Аделаида Агурина - Джокер

– Самоубийство, как я понял, отменяется? – Джокер прищурился. Алина рявкнула. Она и сама не знала, что пыталась сказать. Но ей и неинтересно было узнавать.

– С твоим зеркалом случилось то, что теперь это дверь.

– Куда?

– В Зазеркалье, конечно. Куда же ещё? – Джокер казался искренне удивлённым.

– Ты издеваешься? – прошипела Алина. Сейчас она даже забыла, как в первую встречу хотела этого парня. Сейчас, правда, она тоже хотела… убить его. И вообще хотела. И даже не задумывалась – а как это? Сначала в постель его затащить, а потом убить что ли? Или может вообще – во время? Алина не смогла удержаться от хихиканья.

– Вовсе нет. Зачем мне над тобой издеваться? – спросил Джокер строгим тоном. Но смотрел он при этом на Алину как-то… одобрительно? Ну да. Именно одобрительно.

Алина уставилась на Джокера.

– Ладно, – продолжила она шипеть, – и что мне с ним делать?

– Ничего. Я сделал так, что оно для тебя не опасно. Пока. Но на всякий случай, можешь тряпкой завесить. Главное, не пытайся от него избавиться.

– Не получится?

– Почему же? Получится. Только всё, что потом приключаться будет с этим зеркалом, точнее – с его хозяевами – будет на твоей совести. Не советую. Да… и не пытайся его разбить.

– Что тогда будет?

– Понятия не имею. Как-то не встречал ни одного идиота, кто бы пробовал. Странно это, правда? Хотя, может, как раз тебе и посчастливиться узнать, что будет, если его разбить. Случайно, конечно. Есть у меня весьма печальные предположения, что ничего тогда не будет. В смысле, ничего необычного, кроме обыкновенных зеркальных осколков. Жаль, если так, но что поделать? И так бывает.

Алина вздохнула.

– А как насчёт моего второго вопроса? Чему я там должна научиться.

– Научиться ты должна не там, а здесь.

– Это всего лишь…

– Фигура речи. Я понял. Ещё один совет. Будь поосторожнее с подобными фигурами. Ты вступила на путь магии. И при этом ещё не имеешь никакой силы над словами. Опасное положение.

– Отлично.

– Ещё скучать по этим дням будешь.

Алина предпочла не отвечать. А Джокер продолжал:

– Учиться будешь по мере необходимости… ну, и готовности. Но сначала нужно найти имя.

– Я ещё не решила – согласна ли я.

– Если ты ещё не поняла, то пойми сейчас. Я не спрашивал согласия. Ты либо принимаешь новое положение вещей, либо… либо в лучшем случае гибнешь. Смертью глупых и храбрых.

Алина хотела было поспорить, но вдруг отчётливо поняла, что Джокер прав. У неё нет выбора.

– Вообще-то, это и есть выбор, – сказал Джокер, подслушав её мысли.

Алина хотела ответить колкостью, но не смогла придумать ни одну. Да и какой смысл. Её внезапно опять охватил приступ жалости к себе. Опёршись о дерево, девушка заплакала. Даже лучше сказать, слёзы сами, помимо её воли, потекли из глаз. Джокер терпеливо ждал, когда их поток иссякнет, а потом сказал:

– Сейчас мы встретились слишком рано. Так что ещё есть время. Неделя на то, чтобы найти имя. Или я его тебе дам.

– А если я откажусь? – попыталась возразить Алина. В конце концов, не будет она просто отзываться на дурацкое имя, придуманное дурацким персонажем.

– Ты думаешь, это так просто? – спросил Джокер. – Ну ладно, думай пока. А теперь – пора возвращаться.

Он подошёл к Алине и резко толкнул её. Девушка полетела на землю… и упала на пол в своей кухне.

