Анна Ерошина - Заблудиться

Иногда немножко поболеть бывает приятно. Не так, как в детстве, когда градусник, много тёплого компота с вишней, горькие полоскания, тревожная мама, толстый Бианки с картинками про путешествия Мыша и лёгкие угрызения совести перед пропущенной школой и ворохом домашних заданий. Папа старается шаркать за дверью потише, по ТВ показывают любимые киношки, а я думаю о том, что всё равно скоро лето и дача, и речка, и у меня красивый желтый сарафан с попугаями, при мысли о котором перестаёт саднить в горле.

Сейчас перед электрическим сказочником сидит муж и путешествует по саваннам ЮАР в сопровождении Крылова, по бандитскому Петербургу на пару с Димой Певцовым, и в шестой раз тонет с Титаником, промахиваясь вилкой по пельменю. Ему хорошо там и, успокоенная, я собираюсь немного поболеть одна.

Повод «не махнуть» в «Проспект» или «Шиколат» с кучкой слегка или основательно незамужних подруг («Эх, Анька, твои-то мужики – золото, как на подбор! Везет, что скажешь!»). Не танцевать до лёгкой боли в спине на следующий день.

Не читать певучие итальянские слова, втайне любуясь как по-новому, тверже и темпераментней звучит мой голос (воистину, язык страны и характер её жителей – одно целое).

Не зажимать между зубами пробку от «Шабли» пытаясь в десятый раз идеально выговорить «синтетический» (вчера боролась с этим словом, читая новости на радио, специально не буду его заменять – буква «Ч» нас не остановит!)

Не купить финские ботинки (наконец-то мой размер!) со скидкой в 20 %.

Не болтать в кофейне, сочувственно листая очередную волосы-дыбом-поднимающую или за-сердце-хватающую страничку чужой истории.

Наконец, прогулять любимые стрип-танцы, после которых хочется раздеть, расцеловать и бесконечно любить того единственного человека в зеркале с моими глазами.

Мне хорошо со всеми вами… но не сегодня. Палочка с ароматом жасмина наполняет воздух привкусом востока. Средневековая Италия в фильме Паоло Пазоллини неплохо сочетается с глотком красного сухого Casiliero del Diabollo. Осталось отключить ICQ, звук у мобильника и закутаться в большой плед с желтыми листьями. Такими же, как на сухой ветке за окном хрущёвки. Только те ещё слегка раскачиваются под простудным ветром и кашляющим скрипом качелей. Может, у осени тоже 37,5?

Прочитала в новостях, что одному парню-студенту дали шесть лет за то, что он вырастил на съёмной квартире 20 кустов конопли. Заботливо поливал их, удобрял, пропалывал каждый божий день. Поддерживал в комнате нужную температуру и освещение. А ему – бац и 6 лет за такие садоводческие изыски. Пришла к друзьям. Они пьют вкусный чаёк и жуют английские ириски. Делюсь с ними новостью. Друзья странно переглядываются и называют парня дураком. Мол, такие дела в особом шкафу надо делать. Шкаф стоит где-то 30 тысяч, имеет специальные полочки, освещение, влажность воздуха и т. д. Только это подозрительно будет, если этот шкаф просто заказывать, лучше переделать под такое мероприятие бабушкину гардеробную, например.

«У меня есть специальный чердачок в бане», – подмигивает один, который музыкант. Другой, юрист, листает странички дорогого мобильника и демонстрирует хихикающим собравшимся вышеупомянутый шкаф. Его знакомый успел вырастить там целый куст, но по ложной тревоге от него избавился. Хладнокровная камера запечатлела момент вырубки источника гедонизма.

Минут через пять, позабыв о несправедливости современного мира и его законов, они закуривают гидропон из большой пластмассовой бутыли, дно которой заменяет черный мешок с веревкой. Когда бутыль наполняется дымом, мешок растягивается, когда вдыхаешь дым, мешок прилипает к стенкам бутыли. Обыкновенная физика, 5 класс. Я мерзну и еду домой. Там залезаю в пенную ванну с запахом ванили, крашу ногти красным и забиваю маленькую черную трубочку зеленым лекарством от усталости. Наконец, согреваюсь. Осенний вечер начинает казаться гостеприимным.

Сегодня попыталась совместить два в одном. Заботливую и практичную жену-хозяйку и творческую личность. С утра пораньше вооружилась пылесосом, кремом для обуви, утюгом. Обувь блестит, выглаженные вещи наконец обрели свои плечики, ковровый ворс дышит свежестью, а пыль из углов безжалостно выметена. Рыба в духовке благоухает заморскими травами, белое вино (праздник-воскресенье!) разлито по маминым хрустальным бокалам.

Муж, наконец, счастлив, холодильник – тоже, Россия поможет Исландии, Обаму не убьют на выборах, а вице-мэра Пекина, может, и не казнят за растрату олимпийских денег. Даже дождя сегодня не ожидается.

Перехожу от мещанских радостей к творческим потугам. Нет, чуть позже – надо распланировать день на завтра (кажется, кое-кто созрел для рекламы на радио, пара встреч, английский с ребенком, фитнес, купить кефир, вечером засесть писать роман).

Поцелуй в щёку, стук входной двери. Муж ушёл на дежурство. Ура-ура. Иногда совсем неплохо.

Теперь в вечернем меню – любимые кубинские ритмы (погромче!), камин, кофе с мёдом, сигареты (прямо на кухне, потом проветрить!), подруга с комедией, бутылочкой сухого и парой историй на десерт. И, может быть, звонок… из далекого, московского.

Низкий, чуть торопливый голос, он опять мешает русские слова с английскими. Немного простужен – ходит в белом плаще нараспашку без зонта по московской осени, шуршит листьями в парке и скупает дорогие репродукции известных картин, пока нагловатый водитель нетерпеливо курит, удивляясь причудам этих денди. Звонок, после которого чеховское «В Москву» – как присказка. Или – уже… не в Москву? «Абонент заблокирован». Небо начинает угрожающе крениться и наливаться осенними слезами. Кажется, Гисметео опять врёт.

За роман сяду завтра… нужно будет просто основательно сосредоточиться. По крайней мере, хозяйка из меня уже получается.

– Привет, малыш! – телефонная трубка заговорила приятным мужским голосом.

– Привет, – ответила я. Голос был незнакомый, но с удивительными бархатистыми нотками.

Малышом в последний раз меня называли в школе. Я была выше всех примерно на голову, и ироничная кличка пришлась как нельзя кстати.

– Как дела, моё солнышко? – Отлично.

Солнышко только что выбежало из душа, удерживало одной рукой сползавшее с головы полотенце, а из ванной тянулись мокрые следы. Нужно было ставить мясо в духовку, скоро придут гости.

– А я тебе стих посвятил, Малыш. Увидимся? Хочу почитать тебе… может, песня получится.

Я пыталась попасть одной ногой в пушистый тапок, а рукой вытаскивала телефонный шнур из когтистых лапок Василия Семеныча.