Александр Садовников - Гримуар понтифика

И я решил отметить сей факт в нашем разговоре:

– Жаль, что она вас сейчас не видит. Так это у вас все искренне и прочувствованно рассказывается… Даже голос поменялся. У нее была бы почва для непростых раздумий – насколько она права, бросив вас…

Возможно, последнюю фразу мне не стоило говорить, так как он внезапно скис и с определенно потерянным видом нетвердо заговорил дальше:

– Да, если бы она это услышала… – он неуверенно улыбнулся, и его голос зазвучал чуть тверже. – Так вот, продолжая тему… Фаза моей счастливейшей любви продолжалась всего два месяца. И почти сразу же после начала съемок биополя палача и маньяков она внезапно закончилась.

– А что стало причиной разрыва? – я решил конкретизировать причину его душевного несчастья.

– В своих опытах мы сняли то, что не следовало снимать.

– То есть ваша размолвка была связана с тем, что вы увидели на фотографиях? Уважаемые радиослушатели, какой неожиданный поворот!.. Возможно, вы в своих опытах вторглись в запретную на ментальном уровне тему?… Может, оттого и все ваши беды – потеря любимой, бизнеса, денег?…

– Увы. Мне пришло в голову это слишком поздно.

– Вы полагаете, что вас наказало провидение за попытку вторгнуться в божественное или же дьявольское?

– Этого я наверняка не знаю.

– А теперь признайтесь: ваше прежнее состояние было нажито неправедными методами? – я решил немного осветить тему морали и денег.

– В определенной мере – да.

– Как мы видим, все эти лишения, сегодняшнее одиночество и неприкаянность нашего героя приводят к мысли о бренности неправедно нажитых состояний. Вы напрочь обеднели?

– Не совсем, но я ни о чем не жалею. Я только хочу найти её.

– Любовь, стерва-любовь, золотая руда-обманка… Теперь без своего привычного толстого кошелька вы, наверное, можете купить в подарок девушке лишь стразы вместо бриллиантов и пьете водку вместо фирменного французского коньяка… Как и многие обычные люди в нашей стране. Но давайте еще раз посмотрим фотоработы и послушаем ваши комментарии.

В ответ он протянул мне несколько фотографий и сказал:

– Вот она на снимке… А вот съемки биополя… Это – влюбленные… это – серьезно больные… это – человек в сильном гневе… а это – маньяк в СИЗО.

– А где палач?

– Вот он, – он положил передо мной чей-то силуэт, который как бы исходил темными дымами. – А это моя фотография, – он протянул мне еще один снимок, который держал отдельно от остальных.

Я всмотрелся в его фигуру, потом в фигуру палача и сделал небольшое объявление для радиослушателей:

– Спешу сообщить, что снимки будут выложены на сайте станции через несколько минут. И предварительно поясню, что на фото нашего героя вся его светящаяся аура, как трава поутру спелой росой, пересыщена высоковольтным электричеством. Кстати, где на фото находится ваша любовь?

– Смотрите – видите на левой стороне груди светящееся пятно? Это и есть она. А покинутая любовь светится по-другому. Думаю, что там больше черных тонов…

– В любви – черных тонов?… Не очень хорошая подсветка для этого светлого чувства.

Посмотрев на меня избыточно пристально, банкир, как-то уж безразлично и без какой-либо шутки или иронии, спросил:

– На ваш взгляд, я похож на сумасшедшего?

– На первый взгляд, не очень. Но я не психиатр, и детальная симптоматика мне неизвестна. А с чего вдруг вы этим озаботились?

– Меня мои бывшие коллеги принимают за блаженного или юродивого. Затворником я стал не для того, чтобы отгородиться от мира. Хотя все последнее время для меня – то недобрые дни.

– Поэтому ушли в монастырь?

– Ну, я не стригся в монахи, я там останавливаюсь только на ночь. Они предоставили мне келью.

– А в чем, вообще, проблема? Вы не сгущаете краски? Или в попытке найти любимую вы продали душу дьяволу? – я попытался пошутить. Но он юмора совсем не понял:

– Может, и не продал, но заложил – это точно… – банкир тяжко вздохнул.

– Непростое признание… Зачем вы все же фотографировались? Вам было мало своих лакействующих безобидных придворных живописцев, или же взыграло желание убедиться, что и у вас есть душа тоже?

– У меня есть душа? Странно, недавно вы сказали, что там только калькулятор с простыми и сложными процентами…

– Не задирайтесь, это я в шутку предположил.

– У некоторых журналистов души тоже нет.

– Вполне возможно, и тогда мы оба – две бездушные твари. Но так никто особо и не выступает в нашу защиту.

Опять звучит музыка, и на ее последних аккордах я остро почувствовал, что публика после размещения фото на сайте жаждет поделиться своими эмоциональными комментариями.

– Сейчас опять прямой эфир для дозвонившихся. Послушаем их мнение.

Словесная буря началась мгновенно:

– Если это, конечно, не вранье, то тогда это нечто!

– Скажите, господин банкир, вы лично видели демонов?

– В каждом сундуке банкира сидит по демону. Зачем ему изучать свою давно проданную душу?

– Это похоже на отдельно взятое сумасшествие. Я имею в виду предъявленные нам параноидальные картинки. Вы в клинике этого «эксперта» диагностировали?

– Души в радиопередаче я не обнаружил. И на фото тоже. Это наркотические галлюцинации. Ребята неплохо раскурились…

– Поддерживаю.

– Любовь на фоне теней и романтический зов плоти, поскользнувшийся на фотографии биополя? Лихо интригу закрутили…

– Услышанному и увиденному не верю. Они не ищут истину, так как в данной теме это небезопасно.

– Они ищут сенсацию.

– Налицо совмещение чего-то необычного и потустороннего с чем-то романтическим – так они нагоняют свой рейтинг…

– Или совмещение чего-то страшного с чем-то удивительным? Но ведь это правда – все то, что вы нам здесь рассказали?

– Тема души, любви, страданий, разлуки, страхов… Это всегда глубокие ощущения… Поизучайте сейчас именно себя…

– Это вещи, с какими не шутят.

– И этот тип не чувствуют никакой неловкости от своего пребывания на этой планете? Ведь он – неисправимый грешник, и вторгся туда, куда не надо.

Я отключил звонки и продолжил тему

– Видите, какой словесный вулкан у нас в эфире? Вы опять их задели за живое. Будем расхлебывать вместе. Очевидно, что вы – серьезный интерес у публики. Вы сказали, что расстались из-за фото?

– Я попросил её для эксперимента сфотографироваться вместе, – он опять кисло улыбнулся.

– И как ваше совместное фото?

– Плохо.

– Чем плохо? Его увидела ваша жена? – произнося это, я с улыбкой подмигнул ему. Но его мимика в ответ осталась безжизненной:

– Я разведен, и там было другое. Чертовщина какая-то. На самом деле… Мое биополе рядом с ней оказалось, как у палача. Почти один в один… Или как у умирающего… Та же рваная оболочка и много темных теней, хотя я никогда никого не убивал. А у неё – легкая, светящаяся, красивая, невинная аура… Когда я фотографировался один, все было нормально.