Андрей Пылаев - Солнечная сторона

А в детской Полю ждала Нина Викторовна, в руках она держала листы бумаги и флешку.

– Сегодня я решила начать исполнение своих условий договора! – хитро улыбаясь, сказала она. – Попросила у твоего папы разрешение поработать за его ноутбуком и кое-что на него скопировать с флешки.

Лори, дремавший в клетке, встрепенулся от новых незнакомых ему слов, подскочил к закрытой дверце и постучал в неё клювом.

Нина Викторовна открыла дверцу, попугай вылетел из клетки и спланировал на её плечо. Полина внимательно смотрела, как бабушка что-то печатает на клавиатуре, и, удивлённая, воскликнула:

– Ты что же, не смотришь на клавиши, на которые надо нажимать?!

– Да вот, всю жизнь в издательстве проработала, там многое нужно было уметь.

– Вот здорово! – внучка посмотрела на бабушку с восхищением. В этот момент из принтера стали вылезать листы с текстом.

– А на этих листах что? – заинтересовалась девочка.

– Это истории, которые я сочиняла на досуге, когда ушла на пенсию. Много рукописей я прочитала за свою жизнь, вот захотелось и самой что-нибудь написать для внучки.

– Мне уже так хочется послушать! Читай, читай скорее!

«На городских задворках за домами был пустырь, там стояли мусорные баки, куда сваливали всякий хлам, и рядом что-то вроде футбольных ворот: две железные трубы и перекладина, на которой обычно выбивали ковры. Перекладину облюбовала Ворона, большая, чёрная, с проседью в перьях. Вороны вообще любознательные птицы, нравится им все блестящее и новое, то, чего они ещё не видели. Это место Ворона считала своей территорией и ревниво её охраняла. Бывало, залетят во двор певчие птички – она взъерошит перья, захлопает крыльями, закаркает:

– Улетайте скар-р-рее! Здесь моя кар-р-рмушка!

Однажды кто-то вынес на пустырь сломанное кресло, его водрузили прямо на мусорный бак. Обивка кресла была порвана, в нескольких местах из неё торчала рыжая стружка. Заметив этот диковинный предмет, Ворона немного покружила над ним и уселась на спинку. Она повернула голову вправо-влево и, довольная, прищёлкнула клювом:

– Кар-р-рошая обивочка!

Потом птица засунула голову под ткань и зацепила виток рыжей стружки, он так и остался в её перьях, будто корона.

А сломанное кресло – чем не трон для королевы задворок? Восседая на нем, Ворона восклицала:

– Кар-р-алева в своём кар-р-ралевстве!

Но какое же королевство без злата-серебра? Взгляд её упал на валявшийся в пыли старенький пиджак. Подцепила его Ворона и давай трясти – не выпадет ли из-под подкладки денежка? Трясла-трясла, и не напрасно: блеснула на солнце и покатилась по земле серебряная монетка.

– Кар-р-р-манные деньги, – каркнула Ворона и поскакала за своим богатством. Только она собралась схватить денежку, как та потонула в тополином пуху.

– Потеряла денежку, потеряла, – захихикали над ней воробьи.

– Оскар-р-р-бление кар-р-роны, – возмутилась королева и взлетела на перекладину для выбивания ковров.

Отряхнулась, огляделась и тут заметила Тополинку – это нежное создание в платье, сшитом без ниток и иглы, кружилось в воздухе июня. Подол пушистого наряда стелился по земле, а рукава доставали до крыш.

Белые пушинки залетали в окна, забивались под диваны, приставали к абажурам и коврам, цеплялись к игле радиолы, и, будто белые лебеди на чёрной воде, плыли по грампластинке, с которой слетали лёгкие звуки музыки.

«В нашем дворе тополя не растут, – думала Ворона, – только липы, а эта какая-то залётная!

Чужая, чужая, явилась и ещё лишила меня казны!»

Она стала обдумывать план мщения.

Вдруг в листьях лопуха что-то блеснуло, Ворона немедленно бросилась туда посмотреть: это были очки со сломанной дужкой.

Шикар-р-рная штука! – обрадовалась Ворона и перенесла находку на обрывок газеты, валявшийся на самом солнцепёке. Она взлетела на спинку кресла и с высоты стала наблюдать, как солнечный свет, проходя сквозь линзы очков, превращался в ослепительно яркий луч.

Бумага задымилась и вспыхнула – зажглись язычки пламени, огонь перекинулся на тополиный пух и пошёл волной, как будто двинулись в атаку солдатики в красных мундирах с голубыми погонами. – Кар-р-ра, стр-р-рашная кар-р-ра! – закричала Ворона.

Вот огонь уже охватил почти весь двор подбираясь к дому, к кустам боярышника.

Дворничиха тётя Люба шуршала метлой, сметая с асфальта кружащиеся пушинки. Увидев огонь, она закричала на мальчишек, сидевших на лавочке:

– Ах, сорванцы! Кто из вас пух поджёг? А ну, быстро несите воду! Вот вашим родителям расскажу, как вы во дворе пожар устроили!

– Это не мы! – закричали ребята. – Это Ворона!

Но хитрая птица отвернулась, всем своим видом показывая, что не имеет к этим событиям никакого отношения, ведь тётя Люба давала ей хлебные корки, не хватало ещё лишиться угощения из-за сгоревшего пуха.

– Так вы ещё и врёте! – дворничиха угрожающе взмахнула метлой. Мальчишки бросились врассыпную.

Но тут хлынул дождь, который при ярком солнце называется грибным, он погасил пламя, но Тополинка промокла насквозь. Тяжёлые капли прибивали её к земле, её пушинки набухли и потемнели. Что ж, кто не сгорел в огне, может запросто пропасть от дождя…

Спасаясь от ливня, Ворона метнулась под карниз дома, и корона слетела с её головы.

«Как же я теперь буду править королевством, без короны?» – с досадой думала птица. И как только дождь прошёл, она удалилась в добровольное изгнание.

– Кр-р-рах, полный кр-р-рах! – каркала она, улетая.

Жить ей теперь пришлось за два квартала от своего королевства. До захода солнца она частенько сидела в чердачном окне, нацепив на клюв очки со сломанной дужкой. Перед нею лежала потрёпанная книга, которую Ворона нашла на чердаке, и ветер листал её страницы. Если бы королева задворок умела читать, то узнала бы, что не в деньгах счастье, что никому нельзя желать зла, а месть – дурное чувство. Об этом написано во всех хороших книгах.