Елена Ишутина - День ангела

Иногда он оставлял поднос на прикроватной тумбочке, и через некоторое время звонил ей из машины: «Марго! Кофе остынет!». На полном серьезе, Рита неоднократно пыталась освободить его от этой трудовой повинности, но встречала жесткий отпор. «Я еще не умер! – кричал он, если она пыталась утром что-то сделать себе сама, и очень обижался, – и еще в состоянии приготовить тебе завтрак!» Это была самая крайняя степень его раздражения. Даже сегодня, когда Вадика в доме не было, он улетел в свой сумасшедший Нью-Йорк, она положила на тарелку бутерброд с ветчиной, налила ароматный кофе и, водрузив все это на поднос, пошла… в кровать. Что поделаешь? Привычка свыше нам дана… Хорошо, что хоть поднос используется ею теперь только для собственных нужд. А не для того, чтобы в прокуренном помещении расшаркиваться перед плебеями.

Она щелкнула пультом, шли новости культуры. Говорили о какой-то потрясающей коллекции картин, но Рита не поняла о какой именно, так как ухватила только последнюю фразу. Да и бог с ней, ей это совершенно не интересно, вот Вадик расстроился бы, а она – нет. Ей интереснее был какой-нибудь там «Квартирный вопрос» или «Фазенда», на крайний случай. Она обожала дизайнировать помещения, и первое время так увлеклась своими домами и квартирами в разных частях света, что чуть было не тронулась умом. Бедная, но слишком гордая девушка даже не сразу поняла, как она теперь богата!

Единственным требованием ее мужа было – идеальный порядок. И это правило Рита соблюдала неукоснительно, делая интерьер легко и красиво. Даже унитазы в виде чаш были у нее без ножек, чтобы под ними можно было вымыть пол. Но в какой-то момент, она поймала себя на мысли, что хочет третий раз переделать кафель в одной из ванных комнат их квартиры в Берлингтоне. «Стоп! Я, кажется, схожу с ума!» – и она выпила успокоительные таблетки. Можно до бесконечности все переделывать, покупать новую недвижимость и снова в ней что-то переделывать. Маразм! В ту ночь Рите стало очень плохо. Голова горела, в груди плавилось железо, и она поняла, что все в этой жизни дается нам во временное пользование. Ничего не унесешь туда, где материальное уже не существует…

– Маргарита Львовна, это я Ирена, – внизу хлопнула дверь, и прислуга вошла в дом.

– Начинай с гостиной! – тут же скомандовала Рита.

– Есть! – с радостной готовностью ответила Ирена и тут же пошла переодеваться в свой рабочий костюм.

«Маргарита Львовна! Ненавижу, когда меня так называют! Словно училка какая-то. Да и Рита – тоже отвратительно! А Рая, Роза, Римма, Руфина, Рената – не лучше. Хотя… кому как нравится. Назвали бы меня Вика, Виктория – победа! Так нет же, Ррррррита» – подумала она, и чуть было не расстроилась. Но тут на лестнице послышались шаги – по инструкции Ирена должна была появиться перед очами своего работодателя. А то мало ли кто под ее именем может войти в дом. Это дело такое, стремное, как говорят. Быстро отставив поднос с пустой чашкой кофе, Рита схватилась за ноутбук, как за спасительную соломинку. Только она успела его раскрыть, как в дверь спальни постучала неугомонная Ирена.

