Игорь Поляков - Пространства

Двери ночного ресторана открылись передо мной так же легко: на входе стоял мой бывший одноклассник. Мы поздоровались, и он сказал, что Миха здесь, в своей кабинке. Я поднялся на второй этаж, прошел через прокуренный зал, в котором громко пели, по-моему, все: музыканты, посетители и официантки…

У Михиной кабинки в дверях стоял охранник, но и он пропустил меня. Миха увидел своего «соседушку», широко улыбнулся, поднялся поприветствовать и крепко обнял. Меня, конечно, никак не ожидал увидеть, но был явно рад моему появлению. Здесь же был еще один мужчина. Вид у него был крайне представительный: в дорогом костюме, в очках с золоченой оправой и с импортным черным кейсом, который он не выпускал из рук. Миха представил меня своему гостю:

– Знакомьтесь! Андрей – брат моего друга. Можно сказать, я его еще на руках нянчил! – я не был уверен, что вовремя, по этому спросил:

– Миша, может, я выйду?

– Оставь, сосед, мы уже закончили.

Представительный мужчина встал, пожал мне руку, внимательно посмотрел прямо в лицо, на Миху, распрощался и быстро вышел.

– Очень, очень серьезный человек. Серьезный бизнес, малый, – так он называл меня с самого детства, – серьезные люди. Столичные люди! – как-то уважительно сказал он о госте.

А я машинально выпалил:

– Партнер? – Миха громко рассмеялся и ответил:

– Ага, сосед, партнер!

Он усадил меня за стол и спросил:

– Есть-то хочешь?

По правде говоря, есть хотелось очень, но от еды я отказался, потому как не терпелось все побыстрее рассказать. Только попросил чашку крепкого кофе, чтобы не уснуть окончательно. Пока несли кофе, он, глядя мне в лицо, тихо сказал:

– Знаю, малый, про то, что вчера было у «Центрального», – настроение мое моментально улетучилось. Миха никогда не начинал разговора просто так. – Дурак ты, Андрейка, ладная она девонька. Хочешь, помогу все исправить? – очень уж не хотелось, чтобы мою душу снова ковыряли и, зная Михину искренность и желание помочь, ответил:

– Оставь, Миха, ерунда! Сам справлюсь. Все уже почти нормально, – он поверил мне и, улыбнувшись, добавил:

– Вот и отлично! Но, сосед, ты уж позови меня на свадебку. Поверь, не обижу!

– Да, Миха, конечно! Ты прости меня, что зашел к тебе без приглашения, мог встретить и во дворе, но я к тебе по делу.

Он очень внимательно слушал меня, даже не притрагиваясь к своему кофе.

А в конце своего рассказа я выпалил глупейшую фразу:

– Миха, мне нужна крыша! – тот внимательно смотрел на меня, как будто изучал изнутри.

– Крыша, говоришь? – вдруг переспросил он и расхохотался в голос.

Насмеявшись всласть, он налил стакан водки, выпил залпом и уже серьезно продолжил:

– Послушай, малый, живи и спи спокойно. Никто тебя не тронет: ни братки, ни менты, ни пожарные, ни даже бабки на лавочке. Вот только с налоговой сам разбирайся и сильно не наг лей, тогда все будет в порядке. А я тебе помогу. Как же не уважить соседа? – он обнял меня за плечи. – Да и родителей твоих я ценю, и братана! Как там Саня, кстати?

– Да отлично у него все. Дочка вот родилась.

– Ну, привет ему передавай!

– Конечно!

– В общем, ступай, малый, отдыхай. Завтра поговорим еще во дворе. А как бумагу получите, так и сообразим чего, – и он подмигнул мне. – А тема-то, кстати, новая, интересная. Вот и с партнером как раз кой о чем об этом и говорили. Так что будем думать.

Я встал и пошел к выходу. Он проводил меня, а в дверях похлопал по плечу, улыбнулся и со смехом сказал:

– На свадьбу позови, дурачок! И с девонькой своей побыстрей разберись, а то братков подошлю! – хлопнул меня ладонью по спине и добавил: – Крыша! Надо ж, крыша ему нужна. Спать иди, студент!

В дверях меня встречала отчего-то растерянная бабушка. Я ничего не хотел сейчас объяснять. Поцеловал ее в щеку и бросил по дороге в спальню: «Бабуль, все потом. Спать хочу, умираю!» Она ничего не ответила и тихо закрыла за мной дверь.

– Да-а, Андрео, – синьор Франческо недовольно покачал головой, внимательно глядя на меня, – должен тебе сказать, что ты и впрямь осел, прав твой друг. Гордый, упрямый и глупый осел! – он тяжело приподнялся из-за стола, развел руками и возмущенно на все кафе повторил: – Нет, посмотрите на него. Он оскорбил и бросил такую красавицу, мама мия!

Старик с минуту громко негодовал на каком-то неведомом мне диалекте, воздевал руки к небу-потолку, требовал от меня объяснений. Немногие для этого времени завсегдатаи кафе и помощники дона Франческо живо и страстно включились в пламенное осуждение моей персоны, даже не понимая, о чем идет речь. Но я улыбался, потому как прекрасно знал, что нахожусь, кроме всего прочего, в великом театре, где главная роль всегда закреплена за великим актером и, пожалуй, великим человеком. Действо пьесы только начинало разворачиваться, как из-за стойки бара раздался строгий, чуть с хрипотцой, голос старшей из дочерей и управляющей – Клаудии:

– Да хватит же вам! Что раскричались? Папа, и ты тоже хорош! Зачем перебил Андрео? – она поприветствовала меня, подойдя к нашему столику, и присела рядом. – Чао!

– Чао, Клаудиа.

– Ты не против, если я тоже послушаю тебя? Нечаянно подслушала твой рассказ.

– Что ты, Клаудиа, ты только украсишь нашу компанию.

Старик все еще продолжал возмущаться, бурча что-то про себя, в зале тоже не унимались.

– Ну же, парень, не слушай этих сумасшедших! Что они смыслят в жизни и любви? Продолжай, – последний вопрос она гневно и громко бросила ко всем присутствующим. В зале тут же стало тихо, такое впечатление, что просто кто-то выключил звук, как в телевизоре. Даже отец повиновался своей старшей дочери и вполне ласково и даже чуть виновато добавил:

– Продолжай, Андрео. Что-то я немного разгорячился. Все-таки у Пьетро крепкое вино, – и он подлил мне еще треть стаканчика.

Все разрешилось. Все улеглось, как могло улечься. И все осуществилось. Миха исполнил свои обещания. Мы работали спокойно, азартно, с желанием. Никто не мешал нам. А еще он помог снять офис в центре города, ссудил некоторую сумму под первый заказ. Впрочем, и с заказами он тоже помогал.

Остальное было делом техники во всех смыслах: за товаром мы с Семенычем мотались каждые выходные в Москву на компьютерный рынок. Первое время ездили на поезде, в общем вагоне, а через пару месяцев пересели в купе. Ну а к концу года у нас уже был свой микроавтобус. С налоговой тоже никаких проблем. Катюша всегда была на высоте: ни одной недостающей запятой в документах. И офис, прямо скажем, шикарный: у меня, у Семеныча, у Кати – собственные кабинеты. Я все-таки купил машину – восьмилетний «Гольф» – и даже золоченую ручку.

Многие в городе и области покупали технику именно у нас. А однажды мы утерли нос какой-то столичной фирме, перехватив выгодный заказ у прибалтов. Часто к нам приходили и «от Михи»: кто-то покупал сразу большую партию, а кто-то сам подгонял к нам грузовичок с коробками и тоже «от Михи». Я никогда не переспрашивал у него, что к чему. Главное, что все у нас получалось и получалось хорошо. Да и в Москву мы стали ездить исключительно на переговоры с партнерами. А я всегда любил там бывать. Но теперь это был не светлый город из моего детства, а яркий, переливающийся огнями, витринами, дорогими машинами, завораживающий мегаполис!