Шарлотта ждала своего мужа. От маркиза так вкусно пахло. Шарль приходил уставший, зная, что маркиз сидит у него. От Шарля остро пахло лесом и заботой. Его взгляд был полон беспокойства.

Шарлотта без страха выставляла маркиза, и он подолгу сидел у избушки, глядя на окна.

Маркизу было много дано. Все себя предлагали. Со временем он понял, что не может взять красоту, не разрушив её.

Приходя, он почти не разговаривал с Шарлоттой, или это были односложные диалоги. Он не хотел прояснить ситуацию, чтобы не разрушить иллюзию. Шарлотта старалась не смотреть на него. Иногда он приносил музыкальные табакерки удивительной красоты. Всякий раз, когда Шарль возвращался, Шарлотта была так рада! Маркиз не мог не нравиться, но в сердце Шарлотты хватало места, и эта симпатия не вытесняла и не уменьшала любовь к мужу.

Когда наступили холода, маркиз уехал в большой город, очень гордый собой.

Она была в плотном коконе холодной слизи, который пронизывали горячие нервы. Она не могла пошевелиться в железном кольце мускулов своего любовника, бесконечно знакомого во сне. Кокон объятия стал таким тяжёлым, что твердь расступилась перед ним. Кокон летел в горящую бездну, но, почти коснувшись пламени, он треснул. Огромная бабочка с огненными крыльями, с телом любовников, сросшихся, как сиамские близнецы, взмыла вверх.