Входи! – крикнула Рита и внимательно стала смотреть на незажженный экран. Ей хотелось выглядеть не только по-деловому, но и не расхохотаться Ирене прямо в лицо. Дело в том, что прислуга была дурной копией сценического образа артиста Данилко – Верки Сердючки. Нос несколько больше, глаза меньше, зубы кривее, а над верхней губой явно прослеживались черные волосы. Сколько раз ей Рита предлагала сделать эпиляцию с пожизненной гарантией, но Ирена не соглашалась ни за какие коврижки: «Ни, разве мине это поможе, ниии, ни в коем рази!». И, тем не менее, сходство с Сердючкой было разительным. Среди их окружения, друзей и знакомых, даже ходили слухи, что чета Огилви приютила артиста у себя на время опалы. И – о, ужас, – бедолага моет у них пол! А в этом знойном сегодняшнем беретике с пришитыми золотыми монетками, так и вообще…

Причем, Ирена была не только внешне похожа на эстрадную певицу, но и говорила также. С той же мимикой и украинским акцентом! Сама Ирена себя похожей на сценический образ артиста Данилко не считала. Однако совершенно справедливо полагала, что страшна, как баба Яга и сто чертей вместе взятых и умноженных на сто. И это счастье, что ее взяли в такой замечательный дом работать, где ее никто не видит. Наивная! Вот тут-то она ошибалась. Если бы ее фотографию в агентстве увидел бы еще кто-то из богатых домохозяек, то наверняка выбрал именно ее. Во-первых, не конкурент – не молода, не красива и не умна, то есть совсем не гарна дивчина, которая уведет, даже без сала, борщей и пампушек, мужа из-под самого носа. Во-вторых, имеет отличные характеристики. И даже какое-никакое техническое образование. В общем, «петрит в электричестве что-то», как ей объяснили в агентстве. О! Редкий экземпляр.

– Може, шо принесть надо?! Так вы скажите, я – мигом, – искренне спросила Ирена, но Рита только замахала руками, мол, иди-иди, занимайся своими делами. Ирена тут же исчезла, а Рита заметно повеселела. «Некрасиво быть некрасивой», – завертелся у нее в голове давний шлягер Верки Сердючки. А что поделаешь, если особой красоты, да и, будем предельно откровенны, талантов неземных, бог не дал? Надо как-то жить. Честно говоря, Ритуля и сама когда-то особой красавицей не была. Длинная и толстая – убийственное сочетание для юной барышни. Но как-то в школе критически посмотрев на себя в зеркало, решила, что похудеет и обязательно станет кинозвездой. Ее идеалом была Элизабет Тейлор, которая в восемнадцать лет вышла замуж за сына миллиардера Хилтона, и уже через год рассталась с этим алкоголиком, получив огромное состояние при разводе. Расстраиваться пятнадцатилетняя Рита не стала, а взялась за исправление ошибок природы.

По сути дела, Рита сделала себя сама, как скульптур, который режет из бревна изящный стан девушки. Она похудела, стала следить за весом, заниматься в спортивном зале, плавать и через какое-то время поняла, что, если есть непреодолимое желание измениться со знаком плюс, то можно это сделать и своими руками. Под руководством головы, естественно. Часто по вечерам, закрывшись в своей маленькой комнатенке, Рита открывала розовый дневник и писала тайные девичьи желания. Причем, не в какой-то там слащавой форме, типа: «Хочу, чтобы Игоречек пригласил меня в кафе!» Нет. Она писала четко и ясно: «Цель – стать кинозвездой!». Ну, на самый крайний случай, супермоделью, – думала она. Потом Рита четко расписывала, что ей для этого не хватает: а – образования, б – знания иностранного языка, в – соответствующей внешности. И пункт «в» был, чуть ли не самым удручающим.

Как-то Рита на полном серьезе решила разозлиться на себя со страшной силой. Причем, не жалела, не оправдывала, не выгораживала, а крикнула раздосадовано, зло и в сердцах: «Да, что же это я в самом-то деле?!». При этом даже кулаком стукнула и разбила стеклянную бутылку из-под лимонада, стоявшую на ее письменном столе. Кстати, после этого она перестала пить газированные напитки, перекусывать всякими конфетками и шоколадками, а также булочками и прочими кулинарными изысками. «Искушение!» – думала мужественная Ритка, глядя на свежие торты в кондитерской, за которыми уже выстраивалась очередь…