Николай Шмагин - Время несбывшихся надежд

– Хабаловы? – серые, с лёгким прищуром глаза младшего лейтенанта чуть улыбаются на строгом, внимательном лице.

– Вы всех ребят знаете, Сергей.

– Пять лет на участке.

– Без вас я, как без рук. Кстати, вы обещали познакомить меня со всем контингентом. Не забыли?

– Обязательно познакомлю. Я тоже поначалу не всех знал, – Сергей обвёл взглядом кабинет. – Хорошо у вас стало. Цветы, самоварчик. Как дома. Не то, что раньше.

В приоткрывшуюся дверь просунулась ухмыляющаяся голова парнишки лет шестнадцати, выжидающе уставилась на них нагловатыми глазами.

– Входи, Сергей, не стесняйся. Брата тоже не забудь, – участковый с едва заметной иронией усмехнулся, однако лицо его осталось по-прежнему доброжелательным, спокойным.

За дверью негромко хохотнул кто-то, и вслед за парнишкой вошёл другой, похожий на первого, но повыше и повзрослее.

Ребята привычно, нарочито небрежно развалились на стульях, выстроенных вдоль стены кабинета, скользя глазами по стендам на стенах.

С одного из них на ребят внимательно и дружелюбно устремил свой проницательный взор А.С. Макаренко.

«Воспитание детей – самая важная область нашей жизни!» – начертаны под портретом строки выдающегося педагога.

Брат постарше ухмыльнулся, отвёл глаза в сторону и сделал задумчивый, серьёзный вид, глядя в никуда. Сергей тоже помалкивает, улыбаясь, блуждая воспалёнными глазами.

– Пора, ребята, устраиваться на работу, – Ирина взволнована, хотя тщательно скрывает это.

– Не пойду я на завод, – вскинулся вдруг Сергей, – и Сашка не пойдёт, – он оглянулся на брата.

Тот утвердительно кивнул, небрежно постукивая об пол модными, стоптанными сапогами. Вид у него стал самоуверенный, даже вальяжный.

– У нас не принуждают работать, где не нравится. Нет такого закона, – пренебрежительно глядя на женщину-инспектора, весомо изрёк он.

«Новенькая ещё, невелика фигура, можно и покуражиться», – как бы говорил его взгляд, и Ирина чувствовала это, нервничала.

Участковый нахмурился, заиграл желваками на скулах.

Ребята тут же отметили это, переглянувшись, сели поскромнее.

– Мы хотим электриками, на линию, – уже более покладисто проговорил Сергей, уважительно, хотя и без особой симпатии поглядывая на участкового.

Сашка молчаливым кивком подтвердил слова брата.

– Вы прекрасно знаете, что вас не возьмут электриками, то бишь электромонтёрами, – поправил себя участковый.

– Ваньку ломаете. Лишь бы не работать.

Сделав виноватый вид, ребята потупились, ухмыляясь по-прежнему.

– Вам хотят помочь, поймите это, – участковый спокоен, доброжелательно строг. – Поработайте пока на заводе, докажите трудом, что вы достойны быть людьми, которых можно уважать.

Ребята сидели, потупившись, с твердокаменными лицами, чувствуя слабину со стороны взрослых: ещё бы, их уговаривают, а они не хотят, и всё тут, баста.

Голос участкового становится суров и сух, как приговор:

– Вы состоите на учёте в наркологическом диспансере, но мы вас вылечим и заставим трудиться. Метод убеждения с вами – уже пройденный этап. Пора почувствовать ответственность за себя перед другими, – он встал, взял свою папку.

– Пора осознать наконец-то, что с вами не шутят, иного пути, как трудиться на совесть, у вас нет, – он перевёл взгляд на Ирину:

– Ирина Владленовна, если не возражаете, я пройду с ними к себе, – ободряюще ласково посмотрел на неё, желая помочь:

– Потолкуем по-мужски, – совсем по-иному глянул на подростков.

Явно приуныв, те нехотя поднялись.

– Хорошо, Сергей Владимирович, – Ирина тоже встала, хотела что-то сказать, но в это время в дверь постучали, появились дружинники с красными повязками на рукавах.

– Проходите, ребята, а мы пойдём, – и участковый, пропустив вперёд братьев, вышел с ними из кабинета детской инспекции, прикрыв дверь.

Резко притормозив, у входа в отделение остановился милицейский «Газик», потухнув фарами. Из распахнувшейся дверцы выскочили дружинники, высокий плечистый парень подал руку Ирине, она легко спрыгнула на снег.

– Спасибо, Олег. Послезавтра в восемнадцать жду вас на общественном пункте охраны порядка. А сейчас по домам, уже поздно.

– Ладно, Ирина Владленовна. Обязательно будем.

– А я не могу, во вторую смену заступаю, – невысокий, чернявый паренёк в осеннем пальто и кепке зябко пристукивал ногами, безуспешно пытаясь согреться. Одет он был явно не по сезону.

– Вы, Ималеддин, в следующий раз оденьтесь теплее, не форсите.

– Есть, гражданин инспектор, одеться теплее! – Ималеддин браво взял под козырек кепки и заулыбался во всю ширь белозубого рта.

– Ирина Владленовна, до дома подбросить? – окликнул её шофёр «Газика», коренастый, молодцеватый сержант в дублёнке и шапке-ушанке, лихо сдвинутой набекрень.

– Спасибо, я пешком, – Ирина огляделась, словно ожидая кого-то, и вдруг заметила стоящую неподалеку странную женщину в чёрном плисовом пиджаке. Голова повязана шалью из козьей шерсти, на ногах чёсанки.

Женщина стояла почти у самого входа и как-то тоскливо, мучительно всматривалась в неё своими воспалёнными, глубоко запавшими глазами.

Ирина вздрогнула от неожиданности, затем шагнула навстречу:

– Вы ко мне?

– Нет-нет, – испуганно отшатнулась от неё женщина и быстро отвернулась в сторону, повернулась спиной.

Пожав плечами, Ирина рассеянно оглядела дружинников.

– Мы вас проводим, Ирина Владленовна.

– Нет, ребятки, спасибо. До встречи.

Помахав им на прощанье рукой, она быстрым шагом пошла по улице, словно почувствовав взгляд, резко обернулась. Женщина, пристально смотревшая на неё, не ожидала этого, с опозданием отвернулась.

«Наверное, мать кого-то из моих подопечных, кого же?» – задумавшись, она пошла медленнее. Снег поскрипывал под ногами.

– Не торопитесь, гражданин инспектор, – выступила из темноты высокая, плечистая фигура в дублёнке и надвинутой на глаза пушистой шапке.

Ирина, обрадовавшись, засмеялась.

– Володя, напугал же, – подхватила его под руку: – замёрз, небось, пошли быстрее.

– Ещё бы. Твои дружинники так обступили тебя, ну, думаю, надолго, – недовольно басил Володя, шумно выдыхая воздух ртом.

Ирина приостановилась:

– Опять выпил?

– А ты хочешь, чтобы я замёрз у отделения милиции, где работает моя жена, превратился в ледяную статую?

– Ты же обещал?!

– Ну, Ирочка, не сердись. Всего пару рюмок перед ужином. Тебя нет, мама недовольна, бабушка ворчит. Прямо тоска.

Ирина молча прижалась к его плечу.

Они шли быстро, и Володя, дурачась, старался идти в ногу со своей женой, инспектором милиции, прикладывал руку к шапке, отдавая ей честь и докладывая что-то весёлым, хмельным голосом. Ирина смеялась, покачивая головой, снова подхватывала его под руку.