Александр Садовников - Гримуар понтифика

– Вот пришла очередная эсэмэска. Слушательница Ирина: «Вы очень красиво и откровенно рассказываете о своих чувствах». Поддерживаю ее мнение, но прошу вас, продолжайте.

– Я так и не понял, как это случилось – рядом была моя и её взаимная любовь, и вдруг ее не стало. Когда Лия внезапно исчезла, по ночам я мысленно выстраивал другой ход случившихся событий. Возможно, это была самозащита моего сознания после любовного фиаско. Чтобы не сойти с ума от отчаянного одиночества… Заселенный мной небоскрёб полуночной фантазии был весь в неоновых огнях, в тихой музыке, в тонком перезвоне хрустальных фужеров, в аромате женских духов и в запахе горящего воска свечей… И в моих грезах обязательно присутствовало её лицо напротив. И вот однажды, посередине моей бесстыжей и нагой, как библейская блудница, мысли-прогулки, где так любят отдыхать беспечность души и бесконечность времени, я вдруг явственно признался себе, что мой небоскреб заселен лишь призраками. Что, возможно, я никогда уже её не увижу и что надо учиться жить реалиями… Это было непросто – отказаться от общения с ней и в моих мечтах… А потом мне стало казаться, что все те призраки, которые мы фотографировали – они все переселились в меня. И они стали терзать меня, и вот теперь я боюсь темноты и ночи. А однажды, когда я лежал в своей кровати, из темноты ко мне шагнула тень и долго стояла напротив. Мне показалось, что она вышла из большого настенного зеркала. И тогда я воскликнул: «О, Боже! Не знаю кто ты, но мне удивительно и страшно».

– Это не был Бог?

– Нет. Это был не он.

– Удивительные у вас видения и страхи… А это не какая-нибудь из регулярно диагностированных психиатрами маний типа паранойи?

– Вы тоже засомневались… Нет, здесь другое. Я знаю, что некоторые структуры сознания функционируют только в условиях психологической перегрузки. Его самые потаенные аспекты… Они активизируются, когда вы проявите к ним большой интерес, то есть станете говорить с ними на одном языке. А потом, разговорившись, вы не сможете заткнуть им рот. Темнота в душе – это беспробудная ночь в сердце. Сознание может освободиться от нее, но брошенное влюбленное сердце никогда, – он на секунду перевел дух и заговорил снова. – Затворником я стал не для того, чтобы отгородиться от мира. Хотя, повторю, все последнее время – для меня недобрые дни. Мне нужна защита от неконтролируемых моим сознанием враждебных внешних сил.

– А может быть, от вас самого?

Я вглядываюсь в бывшего банкира: правильные черты лица, темные брови, ясный выразительный взгляд, но этот взгляд уже с элементами мирской отрешенности – почти портрет некого подвижника-схимника.

Тем временем гроза взяла еще более высокие ноты, и атмосферное электричество на фоне низвергающегося с небес водопада просто взбесилось. Молнии полностью исказили небосвод и лицо банкира. В такие моменты оно мне стало казаться тоже каким-то нереальным, как и его опыты с тенями.

На мой последний вопрос он не ответил и продолжил:

– Мне кажется, что она до сих пор меня любит. Она пришла в студенчество и в наши приключения с фотографированием из богатой жизни её родителей и рассказывала мне про свою жизнь в среде «золотой молодежи». В части доступности общественных благ мы с ней представляли, как говорят археологи, один и тот же культурный слой. Мальчики её круга, у которых в голове только светские визиты, показуха сверхпотребления и ежевечерняя тусовка, не трогали её сердца. Во всяком случае, не так сильно, как ей хотелось бы. Возможно, потому, что её влечет некий зов неумолимой природы, а может, и преисподней… Теперь она может иметь к ней предрасположенность… Ведь мы вместе шагнули в потустороннее. Это не забывается и из души бесследно не исчезает… Я хочу в это верить.

Расчувствовавшись, он все больше выглядел всего лишь как пользованная промокашка, а не как анонсированный еще в прологе своей драмы покинутый пассией в чрезвычайных обстоятельствах, но все же пребывающий в тонусе герой-любовник. Чтобы уж окончательно не ломать его харизму перед мужчинами-слушателями, я попытался настроить своего собеседника на более позитивный лад и потому перебил его с видимым юмором:

– Да уж… Современные технологии медосмотра не в состоянии выявить в девушках первородное буйство и греховность крови. К сожалению, это почти не имеет внешних признаков. ДНК без благородного шторма теперь не в моде. Хотя вы правы – да, именно зов преисподней тревожит и большинство мужчин: на наших улицах всегда много красивых чертовок. Как тут не соблазниться? Однако вы – не какой-нибудь молодой и трепетный влюбленный поэт… И еще недавно обладали законченным комплексом верований в абсолютную силу денег… Но вот на досуге занялись непрактичным экспериментом и с любовью, и с собственной душой, и тут же многое изменилось… Но, продолжайте, что было дальше?

– Однажды она сказала, что безмерно любит меня, но я должен быть чрезвычайно осторожен.

– И вас это встревожило?

– Нет, я пребывал на своей волне всеохватного счастья. В этой фазе благоразумие несвойственно.

– Красиво излагаете… Раньше я наивно полагал, что в любви только дамы велеречивы, а в воображении – многогранны. Может быть, грубовато, но сегодня эмоции слушателей во многом определялись переливами ваших взбаламученных чувств через край.

– Вот если бы она сейчас сюда позвонила… – он впервые за время эфира мечтательно и широко улыбнулся. – Я, кстати, оставил ей сообщение в Фейсбуке, что сегодня вечером буду у вас.

– Что ж, дорогие слушатели, – я решил подвести черту и сделать небольшой комментарий услышанному, – сегодня вы погрузились в сложную и неразгаданную нами мужскую тайну! Черные тени у героя в душе, злые демоны снаружи, усугубляя ситуацию, являются тайные знаки провидения, вдобавок невеста сбегает лишь от одного вида фотографии суженного, а потом еще и потеря всех его денег… Киснешь-киснешь, бывало, в каше промозглой рабочей рутины на станции, и вдруг – ба-бах! И слышишь такое…

Итак, о чем в итоге главном мне хочется сообщить в завершение сегодняшнего радиоэфира. Как мы видим, наш герой узнал нечто важное про человеческую душу, потом пережил череду необъяснимых событий, потом у него было несостоявшееся счастье на двоих, мучительные поиски своей подруги, и вам теперь еще больше интересно – а что же будет дальше? А вот здесь я вам помочь вряд ли смогу. Вероятно, что эта история – пока без счастливого конца. Либо он будет изрядно отодвинут во времени. Ибо я не фокусник, чтобы из шляпы извлечь его сбежавшую подругу и разогнать метлою странные тени вокруг него. Впрочем, сейчас я объявлю традиционную минуту тишины в радиоэфире, когда к нам могут звонить только персонажи, которых мы разыскиваем. Лия, ау! Мы ждем вашего звонка.