Таня Иванова - Бес. Покойный дом (сборник)

Дед зашел в кухню и заглянул в кастрюлю, сморщив лицо, он повернулся к раковине и посмотрел на две грязные тарелки с остатками манной каши.

– А у нас еще что-нибудь есть? – спросил он жалостливо.

– Суп в холодильнике, – ответила быстро Оля. – Если хочешь, то разогревай. А мне бежать на работу надо, – сказала она, допив последний глоток чая и вставая из-за стола.

Затем она быстренько помыла посуду и пошла в комнату одеваться.

Дед налил себе суп в тарелку и поставил в микроволновку разогреваться.

– Чего ты? – спросил он, увидев, что Лиза смотрит на него, улыбаясь.

– А дед в трусах ходит, – сказала она, хихикая.

Дед вытаращил глаза, а потом ушел в спальню и быстро натянул штаны.

– Ты чего? – спросила его Оля, видя, что дед очень торопится. – Курить собрался? Лизу возьми. Я сейчас ухожу.

– Да, нет. Не курить, – сконфуженно ответил дед.

Оля удивилась его поведению, но расспрашивать было некогда, поэтому она надела платье, подвела глаза в один миг, губы накрасила – в другой и уже была готова к трудовому дню.

– Так все, я побежала, – быстренько отчиталась она.

– Ага, – ответил дед из кухни.

– Закрой за мной, – крикнула Оля.

– Я закрою, – крикнула в ответ Лиза, вскакивая со стула и убегая к входной двери.

Дед поплелся за ней.

– До свидания, бабушка, – Лиза махала своей маленькой ручкой.

– До вечера, Лизонька, – ответила бабушка и улетела.

Не смотря на свой уже приличный возраст, Оля была очень худая, поэтому летать ей удавалось легко.

Дед стоял, как сторонний наблюдатель, не участвуя в сладкой, приторно сладкой, как ему казалось, сцене. Он дал Лизе ключи, приподнял ее, чтобы она могла достать до замочной скважины.

– Вот, а теперь налево поворачивай, – сказал он, когда Лиза полностью вставила ключ.

Она, прикладывая большие усилия, кряхтя, поворачивала ключ налево.

– Все? – спросила она после одного полного оборота и щелчка замка.

– Нет. Еще один раз, – сказал дед.

– Я больше не могу, – захныкала Лиза. – Теперь ты.

Дед опустил внучку на пол, взял ключ и легко провернул его еще раз. Затем вынул и повесил на гвоздик, который находился высоко, чтобы Лиза не могла его достать, даже, если принесет табуретку.

– Пойдем есть, – сказал дед свысока.

– Я уже ела, – заявила Лиза.

– Ты ела, а я – нет. Пойдем: посидишь со мной.

Вместе они отправились на кухню: дед еле-еле волоча ноги, т. к. до сих пор еще не проснулся, а Лиза, прыгая от одной стенки к другой, т. е. зигзагами. Скорость у них была почти одинаковая, т. к. что никто никому на ноги не наступал, и никто никого не ждал.

– А что мы делать будем? – спросила Лиза.

– Сейчас на улицу пойдем, – ответил дед, кушая суп.

Ел он настолько медленно, что Лизе хотелось помочь ему, чтобы его челюсть двигалась быстрее.

– А быстрее можешь? – спросила она лукаво.

– А зачем? – спокойно ответил дед, не увеличивая и не уменьшая скорость пережевывания.

– Чтобы на улицу пойти.

– Мы и так пойдем.

– А, если ты будешь есть быстрее, то мы быстрее пойдем, – объясняла внучка своему неразумному деду.

– Куда ты торопишься? У нас еще весь день впереди.

Лиза тяжело вздохнула и уставилась в окно. С таким дедом не забалуешь. Он все равно будет делать так, как ему нужно. С бабушкой ей было намного интереснее, т. к. она постоянно придумывала развлечения, игры. А дед просто сидел. Либо он сидел и молча ел, либо молча курил на лавочке перед домом, либо молча смотрел телевизор. Бегать он не любил и всякий раз, когда Лизе хотелось поиграть в догонялки, он раздражался. Ей приходилось целыми днями придумывать развлечения самой. Ходили они редко. В основном он отправлял ее в песочницу, говоря при этом, чтобы она никуда не уходила. Да и уйти-то она не могла, т. к. песочница находилась прямо позади лавочки, на которой он сидел. Как только Лиза видела, что дети начинают собираться на общей песочнице, то смотрела жалостливо на деда, но он категорично говорил: «Играй здесь». С ребятами она могла общаться только, когда с ней гуляла бабушка, но это было лишь по выходным. Поэтому она всегда их очень сильно ждала, желая приблизить их, как можно быстрее, но дедушка был настолько медлительным, что ей иногда казалось, будто выходные только отдаляются, а не наоборот. Бабушка на это отвечала, что время всегда движется только вперед – это закон. Но, когда Лиза смотрела на деда, то понимала, что законы могут ошибаться.

– Ты чай будешь? – спросил дед.

– Нет, я уже пила.

Дед налил себе крепкий черный чай и взял вафлю. Ее он жевал еще медленнее. Лизе казалось, что он сейчас совсем остановится и застынет, будет неподвижным, как грибок в песочнице.

Она слезла со стула и потормошила его ногу.

– Что ты делаешь? – спросил озадаченно дед.

– Не спи, – ответила грозно Лиза.

– Да, я и не сплю.

Лиза еще раз тяжело вздохнула, покачала обреченно головой из стороны в сторону, а затем обратно села на стул.

– Долго еще? – спросила она, умоляюще смотря на деда.

– Совсем чуть-чуть, – спокойно ответил дед, беря еще одну вафлю.

Эта невыносимая для Лизы пытка длилась каждое будничное утро.

– Все. Я поел, – сказал наконец дед, поглаживая свой живот, который был похож на большой бочонок или барабан.

Лиза спрыгнула со стула и побежала в детскую.

Дед в это время положил грязную посуду в раковину и залил ее водой. Посуду сам он не мыл никогда, считая, что мужчина этого делать не должен ни в коем случае. Даже, когда он вышел на пенсию и у него появилось много свободного времени, он не изменил свой взгляд на этот вопрос. Оля с ним разговаривала об этом, ругалась, угрожала, но это ни к чему не привело. В итоге она смирилась с этим.

– Деда, помоги мне колготки снять, – кричала Лиза из детской.

Он медленно поплелся к внучке. Перед выходом на улицу колготки они снимала, т. к. там было тепло: не то, что дома. Он помог Лизе снять колготки, надеть платье, потом пошел одеваться сам. В это время Лиза выбирала игрушки, которые она возьмет, чтобы играть в песочнице.

Одевался дедушка быстро, т. к. ему нужно было лишь накинуть футболку и засунуть ступни в выходные тапочки. И это все: он готов. Лиза выбежала из спальни с кучей игрушек под мышками и в руках. Она бала уже научена опытом: дед бегать домой из-за игрушек не будет. Сколько игрушек она взяла, с таким количеством играть и будет. И хотя деду делать было нечего, но он говорил: «Ты что думаешь, что мне делать больше нечего?». Затем он закуривал сигарету и молча смотрел вдаль. Поблажки Лиза не получала, т. к. дед считал, что это уже баловство. Кроме того, когда она просилась в туалет, то они шли домой, но выносить из дому еще игрушки дед при этих походах запрещал. На самом деле у деда было имя. Звали его Женя, но Лиза никак не могла его запомнить. Что бабушку звали Оля – она помнила, но имя деда для нее оставалось загадкой.