Диляра Шкурко - Люблю сильнее жизни. Маленькие истории о большой любви

– Можно. Но бесперспективно.

«Ну, это мы еще посмотрим», – подумал Сергей. Хотел начать с комплимента, что-нибудь по поводу глаз прекрасных, но вырвалось неожиданно для самого себя:

– И как вам книга?

– Нормальная книга. Читать можно.

Он обиделся: «нормальная»! Нет чтобы сказать «замечательная»! Но вслух выдавил просящее:

– А что, есть и получше?

– Ну, Сапковский – лучше.

Ага, Сапковский это все же критерий!

Стася по-прежнему смотрела в окно, всем видом демонстрируя незаинтересованность. Плыли за стеклом огни города. Можно было бы впасть в обольщение и подумать, что там, среди огней, есть прекрасная и интересная жизнь. Но она давно поняла, что всё вокруг – лишь обыденность и скука. Вот и парень приставучий, хоть и симпатичный. Сейчас начнет: «Выпьем кофе!» Что они все с этим кофе лезут? Ну, хоть бы один предложил: «Посчитаем ворон!» Или – «Посмотрим на огни». На крайний случай, честно сказал бы: «Поедем ко мне ночевать!» Не факт, что она согласилась бы, но хоть уважение бы почувствовала за откровенность… А парень неожиданно сказал:

– Вы не могли бы помочь мне?

– В чем? – недовольно пробормотала Стася.

– Дайте мне рецензию на эту книгу. Я ее автор. И мне очень важно ваше мнение. Я еще ни разу с настоящим читателем не общался…

– Что, вас никто, кроме меня, не читал, что ли… – продолжала бурчать Стася. Но мысленно просто обалдела: «Надо же! Настоящий автор!»

Впрочем, разговаривали не слишком долго: пока брели до Стасиного дома, стало совсем поздно. Домой она вошла аж в двенадцать ночи и впервые за несколько последних месяцев просто уснула, так и не открыв книгу.

Потом они встретились и проговорили несколько часов, обсудив и Сережин роман, и другие книги. Так и повелось у них бродить ненастным осенним городом, перебирать любимые строки и имена. Но Стася всем видом демонстрировала лишь дружеское расположение. А Сергей напротив не на шутку увлекся. Равнодушие Станиславы ему было непривычно. Ведь он был не из последних: создатель компьютерных игр и писатель по совместительству. Девушки были к нему благосклонны, а здесь такой неожиданный поворот. И, естественно, это подогревало его интерес. А вскоре он так много узнал про эту молодую женщину, заметил столько милых, забавных черточек, что обычный для мужчины азарт уступил место нежности, желанию… Но Станислава не оттаивала. Она по-прежнему уходила туда, в свое далёко, где под шорох страниц свершалось волшебство. Иногда все это доводило Сережу до бешенства: ну, черт возьми, это обидно, когда твой соперник какой-то идиотический персонаж, бегающий по выдуманным эльфийским лесам с луком и стрелами. И тем обиднее, если ты сам выдумал этого придурка. Собственно, его книга была Стасей давно дочитана. Но на смену ей приходили другие и Сергей не выдержал: сам того не ведая, начал повторять доводы Стасиных ближайших родственниц:

– Ну что ты находишь в этой книге такого, отчего для тебя перестает существовать жизнь? Ведь в сущности это – игра, безделица! – возмущался он, обнаружив в руках у Стаси очередной том фантастики.

– Понимаешь, Сережа, это настоящее волшебство: неважно даже, что книга бывает схематичная. Не очень интересная… Вот я раньше с презрением смотрела на баб, которые в метро читают дамские романы. Пошлые глупые сказки… Все герои на одно лицо… Сюжет убогий: он обнял, она застонала… А потом поняла: женщина этого не видит. Не ощущает этого убожества. Перед ней есть канва, картинка, а она наполняет ее своей жизнью, самой собой. У нее в жизни такая пустота, такая скука… И вот она получает то, о чем мечтала всю жизнь. Литература здесь вообще не причем. Это просто сон наяву. Понимаешь?

Нет. Он не понимал. Он не мог понять, почему его влюбленность, а может, и любовь меркнет для нее в сравнении с тем, что является лишь слабым отблеском чужих эмоций. И продолжал надеяться и ждать…

Мама Вика и бабушка смотрели народную передачу «Жди меня». Обильные слезы текли по их лицам. Совместно переживаемый катарсис примирил их на время.

– Эмоциональный вампиризм! – бросила Станислава, проходя к себе в комнату.

Родительницы отключились от событий на экране и с осуждением уставились на нахалку.

– Это реальные люди, а не твои монстры! – прокричала ей вслед мама.

А Стася легла на диван, но книга закрылась сама собой.

Где, когда перестает человек ожидать чуда? На каком повороте он говорит себе: стоп, там дальше ничего интересного не будет. И больше не смотрит по сторонам и вверх, а только под ноги… Станислава поняла, что ей скучно жить, еще лет пять тому назад. Тогда они с Вадиком сидели в чистеньком кафе посреди чистенького городка хорошей европейской страны. И он изложил ей свою программу жизни, под которой ей предстояло расписаться. Сначала ее любимый предполагал заняться жизнеустройством: создать небольшой бизнес, выкупить домик, а потом родить детей… В его речи мелькали названия магазинов, фирм, страховых компаний… Глаза остекленели от приятных рассуждений о мебели, тентах для кафе и прочих прелестях… А Станислава вдруг почувствовала удушливый приступ скуки сродни клаустрофобии. Тогда она вернулась в свой город и без объяснений оборвала всякую связь с тем, о ком так долго тосковала.

Она вдруг поняла, что книга, вовсе не плохая, ей сегодня не интересна. А перед глазами появилось лицо Сергея и то, как он смотрел на нее вчера. Еще с того момента, как они познакомились что-то внутри нее начало расправляться, колко и нежно. Что-то вырастало из глубины. Заставляло вдыхать всей грудью воздух осени, глядеть на небо с единственным закатным райским облачком, смеяться простым шуткам, застывать перед зеркалом… Но Стася повторяла себе: «Чудес не бывает. То, что он написал эту книгу, – не чудо, а обычное совпадение». И дурацкий росток внутри затаивался, прятался. Вот и теперь она решительно сказала себе: «Стоп. Хватит про это». И включила приемник. «Это время – зима», – запели «Ночные снайперы» и пробили ей сердце насквозь. И желание любви хлынуло в него. И она заплакала и взяла телефонную трубку. А потом сказала привычно сухо: «Если хочешь, заезжай сегодня… Да хоть сейчас… Подумаешь, всего девять вечера – детское время…»

Он хотел купить ей цветы. Но было слишком поздно: все торговки уже ушли. То есть в центре в переходах еще был кто-нибудь, но здесь, на окраине, все уже закрылось. И только в цветочном киоске еще горел свет. Роз не было. Герберы ему не понравились. Тогда Сергей купил маленький горшочек с каким-то кустиком в бутонах. Розочка, что ли… Глупо. Но чем-то ему приглянулся игрушечный куст. Дома у Станиславы он вынул цветок из пакета и отдал ей. Из кухни донесся оглушительный вопль бабушки: