Диляра Шкурко - Люблю сильнее жизни. Маленькие истории о большой любви

Стихи у Наташи – замечательные, настоящие.

И не только потому, что она в свое время закончила литературный институт имени Горького, но – по своей сути. И горькие, и мудрые, и душевные.

Впрочем, все это присуще и ее прозе. И ей самой, кстати, тоже.

«Идет Никишина!» – оповещал кто-то из редакции, и это звучало почти так, как «Штирлиц идет по коридору!». Что это означало? То, что через несколько минут редакция наполнится смехом, шутками, какими-то необычайными историями о самых обычных вещах. И мы все увидим, как будни превращаются в праздник, а женщины – в сказочных принцесс. И все разбитые сердца моментально склеятся, без единой щербинки…

«Женщины с разбитым сердцем живут по-разному. Некоторые даже не догадываются, что с ними произошло. Они пьют чай, смотрят сериалы и обсуждают романы звезд. Ложатся спать. И во сне их вдруг охватывает всепоглощающая нежность, и они просыпаются с мокрыми от слез щеками. Но никогда не помнят своих снов. Другие, наоборот, чувствуют свое несчастье ежеминутно, и гримаса страдания не сходит с их лица… Они дрожат над осколками прошлого. Перебирают их беспрестанно и в конце концов превращаются в невыносимых зануд… »

А потом Никишина предлагает чудо. Выход. Надежду. Место и время встречи: «У Аси будет красивая, сложная и интересная жизнь. Но всегда она будет помнить этот длинный вечер, когда в мартовских сумерках человек ее судьбы, похожий на выросшего Гарри Поттера, произнес волшебное слово и разбил невидимое стекло, чтобы освободить ее навсегда».

И вот что удивительно: те, кто забрасывал ее письмами, чаще всего констатировали: «У меня вышло именно так, как вы написали!» По-моему, это лучшая похвала, которую может услышать автор. Автор, который живет и дышит в унисон со своими героинями и который многому знает цену. И многому может научить или же… просто сломать стереотипы.

И уложить одну маленькую жизнь в сотни больших трагикомедий.

«Классика тем и хороша, что цитаты в ней есть на любой случай жизни. В комнате орала попса. За окном пел скворец. Подруги хохотали и прикидывали, где взять денег на свадебные платья и не отделаться ли одним на двоих…»

– Нина намоталась по гарнизонам, жена военного… – охарактеризовала главный редактор еще одну мою будущую коллегу по перу. – Пишет замечательно. Светская женщина!

Вот ее-то, «ту, что намоталась по гарнизонам», еще не видя, я опасалась больше всего.

Объясню почему. Дело в том, что у меня сложился нелицеприятный стереотип об офицерских женах: кухонные разговоры, интриги от нечего делать, а еще – бигуди под шифоновой косынкой, отставленный мизинец и почему-то – примус в коммунальной казенной квартире… И вот теперь, очевидно, эта самая Нина решила излить, так сказать, свой жизненный опыт на страницах женского журнала.

Сейчас я специально сгущаю краски, чтобы сразу перейти к конечному результату: как парочка сиамских близнецов, мы в одной связке до… сегодняшнего дня. И если Диляра и Наташа теперь плотно заняты в кино, то Нина – один из ведущих авторов украинской версии журнала «Караван историй».

И вот что до историй – то их у Нины множество. Ибо действительно: жизненный опыт зашкаливает. Ну представьте себе нежную и действительно «светскую» по всем параметрам женщину, которая имеет звание… мичмана военно-морского флота!

Нина – одна из тех экзотических личностей в редакции, которая видела северное сияние, – не один год жила в условиях полярной ночи и любовалась неимоверной красотой усеянных багульником сопок. А что означали для нее бесконечные переезды с места на место, когда душа рвалась домой, в родной Киев, а дети долгое время считали, что яблоки растут… в ящиках с бабушкиными посылками?!

А что означает: после множества лет скитаний вернуться в родной город и…

И – ничего!

Все нужно было начинать заново, с чистого листа.

И вот этот «чистый лист» действительно перестал быть для Нины пустой метафорой. Она просто вставила его в пишущую машинку!

И случилось чудо: первый же ее рассказ был напечатан в… московском «Космополитене».

А дальше почти как в сказке: «золушка» оттаяла от северных снегов, сменила фартук на элегантное платье и по полному праву оказалась на балу. То есть в редакции популярного журнала. Без «нужных связей» и «полезных знакомств», даже без специального журналистского образования. Так как все, что пережила и что накопила в душе за годы странствий, словно само по себе полилось на «чистый лист». А с него – в души тех читательниц, которые в первую очередь искали на страницах свежего номера журнала веселую фамилию – Мальчик.

Кстати, именно Нине дала свое последнее интервью блистательная Людмила Касаткина, «укротительница тигров» и легенда советского кино. Ей, и после нее – никому!

Именно с ней тяжело заболевшая Людмила Гурченко, превозмогая температуру, поделилась секретами и волнениями своих последних, таких сложных, лет.

Наверное, не найдется ни одной значительной персоны в отечественной культуре, которой Нина не могла бы позвонить «среди ночи». И – проговорить до утра!

А все потому, что после каждого своего интервью Нина врывалась в двери редакции с возгласом: «Девочки! Я влюбилась!» И не важно, кто это был – Ада Николаевна Роговцева, или Александр Пономарев, или София Ротару, или братья Кличко.

Важно было это состояние влюбленности, которое никогда не покидало ее.

Влюбленности в жизнь. В природу. В людей, с которыми сводит судьба.

И в своих героев, у которых – море историй. И которые «…жили на одной улице, в одном доме. Оба любили кофе с корицей, французское кино, горные лыжи и были безраздельно преданы своим половинам. При этом один напоминал тихую заводь, а другой – бурлящий водопад. Никто из них и представить не мог, что в небесах вот-вот совершится невероятный вираж и сведет их жизненные орбиты в одну».

Приятного чтения!

Ирэн Роздобудько

Снег, первый и слишком ранний, выпал утром. Коснулся души детским ощущением праздника. Но к концу дня растаял. Лужицы пахли чистой талой водой, а еще сильнее был запах опавших недавно листьев. Она пошла пешком через чужие дворы, по мостику над каналом. Вода внизу была темная, почти черная. Постояла, посмотрела. Одиночество накатывало вместе с сумерками. Еще один день прошел. Пока она шла пешком, день, проведенный в офисе в скучной суете деловых бумаг и звонков отступил, смягчился… И даже неизбежная пробежка рысцой сквозь толпу в подземном переходе, с усталыми торговками, бомжами, нищими, сквозь запах колбасы, чужой грязи, сладкий и тленный запах лилий с цветочного лотка, сквозь ругань, говор, надсадный ор музыки – даже это ежедневное вынужденное прикосновение к такой унылой, реальной жизни почти ушло, рассеялось. Нужно было идти домой. Окна ее квартиры светились оранжево, уютно. Маленькая крепость среди других таких же спрятанных в кирпич и бетон крепостей.