Максим Дуленцов - Заветными тропами

– Что есть, монсеньор? Я не понимаю Ваших умозаключений.

– Антонио, я показывал Вам свиток?

– Да, я помню, с библейским текстом о ковчеге завета. Но что в этом такого? Да, это реликвия, безусловно она нужна церкви, но что такого в этом ларце с мифическими скрижалями и жезлом Моисея?

– Антонио, кроме, как Вы называете, мифических скрижалей, в этом артефакте было кое-что еще. И действия Елизаветы доказывают мне косвенно, что она нашла это кое-что. И именно это послужило причиной смерти ее близких. И если она решит рассказать об этом, то нас ждут большие потрясения. Если не сказать больше.

– Что же это, монсеньер?

– Антонио. То, что знают двое – знают все. Пусть об этом будет знать только один человек – я, кардинал Рамполла дель Тиндаро и более никто… Понимаете ли Вы меня?

– Да, монсеньор, – священник склонил голову в знак подчинения, – у меня все готово.

– Тогда пора. И, Антонио, найдите мне этого Зоммера…

Жаркое солнце клонилось к земле, и тени крепости святого Ангела создавали мрачные картины на мутных волнах Тибра. «Кто же, если не я» – подумал кардинал, провожая глазами статную фигуру своего верного Антонио, спускавшегося по ступеням, истертым временем, имя которому – вечность.

Женева, год 1898 от Рождества Христова

Отставной полковник Зоммер опять ехал в поезде. Императрица мертва.

Паровоз пускал струи пара и черного дыма, остатки этих выбросов пролетали за окном, которое уже давно не мыли. Глядя на альпийские пейзажи, полковник размышлял о том, что он закопал у себя в новом доме в Германии. Зачем императрица отдала ему тогда этот сундук? Что в нем могло быть, погубившее кронпринца и, возможно, ее?

Но, связанный клятвой, которую он дал тогда в Вене, он не вправе был открыть крышку.

Теперь у него было только одно дело – найти, кто стоит за убийцей, мелкой сошкой в большой игре, как казалось ему. Когда из газет он узнал, что Елизавета убита, он долго не выходил из своего кабинета в старом доме в Зальцбурге. Его старый денщик, еще с Боснийской операции, Хайне долго простаивал у двери кабинета с кофейником, боясь потревожить, но и ужасно беспокоясь за здоровье командира. А командир не выходил. Только через три дня Хайне услышал команду: « Кофе, и седлай пролетку, быстро!»

Радостно и быстро, насколько позволяли разбитые ревматизмом из-за частого ночлега на земле в армии суставы, Хайне заправил кофейник, положил масло и булку на поднос, занес его в кабинет. Полковник, с красными от недосыпания глазами, быстро выпил чашку кофе и, пихая Хайне в спину, спустился во двор. Денщик накинул упряжь на лошадь, подтянул подпругу и взгромоздился на козлы. Зоммер уже сидел сзади.

– В Вену.

Добравшись до Вены, они остановились у Хофбурга. Полковник, быстро выяснив, что командир лейб-гвардии находится в Шеннбрунне, приказал ехать туда.

Командир охраны его Величества встретил Зоммера с радушием.

– Как дела, Гюнтер? Как отдыхается? Что привело тебя к нам? У нас вот беда…

– Я знаю, Клаус. Я как раз по этому поводу.

– Гюнтер, тебе это зачем? Хоть ты и был в охране Императрицы, но это было давно. Император в смятении. Из дворца не выходит. Министров не принимает. Мы сидим здесь, как привязанные, уже неделю. Тело ее Величества привезли в Вену…

– Клаус, мне надо знать обстоятельства ее смерти.

– Ее зарезал какой-то анархист. Сейчас много таких сумасшедших шатается по Европе.

– Где он сейчас? Его привезли в Австрию?

– Нет, Гюнтер, швейцарская полиция, как и банки, не разглашают свои дела. Этот человек сидит в тюрьме в Женеве. Говорят, он сам не знал, кого убил.

– Сомневаюсь. У тебя есть контакты в женевской полиции?

– Да, я сейчас напишу тебе рекомендательное письмо к ним. Но вряд ли они тебе чем-то помогут, Гюнтер.

– Пиши. Дальше мое дело.

И вот теперь полковник Зоммер ехал в поезде в сторону Женевского озера.

Несмотря на сентябрь, было тепло и сухо. Горы зеленели, изредка на склонах появлялись и исчезали развалины старых замков, мертвыми остриями камней выглядывавшими из зелени деревьев. Скоро Женева.

Блеснула гладь громадного озера. Поезд, пыхнув паром, заскрипел тормозами и остановился у платформы вокзала.

Зоммер вышел, прищурив глаза.

– Извозчик! – пролетка остановилась, запряженная лохматоногим бельгийским тяжеловозом.

– В департамент полиции.

Копыта тяжеловоза размеренно застучали по мостовой. Лошадь одинаково медленно тянула коляску, что по ровному месту, что в гору. Вскоре она встала у здания полиции.

Зоммер вошел в дом, спросив начальника. Полисмен поздоровался на плохом немецком и проводил полковника в кабинет. Зоммер протянул конверт с письмом.

Бегло просмотрев письмо, начальник женевской полиции развалился на стуле.

– S’il vous plaît, присаживайтесь. Как пояснено в этом письме, Вы в отставке, полковник. Так что же Вы хотите? Я так понимаю, что Ваш визит к нам связан с этим ужасным происшествием?

– Да, вы верно понимаете.

– И чем Вам помочь?

– Расскажите об убийце. Он был один?

– Absolument, он анархист, итальянец. Там все анархисты после этого Гарибальди. Он просто хотел убить кого-нибудь из богатеньких, но у него не было денег на поездки по Европе. Подкараулил хорошо одетую даму здесь и убил. Он даже не знал, кто она.

– Где он сейчас?

– Где ж ему быть, месье, как не в кутузке.

– Могу я с ним побеседовать?

Начальник полиции вновь взглянул на письмо…

– Вы были в охране ее Величества… Конечно, это не в наших правилах, расследование обстоятельств дела еще идет… Но, хорошо, Вас проводят к нему.

– Спасибо.

Зоммер встал и вышел в приемную. Там его ждал полицейский.

– Пройдемте со мной, месье. До тюрьмы надо доехать.

Когда полковник вошел в камеру к заключенному, тот скорчившись, лежал на топчане. На заскрипевшую дверь он даже не обратил внимания.

Зоммер встал у двери. Охранник, клацнув замком, запер ее снаружи.

– Здравствуйте. Меня зовут Зоммер. Я подданый Австро-Венгрии. Я хотел бы поговорить с вами, – Гюнтер едва сдерживал гнев и желание задушить этого человека с черной щетиной на лице.

– Я не хочу ни с кем разговаривать, – на плохом немецком ответил заключенный, – Тем более, что меня уже допрашивали ваши австрияки.

– Я неофициальное лицо, месье. Мне просто хотелось бы поговорить.

– Репортер?

– Возможно.

– Напишите обо мне. Правду. Репортеров еще не пускали ко мне, они перевирают! Или как это по-немецки?

– Вы знаете французский? Давайте поговорим на этом языке.

– Все ваши языки – ничто перед языком революции. Скоро они узнают язык револьверов, проклятые узурпаторы, – заключенный вскочил с топчана и сверкнул черными глазами в сторону полковника.