Борис Березовский - Исполнение желаний

Первые попытки игры на фортепиано по слуху. Договоренность с отцом. Первые успехи на сцене.

Конкурс имени Чайковского. Ван Клиберн.

Первые мысли о своей будущей профессии.

Пионерский лагерь. Постыдный инцидент со старшей пионервожатой. Расплата за грехи.

Сентябрь 1958-го – сентябрь 1959-го (11–12 лет)

Учеба в пятом классе. Уроки математики и мама.

Успехи в музыкальной школе.

Игра на рояле как способ понравиться девочкам.

Концерты в Доме офицеров и Доме культуры.

Первая профессиональная настройка и регулировка домашнего пианино. Осознание того факта, что пианино настроено на полтона ниже положенного.

Уроки производственного обучения. Столярные и слесарные мастерские.

Попытки завоевания авторитета у сверстников.

Первые шалости и хулиганские поступки.

Школьные вечера. «Маленький цветок» и «Серебряная гитара».

Школьные драки.

Увлечение волейболом. Борьба учительницы по фортепиано с занятиями спортом.

Первый велосипед. Поездки на велосипеде к Костику в лагерь.

Первый алкоголь и первые сигареты.

Поездки с мамиными коллегами за грибами и эпизод на речке. Месть учительнице рисования.

Назавтра утром, встретившись в столовой со своими сотрапезниками и тепло поприветствовав Виталия, вернувшегося, как он говорил, из заключения в палате, Кирилл Аркадьевич безо всяких предисловий попросил у всех прощения за свою вчерашнюю горячность.

– Да вы чего, Кирилл, не выспались, что ли? – искренне удивился Василий, с недоумением посмотрев на товарищей.

– Есть немного, – ответил Кирилл Аркадьевич, – работал до глубокой ночи.

– Ну, и не приходили бы на завтрак! – воскликнул Василий. – Делов-то! С этим, слава богу, здесь не строго.

– Так вы бы стали волноваться, – усмехнулся Кирилл Аркадьевич. – Может, так и буду делать. Я ведь сова, люблю работать по ночам.

– Кирилл, о чем вы говорите? – удивился и Виталий. – О какой горячности? Мы с вами просто по душам поговорили, и я вам очень благодарен!

– Ну, значит, мне это просто показалось, – улыбнулся Кирилл Аркадьевич.

– А то-то я смотрю, у вас компьютер маленький стоит на туа летном столике, – Виктория лукаво посмотрела на Кирилла: – Я-то подумала, что он вам нужен по работе, а вы, значит, пописываете по ночам.

– Пописываю, есть грех. Задумка у меня одна имеется. Днем гуляю – думаю, а по ночам – пишу. Ну, а компьютер по работе тоже нужен, – Кирилл Аркадьевич почесал в затылке. – Как сегодня обойтись без электронной почты? И документы получаю, и материалы. Ну, и отвечаю так же.

– А с Интернетом связываетесь как? – спросил Виталий.

– Да у меня модем – скайлинковский, удобно и недорого.

– Да-а, – протянул Виталий, – что бы мы делали без Интернета? А без мобильников? Ведь ни один фантаст не предсказал!

– Вот это точно! – Василий оживился: – Ведь раньше как было? Наши родители по телефону лишь договаривались о встрече. Мы уже по телефону научились решать все вопросы. А нашим детям телефона уже мало – им, ишь, компьютер подавай, не оторвать, спят с ним!

Все дружно согласились, а Виктория призналась:

– Я, к сожалению, пока с компьютером на «вы». Так, только игры. Надо будет научиться. А что? Внуки покажут!

– И с Интернетом сразу же осваивайтесь, не оставляйте на потом, – дал совет Василий. – Удобно чрезвычайно! По сути дела, библиотека на дому.

– Но проверять все же надо, – сказал Кирилл Аркадьевич, – вранья немерено и в Интернете.

– Ну вот, а сами говорили, что ничего после себя вы оставлять не собираетесь! – с улыбкой упрекнул его Виталий.

Кирилл Аркадьевич смущенно засмеялся:

– Как говорили древние: мысль изреченная – есть ложь! Может, и не прав я был, а может быть, и прав. Кто знает?

– Да ладно вам! – махнул рукой Виталий. – О чем пойдет хоть речь? Не скажете, конечно.

– Не обижайтесь, не скажу. Быть может, и не выйдет ничего, – Кирилл Аркадьевич постучал по деревянному покрытию стола. Все снова засмеялись, а Виталий, резюмируя, подвел черту:

– Не сомневаюсь, все у вас получится. Рассказчик вы отменный, а значит, и напишете не скучно, о чем бы ни писали. К тому же это не на бумаге ручкой мучиться. Вы представляете, сколько леса раньше уходило на бумагу для писателей? Тонны! Все-таки компьютер – это чудо!

Все дружно согласились, а Виталий вдруг мечтательно добавил:

– Я слышал, недалек тот час, когда компьютер поместят в мобильник.

– А клавиатура? – спросил Василий удивленно.

– А с помощью оптической проекции с того же мобильника на любую гладкую поверхность. Ну, и сенсорный принцип набора, – Виталий гордо осмотрел товарищей, как будто сам и изобрел это чудо. – Вот как!

– Ага, как говорили наши техники: «Мама не горюй!» – потерев ладонью шею и прищурившись, Василий выразил общее мнение: – Дожить бы до этого! Уж очень хочется!

– Постойте, постойте, – вмешалась вдруг Виктория, – опять вы не о том! – И, обратившись к Кириллу, спросила: – Не означает ли все это, что мы больше не встречаемся в вашей палате, не пьем коньяк и виски и не ведем заумные беседы?

– Ну что вы, Вика, – Кирилл Аркадьевич смутился, – вовсе нет. Конечно, встретимся, и выпьем, и поговорим. Но просто чуть попозже.

На том и порешили и, закончив завтрак, разошлись.

Вернувшись в палату и перечитав еще раз план, Кирилл Аркадьевич задумался и мысленно перенесся в те далекие годы, когда его жизнь, казавшаяся совершенно безоблачной, обещала много нового и интересного.

Новый 1955/1956 учебный год начался как обычно и не сулил Кириллу ничего особенного. Дома все было по-прежнему: папа служил, мама вела уроки в школе, тетя Оля возилась с уже подросшим Костиком, а сам Кирилл, возвратившись из школы и скоренько похватав, что повкуснее, быстро делал уроки и оставшееся до ужина и сна время проводил по-разному: занимался на пианино, ходил на занятия в музыкальную школу, бегал с Игорем Сивковым по своему и по его дворам, читал книги и играл с Костиком.

Младший брат рос очень спокойным, даже флегматичным ребенком – обожая спички, он мог часами перекладывать их из одного коробка в другой, скручивать и раскручивать портновский сантиметр, рассматривать картинки в книжках и что-то рисовать на листах плотной бумаги, которую из школы приносила мама. Единственное, что его раздражало и выводило из себя, так это мамины подруги – Женя и Инна Станиславовна, часто заходившие за ней, чтобы куда-нибудь пойти. В этих случаях он вставал в дверях, раскидывал руки и бубнил:

– Уходите! Я маму не пущу! Вы все плохие! Мамочка, не уходи с ними! Останься дома!

Мама смеялась, обнимала и целовала Костика и всегда обещала прийти очень скоро, во всяком случае, как только освободится. Костик утыкался головой в живот тети Оли и начинал тихо плакать. Но как только за мамой закрывалась дверь, Костик переставал плакать и продолжал спокойно заниматься своими делами.