Виктор Брусницин - Игра взаперти

Здесь же к рыбалке пристрастился… Курьез. Раз перепились друганы, один хохол, Колесник, речь гнилую на хмельной браваде завел. Пьянющий в зюзю Волк достал пистолет, без предисловий плюнул выстрелом. Промазал. Колесник улыбался, отступал, душевно и проникновенно остужал, вытянув руку с поднятой ладонью, как бы заслоняясь:

– Кончай, Волчара, охота тебе пистолетом баловаться.

Волк еще пульнул. Парень схватился за плечо, взвизгнул. Ошалело и раздраженно посмотрел на Волка – тот досадливо и, пожалуй, безмозгло смотрел куда-то в район парня. Колесник на всякий случай упал, держась за плечо, скрючился, сучил ногами; азартно и осуждающе верещал:

– Ты шо, дур-рак, ты жешь умазал!

Волк подошел поближе, ухватил свои волосы на загривке, заинтересованно и недоверчиво вглядывался в парня. Выстрелил ему в голову и тот перестал ерзать.

Виталий, богу привет, не особенно хмельным был, пустился хлопотать. Волка срочно восвояси, на Урал отправил, денег местным не пощадил. Через пару месяцев, однако, закрыли. Правда, обращались аккуратно – занимался только что образованный отдел борьбы с оргпреступностью: ребята сплошь молодые, собой довольные, галстуки к костюмам подобраны.

– Та шо ж ты нам мозги вертишь, колы девять машин твоих. Вот жешь папирка – уси номэра уписаны (на самом деле Виталию принадлежали шесть) … А рэсторан, а две хаты! На кой така обуза?.. Колесник, к примеру, схынув, а тэбе нипочем – Оксану Глушко по курортам возишь, пока батька ее в раде холовой за народ страдает. Нема квита.

Словом, пришлось лишиться – «геть кацапов».

А, скажем, довелось в картишки выиграть акции одного завода в Подмосковье. Небезызвестный Брынцалов подкатывал к Виталию с предложением выкупить оные акции, ибо заводик обретался на территории, соседствующей с Брынцаловскими вотчинами, которые мужчина сильно любил расширять.

Напоролся на второй инфаркт, угадал к Амосову. Понравился ему дядька страшно. Насколько Амосов хорошо лечил, Виталий, конечно, не понимал, но доверился безоговорочно. Дело в том, что, когда Виталий того первый раз увидел, чрезвычайно был поражен, насколько тесно совпадал лекарь с одним нарисованным воображением персонажем «Записок из Мертвого дома», самым любимым. Это первое. И второе – Амосов презирал всякие современные средства и занимался сугубо физзарядкой: наклоны там, бег трусцой (собственно, светило и внушал: физкультура-де, товарищ, вещь стимулятнейшая – говорил сухо и веско, веки прозрачные и тяжелые). Тут вот что, физкультурой до старости любил заниматься отец (делал он это сосредоточенно, даже самоуглубленно и, пожалуй, карикатурно – Виталий шутя советовал заняться йогой, что папаню сердило), и сынок обожал наблюдать за батей… Да и деньги Виталий платил несметные – как не верить.

Офис Виталия, Лева слоняется уныло. Ходит он забавно, на пятках – там с позвоночником история.

– Знаешь, есть в ней что-то… э-э… может, неприятное? Или тревожное. – Смятен голос Виталия.

– А я тебе скажу. Она слепая.

Хмыкнул Виталий:

– Руками что-то делает, и глаза двигаются. Забавно… Я тут придумал ей подарок добыть. День ходил по магазинам, так и не выбрал.

– Смотря какой повод.

– Именно что без повода.

– Я тебя учил, бабу по зубам выбирают. Если улыбается в четыре полных зуба, пойдет. Больше – вообще класс, дура… Меньше – с возу.

– Егорычу разве скинуть. Или подождать… Мыслишки есть относительно нее…

Через пять минут.

