Михаил Эм - Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность

Буратино( не поднимая головы ): Слушаю вас.

Визирует какую-то бумагу, старательно макая нос в чернильницу.

Карабас: Я…

Подходит ближе к столу.

Буратино( по-прежнему не поднимая головы ): Слушаю вас.

Карабас: Это я…

Буратино( поднимает голову ): Кто я?

Карабас: Карабас Барабас.

Буратино( опуская голову и вновь принимаясь за бумаги ): Мы с вами раньше встречались? Извиняюсь, я очень занят, множество контактов с деловыми партнерами, много просителей – иногда забываю, в чем суть вопроса.

Карабас( нерешительно ): Как же так? Я – Карабас Барабас, директор кукольного театра, как раз напротив вашего.

Буратино( хлопая себя по деревянному лбу ): Так это, оказывается, кукольный театр напротив? То-то я гляжу, напоминает кукольный театр, только очередей в кассу почему-то нет. Ну я и подумал, что нет, это не кукольный театр или неработающий кукольный театр.

Карабас( застенчиво ): Мы сейчас немного опустели, сборы маленькие.

Буратино: Ну вот видите! У вас все, коллега? Вы ко мне, наверное, с визитом вежливости?

Ставит на бумаге визу.

Карабас: Разве вы не помните, как посещали мой театр?

Буратино: Я же постоянно в разъездах, постоянно посещаю кукольные представления. ( Смеется ). Как говорится, других посмотреть, себя показать.

Карабас: Это было первое театральное представление, которое вы посетили. Оно должно было вам запомниться.

Буратино: Да разве можно все запомнить?! Первую учительницу, первую сигарету, первую рюмку водки?

Карабас: Вы, наверное, шутите?

Буратино( вздыхает ): Какие тут шутки… Ставит еще визу.

Карабас: Я тогда предложил вам остаться в труппе, но вы не согласились. Мы еще заключили устное соглашение о переговорах с черепахой Тортилой. По поводу золотого ключика, если помните.

Буратино: Золотого… чего?

Карабас: Ключика.

Буратино: С кем, извиняюсь, переговоры?

Карабас: С Тортилой. Это галапагосская черепаха, которая в те годы обитала в заросшем ряской пруду.

Буратино: Как, вы сказали, ваше имя?

Карабас: Карабас Барабас.

Внезапно деревянная физиономия Буратино озаряется. Он даже привстает и делает широкий жест руками, как будто желает заключить Карабаса в объятия.

Буратино: Вспомнил! Наконец-то, вспомнил! Ну как же, Карабас Барабас, знаменитый театральный режиссер Карабас Барабас. Рад вас видеть, коллега. Какими судьбами в наших краях? Ах да, ваш же театр напротив моего, но все равно очень рад. Кофе хотите? Эй, кто-нибудь – есть кто-нибудь в театре или никого нет? – принесите нам с Карабасом Барабасом кофе! Да что же вы стоите, дорогой вы мой человечек, садитесь в кресло, сейчас нам принесут кофе.

Карабас облегченно вздыхает и усаживается в кресло. В кабинет вбегает Мальвина с кофейником и чашками. Делая вид, что не узнает Карабаса, разливает кофе по чашкам и уходит.

( Мальвине ). Спасибо, дорогая. ( Карабасу ). Бывшая билетерша, между прочим, а метит на ведущие роли. Пришлось переучивать заново. До этого играла в самодеятельности, где ее талант чуть было не угробили. Стал, можно сказать, ее крестным отцом от искусства.

Карабас: Кгм.

Буратино: Ну так что же вы молчите, коллега, рассказывайте! Хотя нет, не рассказывайте, я сам догадаюсь, зачем вы пришли. Желаете, чтобы я вернул вам двести золотых, полученных за переговоры с черепахой Тортилой? Верно, я угадал? Правда, я не должен возвращать вам двести золотых, потому что переговоры с черепахой я провел, хотя безуспешно. Но ведь деньги-то я получал за проведение переговоров независимо от результата, поэтому ничего возвращать вам не должен, любой суд это подтвердит. А если бы и вернул, инфляция, коллега, инфляция! Знаете, сколько сейчас стоят ваши двести золотых? Сущие копейки, на пачку папирос не хватит. Предлагаю вам, в порядке компенсации, билет в театр «Молния», в партер, по курсу это как раз двести золотых в инвалюте. Но подчеркиваю, билет – жест доброй воли, потому как мы с вами в расчете. К слову, те пять золотых, которые вы выдали мне для передачи папе Карло, я потратил на отца. ( Смахивая слезу ). Видите, я ничего не забываю. На эти деньги я посадил на его могиле цветы – настурции, кажется. Такие сентиментальные желтые многолетние цветочки, которые и сейчас произрастают на могиле папы Карло, можете проверить. Так что мы с вами в полном, полном юридическом расчете, коллега.

Карабас: А золотой ключик?

Буратино( огорчаясь ): Ах, коллега, коллега, и вы туда же… Меньше надо читать желтую прессу. Это старое корыто, я имею в виду черепаху Тортилу, не отдало мне золотого ключика, хотя я прилагал титанические усилия, чтобы уговорить старуху. Только что звезды с небес не обещал – ни в какую. Два месяца переговоров коту под хвост. ( Лукаво, в шутку грозя Карабасу деревянным пальцем ). А вы, коллега, хитрец, какой хитрец! Я, уже после проведения переговоров, выяснил, что подобного рода юридические услуги стоят значительно дороже двухсот золотых. Вы мне недоплатили, коллега, но Буратино зла не помнит. ( Машет рукой ). Друзья, друзья! Вырви глаз, не помню худого!

Карабас: Но театр…

Буратино: Своими трудами, исключительно с нуля. Вот этим горбом ( хлопает себя по спине ) все выстроил. Вы себе не представляете, каково начинать с нуля. Вы-то, коллега, если мне память не изменяет, все от вашего батюшки получили по наследственной линии? Как же я вам завидую, аристократ вы этакий! А я горбатился, ох, как горбатился! Ведь ничего сначала не было: ни помещения, ни труппы, ни пьес. Все сам, на голом энтузиазме, по ночам, при помощи таких же голых энтузиастов…

Карабас( краснея ): Там, на шпиле вашего театра, надпись: «Моему милому внучонку Карабасу. Дедушка». Замазано, но прочитать можно.

Буратино( всплескивая руками ): И вы приняли за чистую монету, коллега?! Да это же трюк, оригинальный рекламный ход! Люди поговорят, поговорят, да и придут в театр лишний раз убедиться, что такая надпись в самом деле имеется. Боже мой, как же плохо вы обо мне подумали, наверное! Нельзя так, уважаемый Карабас: верьте людям, и люди вас не обманут. Надо же, так опростоволоситься! А согласитесь, здорово придумано, изобретательно наши маркетмейкеры поработали!

Выходит из-за стола и приобнимает Карабаса.

Жаль с вами расставаться, коллега. Если что-нибудь понадобится, заходите еще.

Провожает Карабаса до двери.