Андрей Вязов - Звездочет

И его нерешительность заставила прибегнуть меня к некоторому давлению, которое, в свою очередь, сдвинуло его с места. Вот в чем одно из преимуществ настоящей дружбы! Когда ты не знаешь, что делать, есть друг, готовый тебе помочь, чтобы ты наконец-то отбросил все свои надуманные страхи и стал вести себя естественно. Порою жесткий и энергичный призыв к действию оказывается гораздо эффективнее долгих разговоров и осторожных намеков.

Леша живо бросается знакомиться и вскоре делится со мной первыми неудачами, которые, впрочем, не отбивают его желания к дальнейшему продолжению охоты. И это меня радует. Главное не сдаваться, а там что-нибудь да выйдет. И результат будет лучшим, чем если сидеть сложа руки и ждать снисхождения от жизни. Его не будет.

Другая точка мира, другие времена, а девушки все те же. Леша полон негодования, и я разделяю его переживания, вспоминая свое прошлое, то, сколько раз я попусту расстраивался, возмущался, не понимая очевидного. То, что не стоит ждать от легкомысленной девушки каких-то серьезных чувств, а, тем более, верить ей на слово. Шлюха так и останется шлюхой, как бы она ни старалась казаться девушкой из благополучной семьи. Ее сущность неминуемо проскользнет в речи. Да и манеры…

Особенно смешно, когда внешний облик какой-нибудь сладострастной блудницы наделяешь чертами целомудренной возлюбленной, а затем неподкупная реальность со всей свойственной ей резкостью раскрывает чудовищный диссонанс между ангельской красотой и убогим нутром, низвергая ее тем самым с пьедестала. А ведь хочется жить без потрясений. Однако они неминуемы: без них вся жизнь обернулась бы величайшей иллюзией…

Ночь пролетает как миг. Вскоре брызнут первые лучи рассветного солнца, а мы, изможденные и безрадостные, возвращаемся в отель, встречая на своем пути таких же прожигателей жизни. Мои нервы – точно рваные струны.

За окном уже светло. Я хочу остановить бесконечный поток мыслей. Он угнетает меня, мучит, не дает мне покоя. Леша – счастливчик. Он засыпает быстро, и я уже слышу его размеренное дыхание. Все думаю о той сербке, которой я не нужен. Теперь все пошло наперекосяк. К тому же я сам окончательно испортил свое положение. Честное слово, я бы и не думал об этом, да все никак не выходит! Мне до того тошно и одиноко, что я, не выдержав этого безмолвного лежания, этой мерзкой бессонницы, достаю из холодильника бутылку холодного пива и, укрывшись одеялом, открываю ее и жадно пью прямо из горлышка.

Я осознаю, до чего же нелепо пытаться утолить пивом совершенно иную жажду. Жажду любви. Я ведь так нуждаюсь в той сербке. Я вовсе не думаю о блондинке. То, что произошло с ней, – случайная глупость, ставшая фатальной. Неумолимые видения проносятся перед глазами.

В который раз мои мечты рассыпаются по ветру песком барханов, умирают, словно капли дождя в удушающем зное. Пустая бутылка стоит возле кровати, а я все равно не могу уснуть.

Пляж успел опротиветь. Этот долгий путь по знойным улицам, этот зыбучий песок, в котором каждый раз приходится укреплять зонтик; мокрые полотенца, отдающие неприятным запахом; нескончаемое першение в горле – как меня все это раздражает!

Бодро вышагивая, с рюкзаком на плечах, Леша походит на заядлого путешественника, которому все нипочем, а я – точно обуза – не успеваю за его шагом и постоянно морщусь, будто иду по битому стеклу. Он словно принял у меня эстафету бодрости.

Море уже не тождественно счастью. Мне наскучило валяться на пляже, натираться кремом и купаться. Да и, к тому же, многие женщины загорают топлес – даже старуха неподалеку не постеснялась обнажить свое былое богатство. Я ухмыляюсь. Разве не сумасшедшая? Леша отчаянно матерится. Отвратительное зрелище! Неужели, прожив столько лет, трудно догадаться, что ты уже далеко не сексуальная девушка, и твоя грудь никого не интересует, разве что вызывает в лучшем случае недоумение?!

Мой пессимизм подогревается плохим самочувствием, скукой и неудовлетворенностью собой. Мы с Лешей, точно непризнанные гении, обмениваемся эмоциональными фразами и замолкаем лишь когда вволю наговорились и почувствовали, как охватывает наши души тоскливое опустошение.

Пляж становится настоящей экзекуцией, после того как я замечаю одну упитанную девушку. Она лежит напротив нас, на полотенце, подставив спину палящим лучам солнца, и читает книжку в мягкой обложке. Наверное, какой-нибудь бульварный роман. Впрочем, не важно, что она там читает. Ее кожа молочно-розовая, как у младенца. Я украдкой посматриваю на нее. Устав читать, она захлопывает книжку и, слегка приподнявшись на локтях, открывает свою роскошную грудь с большими сосками. Такое чувство, что она нарочно демонстрирует ее, игриво нас подразнивая. Невероятно трудно не заметить наши пристальные, алчущие взгляды, замершие на ее бюсте. Леша восхищенно качает головой и матерится. Как быть? Я пожимаю плечами. Леша уходит купаться. Я, неотрывно наблюдая за незнакомкой, как обычно, остаюсь сторожить вещи. Мечта художника!

Время от времени она поглядывает в мою сторону, и в эти моменты я изображаю безразличие или рассеянное созерцание живописного моря. Проходит какое-то время, и девушка собирается уходить. Я, из малодушия, оправдываю себя тем, что должен приглядывать за вещами, поэтому не могу воспрепятствовать ее уходу.

Когда возвращается Леша, незнакомки уже нет.

– Надо было мне плевать на все и бежать за ней! – восклицаю я.

– Баран! – с притворной злостью отвечает Леша и восхищенно добавляет: – Такая телка! Такая телка!

Досадно, она ведь тоже бросала в нашу сторону заинтересованные взгляды…

Чем можно заняться вечером? Что искать среди этих бесчисленных отелей, баров, ресторанов и клубов? В них нет ничего примечательного. Пожалуй, за исключением девушек. Они здесь чудесны. Взглядом голодного волка я рыскаю по толпе. Везде одни парочки влюбленных, а свободные девушки, по-видимому, еще прихорашиваются в номерах: принимают душ, натирают свои тела душистыми маслами, делают маникюр, брызгаются духами, надевают самые соблазнительные наряды – словом, делают все возможное, чтобы продать себя этой ночью подороже. На худой конец, можно отдаться и за поездку на какой-нибудь дорогой машине.

Ужинаем в китайском ресторане. Восточная культура притягивает меня, точно магнит. Я хочу попробовать что-нибудь экзотичное, например, жареное мороженое.

Официант несколько перебарщивает с услужливостью, превратившейся в приторную фальшь «угодливого лакея капиталистического мира». Леша, словно нувориш, готов расщедриться на все что угодно, а я, как Гобсек, готов жевать заплесневелую корку хлеба, лишь бы сохранить деньги. Он так же расточителен, как я скуп. И мне кажется, что эти крайности рано или поздно должны уравновесить друг друга. Дружба – это ведь неизбежное взаимовлияние. Настоящим друзьям позволительно делать такие замечания, которым малознакомый человек искренне бы оскорбился, словно на него сбросили тухлые яица. На самом деле он к тебе равнодушен, и ему плевать, как ты живешь, о чем думаешь и мечтаешь. Случись что с тобой – и он об этом даже не узнает. А если и узнает, то быстро, если не сейчас же, забудет.