Всеволод Георгиев - Всё пришедшее после

– И покушения прекратились?

– Как бы не так! Короля все равно убили буквально через несколько месяцев в военном лагере в Сен-Клу. Убийца, монах Жак Клеман, как выяснилось, имел связи с Лотарингами. После Генриха III трон занял первый из Бурбонов Генрих IV, он тоже, как и Генрих III, был заколот ножом. Конец его династии Бурбонов фактически тоже произошел от ножа, только от ножа гильотины.

Ирина задумалась, пытаясь найти хотя бы какую-то логику в этом потоке насилия.

А Костя мысленно возвращался к визиту де Голля в Ватикан. Интуиция подсказывала ему, что, став президентом, де Голль активизирует действия по объединению Европы в единый оркестр.

Позже Костя поймет, что цель, преследуемая из века в век, стала расплываться. Движение к ней направлялось навигаторами из среды выдающихся писателей, композиторов, деятелей культуры. Из практической, военно-религиозной и геополитической сфер эта цель перешла в духовно-мистическую и искусствоведческую.

Монахи-рыцари, владетели провинций, коннетабли, розенкрейцеры, Стюарты и Лотаринги потерялись в литературных салонах, оперных театрах и кинозалах. Так в Англии рыцарские звания и членство в палате лордов стали получать создатели модных шлягеров.

Де Голль, боевой офицер, генерал, прошедший Вторую мировую войну, не мог не видеть, что настоящей силой, способной достигать реальных результатов, обладает страна, сумевшая сломать языческую империю – неприемлемую альтернативу христианской монархии, которую намеревался создать Гитлер. Невероятно, но собрать земли под сенью общей сакральной цели было по силам только Советской России.

Папа, выбравший себе имя Иоанн XXIII, человек дела и широких взглядов, являлся важнейшим звеном для осуществления подобных замыслов. Потянув за это звено, можно (вспоминается Ленин и его работа «О лозунге Соединенных Штатов Европы») вытянуть всю цепь.

Официальная дипломатия и частные контакты в данном случае были бы неуместны. В свое время, благодаря Глебу, Костя поймет, что объединяющим фактором здесь могла бы служить единственная и единая цель – Ecclesia Universalis [3] Всемирная Церковь (лат.). .

Медленно, взвешивая слова и поступки, останавливаясь и нащупывая почву, шаг за шагом пастыри обитаемой земли – Ойкумены двинутся навстречу друг другу.

Рыжий Кон-Бендит, снаряд, выпущенный неведомой силой, не оставит шансов де Голлю. Переживший 15 покушений на свою жизнь, президент будет вынужден уйти в отставку.

Деликатные манеры церковной дипломатии Страны Советов вскоре будут утрачены, превратившись в вежливую отчужденность.

Скрытая борьба за власть в Ойкумене похоронит идею объединения и станет являться, как людоед из сказки, то в одном, то в другом обличье. Рыжие сменят лысых, карлики – гигантов, и невдомек будет завтрашним поколениям, что это все тот же старый людоед.

– Костя! Очнись, Костя! – Голос Ирины заставил его вернуться в тихий дачный поселок.

Он улыбнулся ей, подхватил на руки, закружил и опустил на землю. Она была легкая, как ангел.

– Ирина, помяни меня в своих молитвах, нимфа!

Дело шло к свадьбе. Однако у нее вдруг умер отец, и свадьбу на год отложили. Смерть отца потрясла Ирину, и Костя не отходил от нее. Потом неожиданно заболела она, и ее положили в больницу. Костя каждый день приходил к ней, пытаясь скрасить бесконечные зимние вечера. Но она не скучала.

В отличие от него, она быстро знакомилась с людьми, и их присутствие не тяготило ее. Возможно, по этой причине болезнь не затянулась, и в одно прекрасное утро она вернулась домой. Костя был счастлив.

Морозным днем он сидел у нее на кухне. Дома никого больше не было, они спокойно пили чай. За окном летели снежинки, ветер срывал снег с гребешков навьюженных сугробов. Костя тихо читал вслух на память «Метель» Бориса Пастернака. Он не отрываясь смотрел в окно, будто за стеклом видел начертанные строчки стихов. Глаза Кости посветлели. Ирина зачарованно смотрела на него.

Снег закончился, небо стало проясняться. Костя рассказал, что знал тогда о Пастернаке, проклятом, но не забытом. Увы, он не мог знать, что спустя четыре месяца писатель умрет, что одиозный роман «Доктор Живаго» почти через тридцать лет будет напечатан в журнале «Новый мир», что сын автора только через тридцать один год получит за отца Нобелевскую премию.

Весной Ирине неожиданно предложили место преподавателя в техникуме, который готовил специалистов для ее предприятия. Она согласилась. Они стали видеться реже. Осенью она стала заведующей учебной частью и заместителем директора техникума. Ей нравилась новая работа, работа с людьми, а не с чертежами. Костя радовался вместе с ней и гордился ей. Правда, свободного времени у нее оставалось все меньше и меньше. По телефону она отвечала односложно и, казалось, с видимым облегчением опускала трубку. Иногда трубку брала секретарь и сообщала, что Ирина Геннадьевна сейчас занята.

Наступил день, когда, пообещав позвонить, она не позвонила. Не позвонила она и на следующий день. Костя поехал в техникум.

На месте ее не оказалось, он остановился в коридоре. Она шла по коридору вместе с директрисой. Едва кивнув, скрылась за дверью. Костя ждал. Минут через десять она вышла к нему.

– Извини, я сейчас занята.

– Это ты извини, скажи, когда лучше подъехать?

– Я позвоню.

– Говоришь: позвоню, а сама не звонишь, – с обидой сказал Костя.

– Мне некогда. Я позвоню.

Костя пошел по коридору. Оглянулся. Она помахала ему рукой.

Ах, влюбленные, как много вы обещаете! Как мало успеваете сделать! Как жестоки, когда разлюбите!

Они еще продолжали встречаться. Он пытался вызвать ее на откровенный разговор, но разговор не получался. Ирина с досадой отмахивалась от его слов.

Однажды Костя проезжал в автобусе мимо метро и увидел ее на улице. Она шла с офицером-летчиком. Позже он встретил этого летчика выходящим из директорской приемной техникума.

Ирина рассказала, что офицер как-то связан с военным представительством в их отрасли и что зовут его Метелкин Лев Маркович.

Вообще-то Косте летчик понравился – вежливый, симпатичный брюнет с крупным лицом и ямочкой на подбородке, взгляд открытый и дружелюбный. Когда говорит, немного грассирует.

Костя не был о себе столь высокого мнения, чтобы не понять: счастью пришел конец. Однако он по-настоящему любил Ирину и считал, что она сильно повредит себе, если будет поступать столь стандартно – бессердечно. Спрятав гордость, упрекая себя за эгоизм, он все же попытался отговорить ее от нового союза.

– Послушай, ведь ты говорила мне, что всегда будешь меня любить.

– Это потеряло актуальность.

– Хорошо, ты вправе меня разлюбить, но останься прежней.