Жизнь шла своим чередом. После того случая, когда Алина полетела кувырком на свою собственную кухню из… ну, право слово, не знала она, как называть то место, в котором она вот уже второй раз встречалась с Джокером. С того самого дня жизнь опять пошла, как и шла до этого. Почти. Совсем почти. Алина занавесила зеркало шторой, и несколько следующих дней заглядывала в комнату только минут на пять. Думала, что так будет всегда, и девушку это ужасно раздражало. Но, как оказалось, человек действительно привыкает ко всему. И уже скоро Алина, сама удивляясь своей, непонятно откуда взявшейся, смелости, спокойно находилась в комнате сколько ей нужно. Но спать всё-таки уходила в кухню. В другие зеркала Алина старалась смотреться по необходимому минимуму. Так и жила. Ещё девушка стала на себе замечать гораздо больше мужских взглядов, чем раньше. И не только взглядов. Конечно, с Алиной и раньше пытались познакомиться, но за всю прошедшую жизнь она не собрала такого количества телефонных номеров мужчин, сколько собрала за последние две недели. Причём, были среди них и номера тех, кто знал Алину уже не один месяц. «Неужели это тоже его проделки?» – думала Алина изумлённо. Зачем? Она продолжила изучать литературу о Трикстере, раз уж Джокер является одним из его воплощений. Алина даже завела тетрадочку, куда выписывала качества Трикстера, подчас противоположные и, казалось, мало совмещаемые в одном существе. Трикстер – существо очень харизматичное и активное в сексуальном плане. «Ну, слава Богу, этого у меня нет», – поморщилась Алина, записав это на новой странице тетрадки. Не то, чтобы она была ханжой, но… всё же воспитание у девушки было, как считала сама Алина, просто «от динозавров». Впрочем, это не мешало Алине втайне гордиться взглядами, типа «без любви – никакой постели, и вообще уж точно не на третьем свидании». «Правда, теперь с такими взглядами ещё сложнее будет найти кого-нибудь», – размышляла девушка, неосознанно рисуя рожицы в тетрадке, предназначенной для «описания странного зверя, прозываемого „Трикстер“». Рожицы получались грустными. Потому что в момент рисования вспоминала Алина этого самого зверя. Сейчас в её воспоминаниях гнева не осталось, да и о том, что с ней играют, девушка почему-то не то, чтобы не вспоминала, а вовсе не волновалась. Нет, Алина изо всех сил пыталась заставить себя думать об этом. Пыталась… и не могла. Она никогда не встречала такого парня, как Джокер. И откуда-то точно знала, что никогда не встретит. «Если я докажу ему… докажу, что гожусь не только в игрушки, что могу сопротивляться… тогда возможно…»

Но как доказать? Джокер пока не объявлял себя. И не было никаких таких его влияний, с которыми требовалось бы бороться, чтобы что-то доказать. Но тут Алина вспомнила. Имя! Она докажет ему, что ей нельзя что-то навязывать! У неё останется её имя. В самом деле! Кто может заставить её сменить своё имя, пусть и не очень ей нравившееся, на другое. Алина даже тихонько засмеялась. Ну, право слово, этот Джокер тут повёл себя, как мальчишка. А вот она это возьмёт и скажет ему в следующую их встречу!

На самом деле, если бы кто спросил не саму Алину, а окружающих, они бы заявили что Алина немного изменилась. Правда, каждый из них нашёл бы вполне логичное объяснение этой перемене. Кроме перемены цвета её глаз и чуть-чуть – черт лица. Ну, так этого вообще никто не заметил. Точнее, не помнил, какими они были до перемены. А что касается остального… коллеги бы заметили, что Алина вроде стала немного поувереннее. Не то, что она раньше всего боялась – девушка как девушка, достаточно ответственный работник, умевший когда надо отстоять своё мнение. Но сейчас… девушка стала более жесткой, что ли. Более уверенной. Но это вполне можно было бы списать на то, что Алина всё больше и больше осваивается в работе. Мужчины коллеги, – те самые, чьи телефоны попали в список телефонов Алины, – могли бы сказать, что только сейчас, когда они поближе познакомились, они по-настоящему смогли рассмотреть и узнать девушку. Ну, да мало ли. Видел и видел, заходя в кабинет минуты на две. А вот как в сотый раз на две минуты зашёл, так сразу и понял – она! И красивая, – не видел раньше, странный случай куриной слепоты, – и умная, – я, правда, никогда с ней не говорил, но глаза-то, глаза то умные! И вообще – мужская интуиция не подводит. Просто дремлет иногда. Долго. А другие мужчины и не озадачивались подобными вопросами. Они ведь видели девушку в первый раз.