Алгебра Слова - В поисках Бога

– Да, если бы выиграла их команда, то они так же могли к нам пристать, и кто-нибудь из наших не выдержал бы… И тоже на тоже и вышло бы. А сколько охраны для дураков надо? Ты посчитай! Нас было около десяти и их человек пятнадцать – двадцать. Тогда не проще было бы сразу наряд к дверям приставить? Одного пистолета бы хватило.

– Нет, – засмеялся Виталик, – там пуль мало.

– Не в охране дело. А в каждом из них, и в каждом из нас. Надсмотрщики нужны тому, кто сам эмоциям своим не властен. Виталь, а как ты с девчонками знакомишься? – я вспомнил белокурую девушку из отдела кадров.

Виталик пожал плечами, как будто я спросил очевидную глупость:

– Просто. Берешь и знакомишься. Я никогда не задумывался об этом.

– Не, ну скажи как? – не отставал я.

– Как? Я не понимаю тебя. Вот стоит девчонка на остановке. Если ничего так с виду, подходишь и говоришь: «Привет, давно ждешь?». Или: «Куда едем?». Сидит в кафе – подходишь, спрашиваешь: «Мартини будешь?». Лежит на пляже – «Как вода сегодня, мокрая или холодная?». В магазине: «Привет, почем сегодня устрицы в маринаде?». Да без разницы что говорить-то. Вообще не имеет значения.

– Без разницы? – мне было непонятно, почему слова, которые кто-то говорит кому-то, могут не иметь значения. – Почему?

– Потому что, потому. Говори, что хочешь. Если ты ей понравишься, ты это сразу поймешь. Если ты ей не понравишься, то тоже сразу поймешь. Слова тут не особо важны. Тут дело в самом человеке. Если он приходится по душе, то, чтобы он не говорил, а иногда, и делал, то хорошее в нем умножается, а плохое – уменьшается. Как-то так. Пойдем? Вроде тихо.

– Ты иди, Виталь. Мне еще по делам надо. Документы твои возле телевизора лежат. Забери.

– Взяли тебя? – спохватился Виталик. – Я забыл спросить.

– Взяли. Только не на ту должность, на которую мы с тобой рассчитывали.

– А… Освободится место, и возьмут. Не переживай, – обнадежил меня Виталька. – Так и к лучшему. Пока на заводе там осмотришься. А меня батя в частную фирму пристроит через пару недель.

– А мне Виталиком называться что ли?

– Ну да, – уверенно согласился Виталька. – А как же?

– А вдруг знакомые попадутся отца твоего или матери?

– Однофамилец. Одноименец. Нормально все будет. Я пошел.

– Давай, – вздохнул я. Виталька, пригнувшись, выбрался из тесного домика. А я глядел ему вслед и немного завидовал. Как цветкам, которые стояли на подоконнике… Которых поливали, за которыми ухаживали. Ну и пусть они стояли в горшках, зато они росли в свое удовольствие и радовали все вокруг. Мне казалось, я был бы прилежным сыном и хорошим человеком, если бы я смог просто жить. Как все. Мне очень хотелось быть, как все.

– Хорош, – распахнул передо мной дверь Соломон, когда я миновал сосновую аллею. После того, как Виталька ушел, меня ноги сами понесли в тот одноэтажный дом, спрятавшийся среди хвойных деревьев, которые так заманчиво пахнули смолой.

В тот момент, на пороге чужого дома, мне с опозданием пришло в голову, что меня никто не приглашал. А перемахивать через чужие заборы – вообще преступление. Я будто очнулся, но уйти назад не успел – дверь уже открылась.

– Проходи, – ничуть не удивившись моему визиту, жестом Соломон пригласил войти. – Иди, умойся. Ванная – направо.

Отражение в огромном зеркале оказалось не таким уж страшным, как я мог предполагать, если не считать рассеченной брови, разбитой губы и небольшой синевы на левой скуле. Волосы были взъерошенные, а темные глаза из-за припухших век стали немного уже. Но в целом, я остался доволен, поскольку ожидал гораздо худшего. Сняв рваную рубашку, я с наслаждением подставил голову под горячую струю воды, вымывая песок из волос.

Прижав к лицу пушистое полотенце, я на мгновение почувствовал что-то родное и далекое. Детство, которого не было. Наверное, меня, маленького, вытирали когда-то вот таким вот пушистым полотенцем. А может, и нет.

Соломон сидел за компьютером в дальнем кабинете, самом уютным из всех комнат, которые я видел в доме. На столе горела настольная лампа, а в углу потрескивали дрова в камине. Соломон сосредоточенно что-то писал, изредка заглядывая в лежащие рядом толстые книги, между страницами которых торчали многочисленные закладки. Я сел на диван, стоящий у стены.

– Соломон, почему ты не интересуешься, зачем я пришел?

– Была бы причина, ты бы сказал ее сразу, – нехотя ответил он, не отрывая взгляда от монитора. – Пришел и пришел. Не мешай мне, прошу.

Я посмотрел на книжные шкафы. Толстыми и тонкими, старыми и новенькими, на разных языках и совсем без надписи несчетные полоски корешков книг гордо стояли на полках за стеклом. И, как будто, свысока смотрели на меня. Я понимал их надменный взгляд. Ведь в каждой книге вложен огромный труд автора, его исследования и открытия, размышления, знания догадки…

«Это ведь и за всю жизнь столько не прочитать. Ни времени не хватит, ни возможностей мозга, чтобы вместить в себя такой опыт человечества… Поэтому оно и топчется, как слон. То нужное раздавит, то мусор хоботом отделить не сможет и проглотит», – подумал я и оглянулся на Соломона. Его пальцы, играючи, касались кнопок клавиатуры с высокой скоростью.

– Вот бы… Иметь бездонную и мгновенную память, да? – проговорил я в раздумьях. – Как компьютер!

– Сейчас выгоню тебя, – молниеносно отреагировал Соломон.

– Хочешь, сделаю кофе? – решил извиниться я. Уходить мне совершенно не хотелось. Здесь была особенная атмосфера. Как будто другой мир. Независимый от того, из которого я явился полчаса назад.

– Кухня там! – с нескрываемым раздражением ответил он и на миг поднял на меня сердитый взгляд синих глаз.

Когда я встал с дивана, чтобы пройти на кухню, на глаза попался коричневый корешок одной книги: «Время – один из признаков конечности».

Я принес сваренный кофе, Соломон уже закончил свои дела, потому что оторвался от компьютера и даже поблагодарил меня. Я прошел к шкафу, чтобы достать заинтересовавшую меня книгу, но к моему удивлению ее не было.

«Показалось», – пожал плечами я.

– Пойдем, подышим, – сказал Соломон, доставая сигареты из кармана.

Мы прогулялись молча по аллее, вдыхая ночной воздух, приправленный хвоей. Дойдя до ворот, я спохватился:

– Мне пора, завтра первый день на заводе.

– Судя по боевому раскрасу, ты к нему подготовился, – улыбнулся Соломон, открывая мне железную дверь ворот.

Зябким утром я был у небесного забора. Все решилось само собой. Увидев краем глаза белокурую девушку из отдела кадров, я прибавил шагу и поравнялся с ней.

– Привет, – улыбнулась она мне и глаза ее расширились от испуга. – Что это с тобой?!

– Так… – небрежно отмахнулся я. – Бился за честное имя выигравшей команды.