Павел Казиев - Человеческие истории. Родом из детства

Я по наивности своей или еще почему-то отнесся к ней со всей серьезностью. Она так хотела «поработать с коучером», при этом так горели ее глаза на нашей первой встрече. И я, воодушевленный ее энергией, ринулся снимать запрос, выяснять, чем же я могу ей помочь, над чем мы будем работать и к чему бы ей хотелось прийти в итоге.

Ни на один из своих вопросов внятного ответа я так и не получил. В какой-то момент мои вопросы стали ее раздражать. Портили, видимо, все удовольствие от «работы с коучером». В те минуты, когда я переставал спрашивать, вникать и давал себе передышку, стараясь просто уловить смыслы в ее словах, она с утроенной энергией и не без гордости рассказывала мне историю своей жизни. На этом и закончилась первая встреча.

Я был недоволен, ведь так и не понял, в чем, собственно говоря, будет состоять наша работа. Какова будет моя роль. Направление работы осталось не определено.

Она, казалось, была разочарована тем, что ее коуч недостаточно проникался ее историями и все время перебивал широкий полет ее повествования своими навязчивыми вопросами. Поэтому, когда она произнесла, что в следующий вторник будет снова готова приехать ко мне, я перестал понимать вообще что-либо. Она открылась для меня с новой стороны. В ее безапелляционном желании продолжить работу почувствовалась какая-то деловая хватка. Во всех ее историях о подругах, тусовках, походах в клуб и поездках в дорогие рестораны на еще более дорогих машинах она представилась мне весьма ветреной и инфантильной особой, не готовой ни к чему, что не приносило бы ей полного удовлетворения, причем здесь и сейчас. Тем сильнее меня удивило ее уверенное желание продолжить наши встречи. В ее твердом голосе я ощутил вдруг невероятную цепкость. Цепкость не ума, а ту природную инстинктивную цепкость «в моменте», только и позволяющую выживать в дикой природе.

Как обезьянка молниеносно выдергивает у зазевавшегося туриста телефон или фотоаппарат-мыльницу. Она не знает, что это такое. Это идет не от ума. Скорее, от смеси исследовательского инстинкта и озорного каприза обладать диковинной вещью.

Мы договорились на следующий вторник. Пока она собирала свои вещи, к ней стремительно возвращалась легкость и беззаботность. Попрощавшись, она, освещая своим ликом полутемный коридор, удалилась прочь.

Почему-то у меня не было никаких сомнений в том, что этим вечером главной темой всех телефонных разговоров и встреч с подругами будет сегодняшнее начало работы с собственным «коучером». Хотя это были лишь мои интерпретации сложившейся на нее проекции.

После ее ухода я полностью погрузился в анализ сегодняшней встречи. Одним из основных выводов этой рефлексии стало осознание того, что я ринулся коучить ее, не прояснив с ней изначально, что мы оба понимаем под коучингом, как видим его и что это такое для каждого из нас. Абсолютно детский просчет. Основная ошибка, быть может, состояла в том, что я отнесся к ней как к «профессиональному» клиенту. Который уже потратил некоторое время на понимание, для чего и зачем люди прибегают к помощи консультантов. И чем отличается коучинг, терапия и, например, психоанализ. Таким образом, мне подумалось, что с этого и следует начать нашу следующую сессию.

Озарив светлым лучом смысла это темное царство, я закончил свой рабочий день.

– Ну всё, пока. Я перезвоню тебе потом. Он уже идет, – быстро проговорила она кому-то в мобильник. Кинула розовый iPhone в сумку. И, улыбаясь, двинулась мне навстречу.

Наша вторая сессия началась с моего вопроса:

– Мадина, а как ты вообще узнала про коучинг?

В ответ полилась очередная история, долгая и подробная, о том, как-кто-где-когда и с кем, по чем, в чем и на чем.

Я же отдался слушанию, лишь изредка вставляя одни и те же, все повторяющиеся вопросы: «И в чем здесь смысл для тебя?», «И тогда с тобой что?», «И как ты к этому относишься?», «И какие чувства у тебя это вызвало?» и т. д.

Несмотря на все мои попытки замедлиться, заглубиться и пойти в сутевые вещи, она выпрыгивала, как выпрыгивает пластмассовый поплавок из плотной морской воды. И чем глубже я порой пытался ее погрузить, тем выше и быстрее она выпрыгивала на поверхность. В конце концов я окончательно бросил это занятие. Я сосредоточился на тех смыслах и ценностях, что были в ее историях. Сфокусировался на поиске той связующей нити, которая бы пронизывала все ее рассказы.

В этот раз она уходила много довольнее своей работой с «коучером». Он не докучал ей приставучими вопросами. Был очень внимательным слушателем. И своим присутствием, поддержкой и пониманием лишь способствовал проявиться во всех красках многообразию ее жизни, тех людей и событий, которые ее окружали.

Мы договорились о следующей встрече, и я, оставшись наедине с собой, принялся конспектировать ее рассказы. По моему субъективному мнению, мы не особо куда продвинулись. И, отработав в очередной раз внутри себя тему ответственности перед клиентом и грань между терапией и коучингом (а она обратилась ко мне именно за последним), попытался сшить в единый портрет ее историю. Благо информации за две встречи у меня теперь было море.

Мадина была из обычной семьи со средним достатком. Мама, папа, она – единственный ребенок в семье. Основные усилия родителей были направлены на то, чтобы дочка имела диплом как можно более престижного вуза. Было абсолютно не важно, отвечало ли это способностям и интересам дочери. Хотя, видимо, отвечало. Она не особо осознавала, что такое независимость и самостоятельный заработок, да и не стремилась к ним. Главное ее желание сводилось к тому, чтобы быть в обойме золотой молодежи в надежде, что подвернется шанс оттолкнуться от не очень устойчивой семейной платформы и взлететь на олимп, где можно… О том, что там можно, конкретного представления не было. Туда просто очень хотелось. Хотя олимп и заключался в весьма определенных вещах, они имели свои названия, артикулы, объемы двигателей, имели четкую цену и адреса пунктов продаж по городу и некоторые координаты по мировым курортам.

Она работала администратором в одном из элитных спа-салонов. Ее диплома по мировой экономике было, конечно, недостаточно для данной должности. Но это с лихвой перекрывалось многолетним личным опытом использования подавляющего числа услуг подобных салонов. И если вдруг не хватало личного опыта для понимания каких-то нюансов «тюнинга», то в памяти обязательно возникала история одной из многочисленных подруг, у которой «так уже было».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.