Таня Иванова - Бес. Покойный дом (сборник)

– Тебе надо – ты и готовь, – ответила Света, отвернувшись лицом к стене.

– Ты, чего-то сестренка совсем про уважение к старшим забыла, – сказал он, схватив за руку и сдернув с кровати.

– Пусти, мне больно, – закричала Света.

– Не ори, – сказал Андрей, отпустив ее руку. – Иди на кухню и готовь.

– Я не умею делать омлет.

– Так я тебя научу. Пойдем.

Они пошли на кухню, где за столом чокались оба их родителя.

– Бери яица, разбивай их в кастрюлю, добавляй молока, соли, перца, взбалтывай все это и заливай в сковородку. Вот тебе и омлет, – сказал Андрей.

Света стала все это делать.

– А чего это ты здесь командуешь? – спросил недовольно отец.

– А того, что я с работы пришел, а мне даже пожрать нечего, – повысив голос, ответил Андрей.

– С работы он пришел, – ворчал отец тихонько, отвернувшись к окну.

Отец боялся Андрея, т. к. очень часто оказывался битым им. Андрей был моложе и сильнее. Бывало так, что после того, как Андрей бил отца, если у последнего еще оставались силы, то он вымещал зло на жене и дочери. Андрей иногда бил мать, но сестру никогда. Он мог толкнуть ее, взять сильно за руку, но бить – никогда не бил. Напротив, даже защищал от отца. И это происходило независимо от того был он пьяным или трезвым. Он относился к ней хорошо, но Света не могла это принять, даже иногда и понять, поэтому брата она недолюбливала. Она считала, что он заставляет ее готовить ему только для того, чтобы поиздеваться. Поэтому, когда он говорил, что это ей в жизни пригодится, она совершенно искренне ему не верила.

– Ну чего ты возишься? – спросил Андрей, когда заметил, что Света что-то ковыряется в кастрюле.

– Скорлупа упала, – чуть ли не плача, ответила она.

– Ну и что. Вытащи и все, – сказал Андрей, уже более ласково.

Он взял у нее кастрюлю, опустил туда руку, достал скорлупу и сунул кастрюлю обратно в руки сестре. Света еще раз все перемешала, включила газ, поставила сковородку и только хотела вылить молоко с яйцами, как брат крикнул.

– Стой. А масло. Сначала масло нужно налить, – поучал он.

Света тяжко вздохнула, закатив глаза и пожелав, чтобы он поскорее вновь начал пить, достала бутылку масла, налила на сковородку. Затем взяла кастрюлю, посмотрела на брата. Тот одобрительно кивнул и, она вылила все в сковородку. Через двадцать минут запах омлета смешался с запахом из туалета. Света решила, что ее сейчас стошнит. Андрей, должно быть, чувствовал тоже самое, потому что на лице у него была жуткая гримаса.

– Ну, вы и свиньи, – сказал он, обращаясь к родителям.

– Что? – завопил отец.

– Иди и убери, чтобы здесь не воняло.

– Ничего я убирать не буду. Понял? – ответил отец, вставая. – Моя квартира. Если что-то не нравится, то можешь сваливать отсюда.

– Это ты сейчас свалишь отсюда. Понял? – уже кричал Андрей.

– Да, я пойду уберу, – сказала мать, пытаясь их примерить.

– Нет, – крикнул ей Андрей. – Это сделает он. А то я… – Он не закончил фразу.

– Что? Что ты сделаешь? – спросил с вызовом отец.

Андрей схватил нож со стола, которым только что была порезана колбаса.

– Я тебя убью, – тихо сказал Андрей, смотря на отца из-под лобья.

– Ой, напугал, – засмеялся отец. – Страшно-то как. Да ты не переживай. Давай, – он поднял рубашку, выкатив свой тощий живот вперед. – Да ты не бойся. Здесь большого ума-то не надо.

Рука, которой Андрей держал нож, стала белой. Света и ее мать стояли молча, наблюдая за этой сценой.

