Максим Дуленцов - Заветными тропами

Картинка эта так понравилась Вовке, что он тут же в альбоме среди танковых сражений и красных конников начал перерисовывать этот шедевр.

Получилось похоже. Когда вечером пришла мама, Вовка показал ей картину и мама, не видя журнала, пришла в восхищение и похвалила.

– Ну, точно будешь художником!

Хотя мама лукавила. Конечно, она желала, что бы Вовка стал не художником, а врачом, как она. Но похвалить было надо.

Вовка очень обрадовался. Деда не было, чтоб ему показать, он опять уехал на рыбалку на свою базу.

Вовка очень любил ездить с ним на рыбалку на лодке, но мама отпускала его только летом. Даже иногда жила с Вовкой на дедовой базе неделю. На базе было весело. Вставай, когда хочешь, делай, что хочешь. Можно погулять по лесу, поискать грибы. Можно посидеть с удочкой на мостках. Можно поиграть в моряков на лодках базы, пришвартованных у пирса. А если мама согласится, то и покататься на этих лодочках. Вовка гребет веслами, мама загорает на корме. Даже до белых камней на том берегу речушки доплывал. Камни красивые, крошатся прям в руках и блестят, как алмазы… «Чертов палец» называла их мама.

Вовка за лето набирал этих камней воз.

А еще на базе жил котенок Костя. Он был задиристый и без хвоста. Бабушка говорила, что он породистый. Но бегал он сам по себе, днем жил под верандой и царапал Вовку при попытке его оттуда извлечь. Ночью же он уходил спать на базовскую кухню, а туда Вовку не пускали.

Можно было еще сходить на родник. Там бежала из трубы вкусная холоднющая вода, а рядом росла кислая заячья капуста, которую Вовка с удовольствием употреблял. Недалеко от родника стояли клеенчатые прозрачные домики на лыжах. По слухам Вовка знал, что эти домики рыбаки, такие как деда, зимой таскают с собой по льду реки и сидят там, рыбачат в дырочку посередине домика. Но дырочка была так заманчива, что Вовка регулярно в эту дырочку в домиках делал свое незамысловатое дело. Благо, что домики стояли в укромном месте.

А кататься в дедой на лодке – какое это незабываемое удовольствие! У деда на базе было две лодки с мотором : одна с крылышками, деревянными скамейками, на которых было неудобно сидеть, и мотором «Вихрь-20». «Казанка» называлась. На этой «казанке» Вовка не любил кататься, хотя деда всегда ездил на ней на рыбалку. А вторая лодка была просто роскошная. Название у нее было «Прогресс», на ней стоял мотор «Вихрь 30» и были удобные мягкие сидения. На «Прогрессе» деда ездил по реке на разные базы и иногда даже забирал их с бабушкой прямо из Левшино. Вовка, правда, чаще всего спал на заднем мягком сидении, и даже громкий стук мотора не мешал ему летать во снах. На базе, когда деда не было, он любил сидеть на месте водителя, двигать рычаги, крутить рулем и представлять себя в роли капитана крейсера «Аврора», который видел только на картинках журнала. Но ведь представить себе, что за спиной три дымящихся трубы, а на носу пушка вместо весла несложно.

В тот день к вечеру опять показывали очередную серию замечательного фильма «Семнадцать мгновений весны», но Вовка как всегда послушал вступительную тему «не думай о секундах с высока» и был отрезан мамой от яркого и интересного мира вечернего черно-белого телевидения. Отрезан спинками кресел. Чтоб спал, а не подсматривал. Покрутившись на диванчике под информацию к размышлению, он и заснул. И приснилось ему, что он оказался в своей картинке. И все мальчиши здоровались с ним и говорили: «Готовься, Вовка, ты тоже должен быть мальчишом, и мы дадим тебе сначала винтовку, чтобы ты защищал всех людей земли от Буржуинов и Плохишей. А сейчас, – говорили они, – к тебе придет Мальчиш Кибальчиш и повяжет тебе на шею знак пионеров – красный галстук»

– Но ведь я еще маленький, я в садик хожу, – сопротивлялся Вовка, хотя очень был доволен открывшимися перспективами.

– Ничего, – говорили мальчиши, – сейчас мы повяжем тебе галстук, а потом в школе, тебя снова примут в пионеры.

Вдруг откуда ни возьмись появилась толпа буржуинов, и достали они все револьверы, и мальчиши пошли с ними в бой.

– Айда с нами, бери винтовку, – кричали они Вовке. Вовка начал искать винтовку – а нету ее… А Главный Буржуин уже занес над ним саблю… Вовка испугался, полетел куда-то вниз, в черноту и проснулся. У себя на диванчике. Телевизор уже не работал, было темно, только бабушкина пальма в кадке отсвечивала острыми листьями. На диванчике у него в ногах сидел Мальчиш Кибальчиш и улыбался. В буденовке и с маузером в кобуре. В красном пионерском галстуке.

– Мальчиш… ты откуда пришел? – Вовка хоть и верил в Деда Мороза, но сомневался в увиденном.

– Ты позвал меня. Тебя ж чуть Буржуин не зарубил, я пришел к тебе на помощь, – сказал Кибальчиш.

– Так это же я во сне!

– Во сне? А где грань между сном и явью, Вовка? Может то, что случается с тобой во сне, когда-то было наяву, а реальность – это только сон?

– Мальчиш, а ты ведь давно жил… ты не умер?

– Вовка, конечно, я не умер. Как я могу умереть?

– Ну, ведь Главный Буржуин тебя замучил, и тебя похоронили на высоком берегу, там, где плывут пароходы… – Вовка осекся и подозрительно посмотрел на Мальчиша – не переодетый ли он дядя?

– Это неправда, Вовка. Я живой вырвался, меня другие мальчиши спасли. Просто Аркадий Гайдар не знал этого. Кроме того, никто не умирает ведь. Вот ты умрешь?

– Я не знаю, Мальчиш…, нет, наверно, я не умру, – Вовка задумчиво почесал за ухом, – наверно…

– Конечно, нет, Вовка. Вот вы в войнушку играете – ведь там у вас никто не умирает?

– Нет, всех только ранят, они лечатся у девчонок, и снова можно играть, – радостно выпалил Вовка.

– Ну вот. Никто не умирает, Вовка. Все живут дальше, а на войне только ранят.

– А где тогда все, кого ранили на войне?

– Все рядом, Вовка. Вот я пришел тебя спасти, когда надо стало. И спас. Только давай я не буду тебе пока галстук красный давать. Пусть тебя в школе в пионеры примут, и ты будешь салютовать мне, как все они, ладно?

– Конечно, Мальчиш.

– Мне пора.

– А ты еще придешь?

– Приду, Вовка. Нам еще много надо рассказать друг другу. Спи.

Проснулся Вовка только от маминого легкого поглаживания.

– Вова, вставай… Вставай, милый, в садик пора идти.

Вовка нехотя слез с диванчика, тайком огляделся. Никаких следов Кибальчиша не было. Вздохнув, поплелся в туалет.

Флоренция, год 1898 от Рождества Христова

Луиджи сидел в пивнушке в центре Флоренции у золотого моста и пил уже вторую бутылку вина. Вечер сгущался, в конце лета всегда так – только было светло – и вот уже темнота окутала холмы Тосканы, улочки старинной Флоренции вместе с бесценными творениями Микеланджело. В кармане у Луиджи оставались жалкие гроши, последний ужин он съел пару часов назад и сейчас просто напивался в одиночестве, даже не думая, как он расплатится за все. В конце концов, в каталажке хоть кормят.