– Ты понимаешь, не знаю как себя с ней вести. – Теперь Виталий слоняется, а Лева сидит. – Вроде делаешь что хочешь. Там… перепихнуться по любому. Останься, говорю – базаров нет. С ней интересно с одной стороны, с другой – трудно. Шпарит без запинки, на все есть ответ. Но… Простая баба пятнадцать слов знает и талдычит об одном и том же, а не устаешь. Эта на любую тему, а надоедает… Тут задумался – на кой так много разговариваем? Ни цены, ни смысла. Она тянет в одиночество… И тем не менее…

Гараж.

– Вот послушай. – Виталий смеется. – Не угодно ли присесть… А? Каково! Это я намедни – заметь слово, намедни – одному деловому в офисе у себя ляпнул. Полный рамс. И знаешь, мне нравится!

– Я понял. – Виталий озабоченно ходит по гаражу. – Никогда не сражался с бабой. Любил, ненавидел, но не сражался. И, возможно, зря, это интересно… Вот она говорит, встань на улице неподвижно и стой – так, попробуй ради интереса. И что ты думаешь? Встал… Хоть бы кто подошел, спросил, что со мной. Разглядывают – прилично одетый мужик. Мальчонка один наблюдал, да надоело. Я обиделся сперва, а потом понравилось… Ну и что это? Возраст, пресыщенность?… Была мысль ее проституткой сделать, да, похоже, она это прошла.

– А что ты там про способности какие-то особенные ее тер? – Это Лева.

– Здесь вообще борщ с укропом…

Именно с Украины товарищ Виталий уехал в Венгрию. Вынул и положил пару лет. Суть, однако, не в этом. И не в том, что Машутка в Мадьярии обреталась. И не в том, что загнал ее туда сам же Виталий. А в том, что как раз с Венгрии он плавно поплыл.

Вообще синусоида судьбы получалась весьма энергична как частотно, так и по амплитуде, и созидал энтую шаловливость сам же Виталий. Как упоминалось, по неуемности натуры мужчина – совался. Печалило персонажа, когда что-либо происходило в его отсутствие. Вот и теперь Лева стругнул одного деятеля на солидное СП – «Зимина (одна из сановных фигур губернии) схавал, водой не запивая», восхищался Виталий (сынка по картам на кукан посадил) и не сумел проскочить мимо. Вообще совместное предприятие было достаточно вялое, хоть имело австро-венгерско-российский характер. Суть – отправка за границу ферросплавов в обмен на комплектующие по электронике. С появлением наших деятелей эспэ зашевелилось и через несколько лет, приобретя многопрофильный характер, вспухло. Самое смешное, дело подсуетил тот трипперок.

Обзаведясь хворью – помните пароход? – Виталий на Машуту обиделся. Затеял допросы и выяснил, что левачит особа с предыдущей любовью (она же, якобы, натуральная). Очкарик, сволочь, рыбья кровь! (Как этот ханурик умудрился раздобыть трипак, осталось глубокой загадкой.) Ну да, головаст, да, творюга – но когда это бабы на ум зарились! Короче, на открытие Виталий немало похворал и, видать, головой замутился. Послушайте, какие слова произносил: «Что ж, Маша, против чувства идти не намерен. Живи, подруга, счастливо». Ладно бы, а то и денег подсуропил, и уже на последнем нерве пристроил гражданина в то самое эспэ. Гражданин же по башковитости возьми да изобрети несколько замечательных комбинаций. В итоге засочились деньги, в результате Лева и Маша с Олегом (вражина, по-нашему) очутились на постоянном жительстве в Венгрии. Виталий сперва до СП был ленив (ну, капало и пусть влажно будет), затем, когда учреждение пошло разматываться, стал внимательней, занимался именно ферросплавом (как раз на Украине его и добывали). В Венгрии при сем получался наездами. А после и совсем туда съехал.