– Иди и убери свою парашу, – сказал еще более спокойно Андрей.

– Нет, – заявил отец.

Андрей подошел к нему, взглянул в глаза и воткнул нож в живот. Он прошел неожиданно мягко. Андрей вытащил его и еще раз воткнул. Это было так просто. Мать взвыла, Света стояла молча. Из ее глаз потекли слезы.

– Спасибо, сынок, – сказал отец и рухнул на пол.

– Ты что сделал? – кричала мать.

Она упала на колени и стала тормошить отца. Но он не шевелился.

– Тебя посадят. Слышишь, – кричала мать на Андрея. – Дурак —ты! Как же мы жить будем? Ты бы хоть о сестре подумал.

– Я о ней как раз и думал, – ответил Андрей.

– Ах ты гад, а обо мне… Обо мне кто теперь думать будет? – злилась мать.

Андрей резко повернулся к ней. Он все еще держал в руках окровавленный нож, поэтому мать отпрянула, испугавшись.

– Собаке – собачья смерть, – сказал он.

Андрей отпустил нож и тот с грохотом упал на пол. Он собрался и ушел. Мать рыдала около отца. А Света совершенно не знала, что ей делать. Она развернулась и пошла к себе в комнату, легла в кровать и почти сразу же уснула.

– Лизонька, доброе утро, – сказала бабушка Оля своей внучке.

Девочка трех лет повернулась к бабушке, улыбнулась и потянулась.

– Доброе утро, – выкрикнула она.

– Пора вставать, умываться и кушать, – сказала Оля.

– Не хочу вставать, – заявила Лиза.

– Как так? – спросила удивленно Оля. – А как же завтрак?

– Завтрак? – задумавшись сказала Лиза.

– Да, завтрак.

– А что мы будем кушать?

– Мы будем кушать вкусную молочную манную кашку с бананом и грушей.

– Не хочу манную кашу. Можно я просто банан съем и грушу? – попросила Лиза.

– Нужно кашку есть, чтобы расти, а, если не будешь кашку есть, то так и останешься такой маленькой.

– А я вчера кашу ела, а так и не выросла, – заявила обиженно Лиза, надув губы и скрестив руки на груди.

– Конечно, ты же растешь на чуть-чуть совсем, – сказала бабушка Оля, показывая насколько она растет.

Промежуток между указательным и большим пальцами, который показала бабушка, внучку расстроил. Она тяжело вздохнула.

– Это очень мало. Я хочу быстрее расти.

– А ты кушай побольше и вырастишь, – сказала Оля. – Давай, поднимайся, а то мне еще на работу нужно успеть.

Лизонька вылезла из кроватки, и Оля стала ей помогать одеваться. Хотя на улице было лето, но девочка носила колготки, т. к. жили они на первом этаже, а внизу был подвал. Не спасали от холода даже ковры, которые покрывали почти все полы в квартире.

– Бабушка, а мне приснилось, что я летала, а внизу было все зеленое, – рассказывала Лиза.

– Если летаешь во сне, то это значит, что ты растешь, – ответила бабушка Оля.

Лиза бубнила, не умолкая, ни капли не пытаясь помочь бабушке надеть колготки. Но бабушка вырастила маму Лизы и ее сестру, поэтому оделись они быстро.

– А теперь пойдем зубки чистить, – радостно предложила бабушка.

– Нет, – заявила Лиза, – мама чистит зубки после еды только. И я буду чистить, только, когда покушаю.

– Что ж. Хорошо. Тогда пойдем кушать, – предложила Оля.

– Пойдем, – деловито ответила Лиза.

Взяв бабушку за руку, внучка повела ее на кухню, так, как будто бы идея о завтраке была ее. Оле это понравилось, т. к. теперь она будет играть роль маленькой девочки, а Лиза будет ее уговаривать кушать. Когда они менялись ролями, то Лиза, незаметно для себя, съедала больше, чем обычно. Естественно, что бабушку это очень радовало.