Руслан Ходяков - Птица Чабос. В погоне за мечтой

Расплатившись, Родик взял конфету кончиками пальцев за палочку и, поворачиваясь, произнес:

– Держи свою конфету, Пеее… – Родион замер на полуслове. – …ееетя… – Перед ним в шеренгу стояло с десяток ребятишек, трогательно протягивая вперед раскрытые ладошки и глядя на доброго дядю честными глазками.

«Ну, аферист! – восхищенно подумал Родион о белобрысом мальчугане. – Далеко пойдет, парень!»

Родион не нашел ничего лучшего как спросить:

– Ну? Который из вас Петя?

– Я!!! – хором ответила шеренга юных конфетолюбов.

– Мда, – Родик, прищурив один, глаз почесал затылок. – Как говорил мой друг Костя Остенбакин: «Проблемка образовалась»…

– А ну, кыш! Кыш, по местам! Я вам где сказала сидеть? – сзади, как наседка на нерадивых птенцов, налетела на детвору мама-Таня. – Извините, ради бога! Она собрала ребят в кучку и закрыла их от Родика, или, скорее, Родика от них, своим телом. – Они такие непоседливые. Вечно, что-нибудь придумают. Я пока младшенькому памперсы меняла, они и разбежались… Ф-ф-ф! – женщина дунула на прилипшую к вспотевшему лбу челку.

Несмотря на полноту, личико мамы-Тани выглядело довольно миловидным.

– Странно, что у такой молодой девушки как вы столько детей, – заметил Родион, вращая конфету в пальцах за палочку. – Это все ваши?

– Да, нет, – смущенно улыбнулась женщина. – Моих тут только один. Петька. А остальные приемные… Нам один банкир путевку выделил как самому лучшему семейному детскому дому. Вот мы и собрались попутешествовать. Интересно ведь. Правда?

– Правда, – кивнул Родион.

– А, ну, кыш-кыш, на место! – Мама-Таня решила, что инцидент исчерпан, и погнала своих пингвинчиков в дальний угол зала ожидания. – Извините, еще раз, – виновато бросила она Родику через плечо.

Родик повернулся к буфетчице.

– Знаете, что? – сказал он. – У вас есть еще целая упаковка таких конфет? – Родик показал конфету на палочке.

– Конечно, – кивнула буфетчица.

– А, ну-ка, давайте ее сюда! – весело проговорил Родион, доставая бумажник из своего кейса.

Спустя пять минут, под всеобщее детское ликование, прямо в зале ожидания аэропорта состоялась торжественная раздача слонов.

– Ну, зачем вы… Не стоило… Они у меня и так избалованные… – краснея и смущаясь бормотала мама-Таня, наблюдая за восторгом своих детишек. – Так! Так! Так! – захлопала она в ладоши привлекая внимание детворы. – Что нужно сказать?

– Спасибо… – послышалась в ответ нестройная разноголосица.

– Нет, не так! – она посмотрела на Родиона. – Извините, как вас зовут?

– Родик.

– Внимание! – она снова хлопнула в ладоши. – Нужно сказать: Спасибо дядя Родик! Раз, два, три! – хлопок в ладоши.

– Спасибо! Дядя! Родик! – на этот раз громким, звенящим хором отозвались ребята.

– А вы тут, оказывается, уже стали популярной личностью! – послышался за спиной Родиона ехидный голос Вероники. – Хм, не думала, что у вас столько племянничков, дядя Родик!

– Здравствуйте, – с улыбкой кивнул Родион, поворачиваясь к девушке. – Так вот получилось.

– Здравствуйте, – с улыбкой кивнула Вероника.

Выглядела она на этот раз еще очаровательней: плотный, вязаный светло-коричневый свитер с высокой горловиной, высокий каблук лайковых полусапожек, кожаные облегающие брюки.

– Господа! – приложив ко рту ладошки рупором, громко сказала она. – Всем, тем, кто приобрел тур на Рио-де-Жанейро у агентства «Атлантис» – просьба подойти ко мне!

Вокруг Вероники собралось человек пятьдесят народу – всего несколько туристических групп. Родион стоял совсем рядом с девушкой, чувствуя, как обворожительно пахнут ее волосы.

– Господа, – произнесла Вероника ровным, спокойным голосом – «Атлантис» приносит вам свои извинения за задержку авиаперелета. Дело в том, что у зафрахтованного нашим агентством Боинга-747 обнаружилась серьезная неисправность, устранить которую в ближайшее время возможным не представляется.

– Все это время я вела переговоры с другими авиакомпаниями и одна из них, «Багратиони-Аэролайн» согласилась предоставить нам аэробус Ил-62 для перелета «Москва – Рио-де-Жанейро» и обратно с промежуточной посадкой во Фритауне, Республика Сьерра-Леоне. К сожалению, на данном самолете отсутствует первый класс. Все те, кто собирался лететь первым классом, будут размещены в бизнес-классе и получат соответствующее возмещение.

– Если кого-то не устраивает это обстоятельство, то тот может разорвать договор с турагентством «Атлантис» и получить обратно свои деньги, – Вероника сделала паузу. – Еще раз приношу свои извинения. В остальном обязательства «Атлантиса» будут выполнены в полном объеме. Кроме того, любой из наших клиентов, в знак моральной компенсации за томительные часы ожидание получит подарок. Каждый из вас сможет купить все, что захочет в баре-ресторане самолета на сумму эквивалентную пятидесяти долларам США на взрослого человека и двадцати пяти на ребенка. У меня все. Еще раз приношу свои извинения от агентства и от себя лично. Начало регистрации через… – девушка элегантно вскинула ручку и посмотрела на свои часики. – Через двадцать семь минут. Спасибо. Со всеми вопросами – ко мне.

У большинства будущих пассажиров весть о том, что посадка на самолет вот-вот состоится, вызвала оживление. Отказываться от поездки никто и не думал, включая Родиона.

– У меня есть вопрос, – «не отходя от кассы» сказал Родик. – Вероника, вы мне обещали личного гида-переводчика. Хотелось бы с ним познакомиться поближе.

Девушка улыбнулась.

– Не знаю, огорчу я вас или обрадую, но ваш личный гид-переводчик заболел и… – она умолкла, хитро глядя на молодого человека.

– И?

– И теперь вашим гидом буду я!

Мама называла Веронику Хомка. Папа – Хомочкой. Учителя в школе, естественно за глаза – Хомячком. А одноклассники – Хомяк. Хомяк и все тут. Никакого обидного смысла в это слово не вкладывалось. Хомяк и Хомяк.

– Хомяк, дай списать матру! (В смысле математику.)

– Хомяк, ты сегодня дежуришь!

– Хомяк, займи очередь в буфете!

– Хомяк, линяем с физры!

– Хомяк, приходи сегодня ко мне на день варенья!

– Хомяк, дай стерку!

– Хомяк, давай дружить!

– Хомяк, айда в кино!

– Хомяк! Эй, Хомяк!

Где-то в пятом классе она получила свою первую записку с признанием в любви от невзрачного, волоокого, тихого мальчика по имени Сережа, сидевшего за первой партой у окна. В записке неровными, почему-то печатными буквами было написано:

«Хомяк, я тебя люблю!»

Хомяк и Хомяк. Ничего обидного, потому, что в детстве Вероника натурально выглядела этаким плюшевым симпатичным хомячком. Неподдающаяся никаким гребешкам копна огненно-рыжих волос, полненькое крохотное нескладное, несколько бесформенное, совсем не девчачье тельце. Пухлые щечки. Маленький курносый носик и огромные серые глаза, полные удивления и неподдельной детской искренности. Плюс не снимаемая стоматологическая скобочка из нержавейки, медленно, но верно выпрямляющая верхние резцы выпирающие из-под розовых губок бантиком.